Романцев. Правда обо мне и "Спартаке" - Олег Романцев

– Решай сам, – ответил я ему. – Я не буду тебя уговаривать.

Через шесть лет он вернется в «Спартак». Значит, перекипело.

В 1982-м нехорошие слухи ходили про нашу игру с минским «Динамо». Тоже конец сезона, Минск борется за чемпионство с Киевом. И обыгрывает нас в Москве 4:3. Чем не повод для разговоров, что мы отдали матч? Мол, хотели досадить извечным соперникам-киевлянам. Но там все было чисто. Минск тогда был в полнейшем порядке. Все эти их пяточки, забегания – они потрясающе играли! А мы, наоборот, были вареными. Выше третьего места в таблице подняться уже не могли. И настрой подкачал. Даже на сборах, по-моему, не сидели перед той игрой.

На слухи я научился внимания не обращать. Когда уже сам работал тренером и нам еще до сезона отдавали чемпионство, я всегда говорил: «Ребята, вы же сами все знаете. Если мы выиграли – значит, купили. Сыграли вничью – договорились. А не дай бог проиграли – ну тогда обязательно продали!» Потому что как ни сыграешь – кто-то все равно какую-нибудь гадость да напишет.

Из воспоминаний Валерия Гладилина:

– Расскажу случай, который произошел уже после ухода Олега из команды. 1983-й год, конец сезона, мы боремся за чемпионство с «Днепром». Я забиваю два мяча, но мы все равно уступаем – 2:4. После игры мне вручают приз как лучшему игроку матча. Прихожу с ним в раздевалку. Бесков смотрит на него и говорит: «Ну что? Кубок тебе дали? Деньги не забудь оттуда забрать!» Представляете? Это он сказал человеку, который забил два мяча, – причем сказал при всех. Хотел я тогда дать ему этим кубком по лбу – но удержался!

Надо просто знать Бескова. Потом он остывал. Но в момент горячки мог сказануть всякое! Я обиды не таил. Понимал: он не каменный. И потом мог, как и все люди, жалеть о сказанном.

Позже, когда я уже закончил играть и тренировал команду артистов, мы не раз встречались с Бесковым в бане. Это был совсем другой человек, душевный. Но когда он был в деле, когда на нем висела ответственность, он порой действительно становился невозможным.

Из воспоминаний Георгия Ярцева:

– Бесков понимал, что Романцев – человек Старостина. Николай Петрович именно в нем видел будущее «Спартака». А дед редко когда ошибался. Он мог заблуждаться в таланте того или иного футболиста. Например, Старостин тяжело переносил смену поколений в 1977 году, когда Бесков начал убирать ребят, которые составляли костяк команды до этого. Год спустя в команде не осталось почти никого из них. Но ведь в 1979 году эта новая команда стала чемпионом!

Когда я узнал, что Романцев уходит из «Спартака», был шокирован. Перед матчем с Минском, который стал последним для Олега, команда играла в Вильнюсе. Ту игру показывали по телевидению, я ее смотрел. И в ней Олег был одним из лучших в команде.

Мне кажется, что в изменении отношения Бескова к Романцеву большую роль сыграл Федор Новиков. Вероятно, он уже тогда предчувствовал, что рано или поздно Олег станет преемником Бескова в «Спартаке». И начал сливать о нем разную информацию, следить, докладывать.

* * *

Не могу сказать, что прощаться с футболом было очень тяжело. Я уже был настроен на уход. Точно понял, что выступать на высоком уровне больше не смогу. А играть на среднем или низком уровне не позволяла совесть. Понимал, что надо искать другую работу, применение в жизни.

Я, конечно, чувствовал, что отношение Бескова ко мне меняется. Меня уже были готовы заменить другие ребята – Гена Морозов, Боря Поздняков. Они были моложе, свежее и здоровее меня. В общем, моя потеря большого значения для команды не имела.

Когда я закончил карьеру, слышал, что меня хотели позвать к себе «Торпедо» и «Локомотив». Многие говорили об этом. Но я даже не рассматривал эти варианты. После «Спартака» мне никуда не хотелось идти. К тому же я понимал, что травма уже не позволяет играть в полную силу. Зачем идти куда-то и подводить ребят? На меня будут надеяться, а тут приедет одноногий. Что же я, предатель, в самом деле?

Формально я попрощался с командой в октябре 1983-го. Была обычная календарная игра, и на ней решили организовать символическую передачу капитанской повязки: от меня – Дасаеву. Ребята вынесли меня на поле на руках. По сути, это были мои проводы из футбола.

Из воспоминаний Александра Тарханова:

– Я хотел, чтобы Романцев еще поиграл, – думал организовать его поездку в команду ГСВГ – Группы советских войск в Германии. Он раздумывал над этим вариантом. Но не получилось – Олег еще в юности получил «белый билет», освобождавший его от армии. Поэтому даже прапорщиком его сделать было нельзя.

* * *

С Бесковым мы потом регулярно общались. Он даже ко мне на «Пресню» приезжал – в компании братьев Старостиных. Мы тогда в порядке были. На нас многие ходили. Даже Председатель профсоюзов – а это чуть ли не четвертый человек в стране! Ради него специально перекрывали дороги.

А однажды я решил заскочить в манеж на тренировку «Спартака». Увидел Бескова, подошел к нему:

– Константин Иванович, можно поприсутствовать? Посмотреть с балкончика?

– А тебе-то зачем? – ответил он. – Ты и сам все прекрасно знаешь!

Но на тренировку все-таки пустил.

Не так давно я виделся с ребятами, которые играли у меня в сборной, – Димой Хохловым и Никошей, Юрой Никифоровым. Спросил у них, почему они решили стать тренерами. Они ответили: «Олег Иванович, а что еще делать? Всю же жизнь в футболе».

Когда заканчиваешь, всегда встает выбор: что дальше? Увы, не у всех получается заранее готовиться к новой жизни. Когда ты играешь, ты должен отдавать всего себя, думать о футболе с утра до вечера.

Примерно так было и у меня. Слава богу, я при этом нормально учился. Поэтому, закончив карьеру, решил, что займусь преподавательской деятельностью. Поступил в аспирантуру в Малаховке, сдавал кандидатский минимум, готовил диссертацию. Ректор говорил: «Олег, вот увидишь, через несколько лет ты займешь мое место». Если бы не Николай Петрович, так бы, возможно, все и случилось.

Тема диссертации была спортивная – «Социологические исследования посещения футбольных матчей на стадионах страны». Я изучал способы привлечения зрителей на трибуны. Что-то типа маркетинга, хотя тогда такого понятия не было. Анализировал разные аспекты: расположение стадиона, комфорт проезда на стадион, обслуживание зрителей во время матча, мероприятия, которые стоит проводить в перерыве. У меня в итоге вышло около 100 пунктов, которые надо было защищать. Мне этот вопрос был интересен. Всегда расстраивало, если выходил на игру и видел стадион полупустым.

О том, чтобы стать тренером, я серьезно не размышлял. Тем более что тогда в чемпионате СССР работали зубры, которые казались вечными, – Лобановский, Бесков, Малофеев. Я не думал, что они когда-нибудь уйдут.