Алекто. Сокровище морганов - Жюльетт Сапфо

место, не так ли, мессир Бальд? Только кто же дал вам такое право? Я – единственная наследница графа де Лармор, одного из тех, кто первым ступил на этот остров и сделал его собственностью нейстрийской короны! И я сама буду решать, где моё место! Вам это ясно, мессир Дуан Бальд?

- Алекто! – Данафрид, который видел, какими взглядами смотрят на его невесту центенарий и маркграф, дёрнул девушку за рукав. – Да что с тобой такое? Ты сама не своя из-за этих убийств! Тебе нужно успокоиться и выбросить их из головы... И, кстати, я рад, что ты ещё помнишь о том, что нужно готовиться к нашей свадьбе...

На Алекто точно вылили ушат ледяной воды.

- К свадьбе?

- Да, конечно, нашей свадьбе. – Данафрид посмотрел на девушку, удивлённый её замешательством.

- Конечно, - задумчиво ответила Алекто.

Она должна была думать о свадьбе. Но вместо того, чтобы занять свою голову приятными хлопотами и ожиданиями, мыслями о подвенечном платье и обо всём том, что нужно для самого значительного дня в жизни женщины, Алекто, когда Данафрид застал её врасплох, размышляла об убийствах. Может, центенарий прав, и ей не стоит вмешиваться во все эти тёмные дела?

- А где мессир Соран? – Алекто ещё не успела принять решение, а этот вопрос сам слетел с её уст.

- Он ещё не возвращался. Полагаю, мессир Соран остался ночевать у Готье, - ответила мадам Бертрада. – А почему ты спрашиваешь о нём?

- Думаю, что не ошибусь, если скажу, что мадемуазель Алекто подозревает мажордома в убийстве мэтра Хильдена, - с кривой ухмылкой высказался центенарий.

Маркграф шагнул к Алекто; его лицо приняло суровое выражение. На него легла тень, и Алекто догадалась, о чём пойдёт речь.

- Мадемуазель, - сказал Эд де Туар, кладя свою руку на локоть девушки, - как бы вы ни старались уличить убийцу, но, по-моему, вы на ложном пути. Ваши слова и ваши вопросы свидетельствуют о том, что вы много фантазируете. Я более чем уверен, что ваш мажордом не причастен к убийству мэтра Хильдена. Вы убедитесь в моей правоте, когда Готье подтвердит, что мессир Соран ночевал у него. Адвоката и мадам Арогасту убил другой человек. И его имя – Обер Видаль.

Алекто вскинула на маркграфа удивлённый взгляд:

- Разве вы не держите его под стражей в подземелье вашего замка, мессир?

- Видите ли, прошлой ночью менестрель сбежал из-под стражи, - сказал Эд де Туар. И, глядя на Алекто, со вздохом прибавил: - Так я и предполагал: вы поражены моими словами. Мы тоже ломаем голову над тем, кто же помог ему бежать?

Глава 19

После слов маркграфа на Алекто нахлынула волна противоречивых мыслей и чувств. Кто-то освободил Обера из заточения в ту же ночь, когда она обнаружила себя во дворе маркграфского замка. Более того: в том странном сновидении, похожем на явь, она раздобыла ключ от темницы и спустилась в подземелье. И она всё ещё помнила об этом! Может быть, она снова бродила во сне? А её вера в невиновность Обера и желание помочь ему привели её к маркграфскому замку? Но как она попала в колодец? И каким образом выбралась из него?..

Нет, - сказала она себе, - это мог быть только сон – кошмарный, нелепый, дикий!

Алекто сделала несколько шагов в сторону лестницы, собираясь подняться в свою комнату, но внезапно перед глазами у неё потемнело, и она покачнулась.

- Тебе нездоровится? – Данафрид тотчас оказался рядом и приобнял девушку за талию. – Алекто, послушай моего совета: выбрось из головы этого убийцу, постарайся отдохнуть и занять себя чем-нибудь более приятным! Клянусь, мы непременно поймаем злоумышленника и без твоего участия...

- Мне нужно побыть на свежем воздухе, - сказала Алекто, когда головокружение прошло, и отстранилась от Данафрида. Затем, взглянув ему в лицо, она твёрдо прибавила: - Одной.

- Где я смогу найти тебя? На скалах у маяка? – допытывался юноша, подчиняясь желанию невесты и вместе с тем оставляя за собой право присоединиться к ней немного позже.

- Я буду там, - коротко подтвердила Алекто и, ни с кем не прощаясь, вышла из дома.

День выдался безоблачным и солнечным. Море было спокойным, и при встрече с ним слабость Алекто сразу же улетучилось. Она могла бы созерцать бесконечную игру волн у скал и наслаждаться сонной прелестью поздней осени, если бы не тревога, прочно поселившаяся в её душе.

Незнакомка, погибшая на скалах, Мадобод, Мартина, тётя Арогаста, мэтр Хильден... Что их связывало? Может, ответ на этот вопрос скрывался всё же в прошлом Бруиден да Ре? Мадобод и Мартина знали друг друга и обитателей Дома папоротников, Мартина в детстве даже дружила с Аталией де Лармор; тётушка Арогаста была знакома с адвокатом, который защищал имущественные интересы графини де Лармор. Тот, кто убил всех этих людей, скорее всего преследовал одну и ту же цель: заставить их замолчать. Навсегда. Среди них только незнакомая девушка выглядела случайной жертвой. А может, и не случайной?..

Слишком беспокойное крикливое соседство не позволяло Алекто сосредоточиться на размышлениях. На скалах, где сидела девушка, гнездились чайки: они то улетали, то возвращались, деловито занимаясь рыбной ловлей. Солёный привкус на губах снова напомнил о жутком сновидении, и Алекто зябко повела плечами.

Она только сейчас заметила, что на небо вдруг набежали тучи, и очертания скал и башни маяка осветились тускло-золотистым отблеском скрывшегося солнца. Стало темно: как будто день в самом его разгаре неожиданно сменился ночью.

Подумав, что пора возвращаться домой, Алекто поднялась, но не успела повернуться, услышав за спиной какой-то шорох, как ей на голову надели мешок. В ту минуту девушка не особенно задумывалась над тем, кто на неё напал. Пытаясь отодрать от себя чьи-то потные руки, она изогнулась и со сдавленным криком повалилась на землю. Ей удалось придавить своим телом нападавшего и даже разжать его пальцы. Она готовилась было уже вскочить снова, но споткнулась и упала – Алекто ничего не видела, перед глазами была тёмная мешковина, а на шее затягивался узел верёвки.

Алекто была не робкого десятка. Более того, графиня Бертрада считала, что она смела до безрассудства. Но на этот раз Алекто оказалась на краю гибели. Ей было страшно, как никогда, и в какой-то момент она начала молиться Богу, чтобы Он вывел её из опасного положения. Хотя теперь речь шла