Отбор с осложнениями - Ольга Ярошинская

Ирэна Воблер дернула Милашу за руку, недовольно покосилась на леди Дракхайн.

— Я слышала, будет проверка эрудиции, — сказала менталистке Эмма с едва заметной язвительностью. — Вы подготовились?

— Она всю ночь заставляла меня повторять… — начала жаловаться Милаша, и Ирэна шикнула на нее, как змея.

— Что повторять? — нахмурилась Эмма.

— Мы вас еще удивим, — пообещала Ирэна.

— Не сомневаюсь, — согласилась Эмма и, склонившись к плечу Вейрона, прошептала: — Как у тебя с эрудицией?

— Нормально, — буркнул тот, глядя на спешно уходящих Ирэну с Милашей. — Так что там интересного про принца?

— Я все записала, — ответила Эмма. — Потом дам тебе почитать. Тереза говорит, что, поскольку принц рано потерял мать, то теперь он неосознанно ищет материнскую фигуру в других женщинах. Но я ума не приложу, как ты сможешь стать ему родной матерью.

— Это будет сложно, — согласился Вейрон.

— Ну и там еще куча всего: помимо того, что принц любит понежиться в постели, он обожает собачьи бега, рыбалку, мастерит какие-то машинки, в детстве мог подраться и не терпел, когда ему поддавались…

— Нормальный парень, оказывается…

— Вот его азарт и склонность к соперничеству Тереза подчеркнула особо, — кивнула Эмма. — Вилли любит побеждать. Но по-честному.

Вейрон кивнул.

— Еще он иногда посещает народные театры инкогнито, — наморщила носик Эмма. — Смотрит всякую вульгарщину и смеется над солдафонтскими шутками.

— Ужас, — сказал Вейрон, чтобы поддержать разговор. Сам он тоже любил эти представления.

— А как-то раз даже принял участие в кулачных боях.

— Только раз?

— Ему там наваляли, — пояснила Эмма. — И даже выбили зуб. Его, конечно, вырастили заново, но скрыть от короля это не удалось. Так что он приставил своих охранников к Вилли. Единственный наследник престола, а такая легкомысленность! Может, Тереза права, и ему на самом деле не хватает нежной, но твердой материнской руки?

Вейрон усмехнулся и промолчал, потому что его мнение было прямо противоположным.

Они пришли на круглую площадку, окруженную благоухающими розами, расселись по скамейкам. Невесты расправили пышные юбки, соперничая друг с дружкой в яркости «оперения», словно экзотические птички. Принц уже был тут — сидел на скамейке напротив, окруженный стариками-советниками. Уже знакомый белобородый дед вышел в центр и развернул очередной свиток.

Вейрон почувствовал дежавю. Но на этот раз Пилона рядом не оказалось, да и вопрос с девственностью был закрыт.

После дежурных приветствий и обмена любезностями, невесты стихли, ожидая начала конкурса. Менталистки стояли позади своих подопечных, волнуясь не меньше их, а то и больше. Ручка Эммы легла на плечо Вейрона, и он невольно расслабился. Не может же он быть глупее этих девчонок? Он закончил академию одним из лучших!

— Приступим, — сказал дедок. Его белые бакенбарды выглядели мягкими и лоснились, как кошачья шерсть. — Когда был подписан договор об открытой торговле между нашим королевством и Алазантией?

— Тысяча шестьсот сорок девять! — выпалила Милаша.

Старичок одобрительно кивнул, и пальцы Эммы на плече Вейрона напряглись.

Вейрон слегка подался вперед.

— Как звучит полный титул короля Красхитании?

— Владыка гор, крошащий камни, повелитель озер и ветров, равный богам, великий отец, чьи уста извергают лишь мудрости, а взгляд подобен молнии, Морунис, обреченный на бессмертие в веках, — выпалила Амалия на одном духу и неуверенно улыбнулась, поймав одобрительный кивок старика.

— Какой длины допускается шлейф на платье невесты, если она выходит замуж за принца?

— В двенадцать шагов! — выпалила брюнетка с большой грудью, опередив остальных. — Украшения дозволяются с бриллиантами и сапфирами, диадема только из золота, область декольте закрыта.

Очевидно, она уже не раз и не два мысленно примерила платье невесты. Но ему надо ответить хотя бы на один вопрос!

— День рождения его величества короля Пауля Юрингема, правителя…

— Три ноль шесть! — выпалила Милаша, не дав старику даже договорить. — Тысяча шестьсот пятнадцать.

Вопросы сыпались один за одним, и невесты, раззадоренные быстротой Милаши, отвечали, перебивая друг друга, с такой резвостью, что Вейрон только успевал крутить головой. Какой налог был введен после второй женитьбы Пауля, сколько человек живет в столице, какой товар составил максимальную долю экспорта, и когда состоялось самое кровопролитное сражение в истории?

Вейрон уже открыл рот, чтобы рассказать о битве на Пустоши Грез, но Милаша его опередила:

— Пятьсот сорок восемь!

— Верно, пятьсот сорок восьмой год, — подтвердил старичок. — Вы своеобразно произносите даты, но не ошиблись ни разу!

Милаша довольно улыбнулась и поправила очки, сползшие на кончик носа. Ирэна бросила торжествующий взгляд на Эмму. Та грустно вздохнула, после чего ущипнула Вейрона за плечо:

— Давай же.

— Я знала, — прошептал он, чувствуя себя виноватым.

Почти на все вопросы, ответами на которые были цифры, ответила Милана Фонжевьен, и принц все чаще останавливал свой взгляд на ней. Вейрон мрачнел и всерьез разнервничался, потея под цветохроном.

— Почему вопросы такие глупые! — неожиданно возмутилась черноглазая блондинка на соседней скамеечке. Вскочив с места, она капризно надула губы и заявила с обидой: — Я плохо запоминаю даты! Они же ничего не решают! Было и было, что толку теперь?!

Менталистка тут же усадила ее назад и, кажется, переборщила, решив успокоить, потому что глаза девушки остекленели, а ротик приоткрылся.

Принц досадливо отвел от нее взгляд.

— Пока-пока, — прошептала Ирэна Воблер.

Эмма, пригнувшись, шепнула на ухо Вейрону:

— Умоляю, расслабься. Позволь мне немного тебе помочь.

— Что?

— Я просто разогрею тебя, поддам азарта в кровь. Совсем немного. Поверь мне, Бригитта…

Вейрон хмыкнул и… кивнул. Немного азарта — это пожалуй как раз то, чего ему не хватало, чтобы перекричать всех этих девушек.

— Следующий, он же последний вопрос не о дате, — немного виновато произнес старичок, и Вейрон нахмурил брови. Если и сейчас он не сумеет ответить первым, то будет чувствовать себя «полной дурой». — Как нашей доблестной армии удалось победить в сражении у Сизой реки?

— Я знаю ответ! — воскликнул Вейрон, вскакивая с места.

— Что ж, говорите, леди Бригитта Дракхайн, — повернулся к нему старичок.

— Решающая битва, в которой войска вражеской Красхитании потерпели сокрушительное поражение, произошла в тысяча шестьсот двадцать первом году, — он бросил торжествующий взгляд на Милашу. — Нашими войсками командовал полковник Ингвар Штолл, получивший после битвы звание генерала и орден святой Цецилии.