Твои глаза - моя погибель - Люси Дейн

Покончив с едой, все разошлись по своим комнатам.

Оказавшись в своей спальне, Пэм, как и накануне, включила телевизор, хотя сидеть перед ним ей вовсе не хотелось. С большим удовольствием она вновь отправилась бы бродить по парку, да и на берег сходила бы. Правда, к воде вряд ли рискнула бы спуститься, но можно ведь и наверху постоять. У той же старой сосны, например.

Но, вместо того чтобы выйти на свежий воздух, Пэм со вздохом опустилась в кресло и устремила взгляд на телеэкран. Прогулка — это замечательно, но где гарантия, что удастся избежать встречи с Энди?

То есть Пэм сгорала от желания вновь оказаться с ним наедине, но именно это ее и останавливало. С Энди следовало держаться прохладно, а она чувствовала, что больше не может себе доверять. Если Энди снова посмотрит на нее так, как умеет только он один, или прикоснется как-то особенно нежно, она может выдать свои чувства. И тогда все пропало!

Энди явно испытывает к ней интерес и наверняка не прочь сделать шаг к сближению, но...

О, как Пэм была бы счастлива, если бы не существовало этой странной ситуации — подготовки к браку, который на самом деле не нужен ни невесте, ни тем более жениху! Иными словами, окажись Энди свободен, тогда все было бы иначе. Пэм приложила бы все силы, чтобы вызвать у него ответное чувство, и они действительно могли бы сблизиться — так тесно, как это лишь возможно между мужчиной и женщиной. А позже, как знать, мог ведь и для них зазвучать марш Мендельсона...

Пэм прерывисто вздохнула, в очередной раз нажимая на кнопку пульта. Конечно, никто не мешает сойтись с Энди и сейчас, только не то это, ох не то.

Разве можно сравнить объятия влюбленных с банальной интрижкой, в которой к тому же один из партнеров использует чувства другого!

Разумеется, Пэм понимала, что в данном случае не права, так как Энди ничего не известно о ее любви, а значит, его нельзя обвинять в каком-либо преднамеренном использовании, однако легче от этого не становилось. Ведь она-то знает, что Энди ее не любит. И это осознание, пожалуй, хуже всего.

Вкрадчивый внутренний голос нашептывал Пэм, что напрасно она упускает возможность узнать, каков Энди в постели. Напрасно не испытывает благодарности к судьбе, которая предоставила ей подобный шанс. Ведь второго такого случая не будет. Энди женится, станет недоступен. И даже если со временем они с Мейдой разведутся — что можно предугадать уже сейчас, — вряд ли это каким-то образом коснется Пэм.

В каком-то смысле она готова была согласиться с подобными доводами, но, боже мой, как же унизительно ласкать любимого человека, зная, что он не испытывает ничего, кроме чувственных желаний!

Пэм все-таки вышла в парк, но лишь в начале двенадцатого. Вечер давно превратился в ночь, все вокруг стихло, и появилась надежда, что Энди лег спать.

К океану Пэм идти не решилась, простая логика подсказывала, что гулять там в одиночку небезопасно. Но можно было посидеть на скамейке возле клумбы, на которой пышно цвели розы. Пэм заметила ее еще вчера, во время первой прогулки.

Туда она и направилась, тихонько выскользнув из дома. Прошла по мощенной плиткой дорожке, миновала лужайку, на краю которой возвышался большой полосатый шатер, позади находилась группа декоративных низкорослых елей, а сразу за ними — большая клумба.

Вчера здесь горели спрятанные среди кустов фонари, но сегодня их, очевидно, забыли включить из-за суматохи, и розы освещала лишь луна. Но так было даже лучше.

Пэм подняла взгляд к черному небу, подумав, что над ее головой будто раскинулся другой шатер, звездный. Затем посмотрела вниз, на источавшую божественный аромат клумбу, и с ее губ слетел невольный вздох восхищения.

— Похоже, тебе у меня понравилось, — негромко раздалось в темноте.

Вздрогнув от неожиданности, Пэм схватилась за сердце. И в следующую минуту увидела шагнувшего в поток льющегося с высоты лунного света Энди.

Снова он! Да что же это такое, будто нарочно ее подкарауливает!

Переведя дух, Пэм так и спросила:

— Ты следишь за мной, что ли?

— Я? С чего ты взяла?

Удивление, прозвучавшее в голосе Энди, казалось вполне искренним, но Пэм все же продолжила:

— Почему же из двух раз, когда я решила вечером прогуляться, в обоих случаях встретила тебя?

Энди рассмеялся.

— Разве ответ не напрашивается сам собой? Пэм на миг плотно сжала губы.

— Верно. Как я и сказала: ты за мной следишь.

— Ошибаешься, все гораздо проще, — усмехнулся Энди. — Я здесь живу. Поэтому хочешь или нет, но тебе придется со мной встречаться. Кроме того, ты не совсем точна. В первый раз мы действительно встретились вечером, а сейчас ночь.

— Вот именно, — буркнула Пэм. — Что тебе понадобилось в парке ночью?

Энди смерил ее насмешливым взглядом.

— Ничего себе! Я должен отчитываться?

Но Пэм уже сама поняла, что ее вопрос, мягко говоря, некорректен.

— Не должен, конечно. Я неправильно выразилась.

— Приятно слышать, что ты это осознаешь. Так и быть, открою тайну. Кому-нибудь другому не признался бы, но тебе скажу: я купался в море и теперь возвращаюсь домой.

Купался!

Только сейчас Пэм разглядела, что Энди в одних шортах, а футболка просто накинута на его плечи.

Да-да, ведь вчера он упоминал, что любит плавать по ночам. Значит, сейчас просто подошел к клумбе с противоположной стороны, от океана.

Не успела Пэм подумать об этом, как в ее голове проплыло: «По ночам я обычно купаюсь нагишом, чтобы не возвращаться на виллу в мокрых плавках...».

Неужели под шортами на Энди ничего нет?

В следующее мгновение Пэм бросило в жар, и она поймала себя на том, что ее взгляд направлен совсем не туда, куда следует.

Она поспешно подняла глаза, но лучше ей от этого не стало, потому что выше пояса шортов был обнаженный торс. В лунном свете мышцы выглядели очень рельефными, что делало Энди особенно притягательным.

Нет-нет, это ничего не означает, пыталась успокоить себя Пэм. Энди мыслей читать не умеет, следовательно, не знает, о чем я подумала... к счастью. А если решит прикоснуться ко мне, как вчера, я... уйду в дом, вот и все.

Она судорожно вздохнула, но тем самым лишь усугубила свое взвинченное состояние, потому что аромат роз пьянил не хуже молодого вина.

Вдобавок откуда-то взялось благоухание ночных фиалок. Скорее всего, оно присутствовало изначально, просто Пэм не обратила на него внимания. Оба запаха создавали смесь, которую по степени ее будоражащего воздействия без преувеличения можно было назвать взрывчатой.

— Так о чем мы говорили? — Энди медленно приближался к ней. — Ах да, что тебе нравится здесь. Или я ошибаюсь?