Корсары по крови - Павел Береговой

Только вот я всё никак не отыщу ответ на вопрос: почему же так вышло, что мы, нынешние потомки викингов с другой стороны океана, попали сюда? Воодушевлённые преданием рода Хэнсонов, добрались сюда, на райский остров из родовой саги! Сумели отыскать потомков викингов, живущих здесь, по эту сторону океана… Выходит, сами боги Асгарда привели нас!

Но одна мысль о том, что это и есть истинный ответ, меня, воспитанного по-христиански, повергала в ужас… Раньше. Сейчас уже нет.

Итак, мы остались на острове, хозяева которого почитали нас посланцами богов, и не спеша принялись ремонтировать наши корабли. Казалось бы, дальше можно было жить припеваючи, пользуясь статусом живых полубогов и вливая свежую кровь в потомство племени. Но совсем не такая натура у северных потомков неугомонных викингов, чтобы почивать на лаврах, паразитируя на обожании южных родичей. Тех «короткоухих», что поколение за поколением поклонялись своей святыне, на поверку оказавшейся остатками ладьи викингов.

Повторюсь, нам совершенно неведомо, почему этот драккар остался здесь, не отправился обратно, курсом на север. Действительно ли сюда, до цели, добралась всего лишь эта одна-единственная ладья, которой выпало превратиться в объект поклонения?..

Неудивительно, что обитатели острова мечтали о далёких походах. Явившиеся из-за океана викинги некогда раздвинули горизонты индейцев-островитян. Но о том, чтобы попасть туда, за горизонт, долгое время потомки викингов могли всего лишь грезить.

До нашего появления.

Но об этом я узнал не сразу.

А тогда «Вегейр» был отремонтирован. И «Морской волк». Более тихоходную «Санта-Марию» мы решили пока что в море не выводить. Хэнсон подал здравую идею, что в наше отсутствие с помощью бригантины можно обучать неискушённых в парусном ремесле островитян, для чего были выделены и оставлены на берегу несколько бывалых матросов.

Когда ремонт завершился, экипажи собрались на освящение наших обновлённых кораблей, которым искусные резчики из местных сделали новые носовые скульптуры, исполненные в виде драконов. На корабли уже было погружено оружие викингов, которое сохранялось в драккаре-святилище, передаваясь из поколения в поколение.

На этот раз на всеобщем празднике было гораздо больше аборигенов. Добрую половину численности племени составляли женщины и девочки. Наконец, как и должно быть в нормальной человеческой общине, появилось множество детей всех возрастов. Казалось, они вышли из чрева самой земли этого загадочного островка.

Нас, пришлых, уже не боялись, мы стали для южных родичей своими. Светловолосых и светлоглазых людей среди островитян было не меньше, чем темноволосых и смуглых, а некоторые из мужчин, облачённые в европейскую одежду и поставленные рядом с Бьорном, например, безо всяких оговорок смотрелись бы его земляками из далёких норвежских фьордов! Сильна кровь викингов! И спустя долгие века не растворилась она в тропическом зное, сохранилась в облике прямых потомков пришельцев из-за горизонта.

Снова мистическое ощущение переполняло нас, угодивших сюда в буквальном смысле по следам предков. Воинственный дух просыпался в светловолосых, широкоплечих, голубоглазых скандинавах и британских потомках норманнов. Мы уже действительно не праправнуками славных викингов себя ощущали, а самыми что ни на есть викингами. К тому же наши экипажи пополнились некоторым количеством избранных местных мужчин. Южные потомки были вне себя от счастья: сами посланцы богов брали их с собой в поход за горизонт!

Пока шли ремонтные работы, Том Хэнсон весьма сблизился с одним из местных, парнем по имени Тарна. С наступлением ночи они усаживались на палубе и вели нескончаемые разговоры под бархатно-чёрным тропическим небом. Зачастую эти беседы затягивались чуть ли не до рассвета. Иногда к ним присоединялся и я. Много чего узнали мы от Тарны, который впоследствии… Впрочем, я вновь забегаю вперёд. Как учил меня отец, чтобы не утратить нить повествования, необходимо стараться излагать по порядку.

И вот наше «Святое копьё», форштевень которого теперь украшала искусно вырезанная из дерева голова дракона, было готово к отплытию. Зазвенел судовой колокол, прозвучали команды, передаваясь от капитана к штурману, рулевому и матросам. Через борта летели добрые пожелания и прощальные слова, и несколько десятков довольных, предвкушающих увлекательное плавание моряков, находившихся на палубе и вантах, на минутку оторвались от работы, чтобы перед плаванием наглядеться на своих избранниц, высматривая их в толпе.

Сколько лиц, столько и оттенков чувств — от радости до печали! Над стеной провожающих на берегу взметнулся прощальный гул, как будто кто-то заставил морскую сирену издать душераздирающий вопль, и закачались руки, словно лес в бурю. Всматриваясь в эту неизменно волнующую сердце морехода картину, я думал о том, как превратности судьбы могут завести человека в неожиданные дали. Ведь от своей участи не уйдёшь. Если суждено кому-то стать пиратом, так оно и будет. Рано или поздно неумолимая дорога всё равно приведёт тебя к той юдоли, что предначертана.

Разобраться бы, кто из богов озаботился привести на этот остров меня…

«Вегейр», а за ним и второй фрегат нашей маленькой, но бравой флотилии, минуя красные скалы, вышли из бухты, ставшей теперь для нас новой гаванью приписки. Опытные лоцманы-островитяне уверенно прокладывали путь. Лазурный серп залива потемнел, тонкие облака задёрнули небо, придавая ему безрадостную белёсость. Парусники скользили по гладкой поверхности воды, похожие на гигантских сказочных птиц, вслед с берега летели слова напутствий и пожелания вернуться с победой. Островитяне провожали радостными взглядами уходящие за ранее непреодолимую черту большие паруса, в которых наконец-то воплотилась их вековая мечта.

Я мог бы исписать не одну страницу рассказами об этих людях, их чаяниях и надеждах, но я всё-таки не столь искусный мастер пера, да и времени предаваться воспоминаниям и записывать их у меня совсем немного.

В первую очередь необходимо делать то, что я в действительности умею.

Водить корабли по морю.

Ещё раз упомяну лишь о Тарне, который в тот день наконец-то отправился в своё первое большое плавание на борту настоящего, а не созданного его воображением драккара. Таяли в дымке очертания знакомой ему с младенчества бухты. Широкая волна колыхала палубу, и берега родины уплывали вдаль… Позднее мой верный соратник поведал мне, о чём тогда думал, провожая взглядом береговую линию острова. Если свести его взбудораженные мысли к сути и изложить кратко:

«Пускай только попробует кто-нибудь усомниться в том, что дружина истинных викингов и шесть веков спустя не станет лучшим пиратским экипажем этого моря!»

Несокрушимую уверенность вселяла в него одна невероятная вещь, о присутствии которой на борту нашего фрегата нам довелось узнать уже в открытом море.

Именно Тарне доверил жрец Тэйкеху быть хранителем Гунгнира, копья Одина.

И что остаётся думать о том, почему Томасу пришла в голову эта идея, и наш флагман был назван «Святым копьём» задолго до того, как мы узнали, что святое копьё тоже сохранялось на острове Спящего Дракона?