Девять граммов на весы Фемиды - Валерий Карышев

– Ладно, кто против нас пойдет! – беспечно ответил Мальков. – Сейчас же знаешь, что в газетах пишут? Кроме солнцевских, только шаболовские крутые. Так что против нас никто воевать не будет. Тем более какие-то армяне. Я по этому Авакяну в отделе по нацгруппировкам справки навел, кое-какие фамилии и клички жуликов знаю. Так что я сейчас ему такую фактуру выпишу, что мало не покажется!

– Что-то мне ехать не хочется…

– Да ты что! Мы с тобой по двести пятьдесят штук зеленых срубим с этого Серебрякова! Он же обещал нам пол-лимона дать.

– Сколько же он денег с этого завода поимеет?

– Немало – думаю, лимонов пять. Представляешь – мы тут за зарплату жизнью рискуем, а он в течение двух недель сколько заработал! Четыре миллиона! А через какое-то время может продать этот завод миллионов за восемь. Вот как надо бизнес делать! А мы с тобой на таком окладе сидим, что даже цифру назвать стыдно!

– Это, конечно, так, – согласился Костров, – но мне это дело как-то не по душе.

– Ничего, ты же опер, не сдрейфишь! Подумаешь, армян развести! Поехали!

Вскоре они вместе с Сергеем, сотрудником их отдела, поехали на встречу с армянами. Встреча была назначена в той же «Пальмовой роще».

У входа их дожидался Серебряков.

– Они уже приехали, – сообщил он. – На втором этаже сидят. Ну что, идем?

– Ничего, – ответил Мальков, – подождут. – Он обратился к Сергею: – Вот тебе рация. Если что – отзвонишь ребятам, кто свободен. Но я думаю, что все будет в порядке.

Похлопав себя по боку, словно проверяя наличие оружия, Мальков обратился к Кострову:

– Ну, пошли!

Олег медленно вышел из машины и пошел за Мальковым.

В ресторан они вошли втроем. Впереди шел Серебряков, за ним Мальков, завершал процессию Олег. Увидев столик, за которым сидели три армянина, они подошли к нему и поздоровались.

Костров заметил, что армяне приветливо поздоровались с ним и с Мальковым и сделали вид, что не заметили присутствия Серебрякова.

– Ну что, парни, – начал Мальков, – какие у вас проблемы?

– А вы кто? – спросил армянин лет сорока пяти, одетый в белую рубашку и темный костюм.

– Мы, собственно, работаем с ним вместе, – Мальков кивнул в сторону Серебрякова.

– То есть вы – его «крыша»?

– Можно и так назвать. Хотя мы не любим это название.

– Какая разница? Вы готовы отвечать по полной программе?

– Давай сначала выслушаем тебя. Какие предъявы ты ему ставишь?

– Короче, эта крыса нас под ситуацию подвела. Мы бабки у него одолжили на две недели. Ровно на две недели, клянусь мамой! Через две недели мы подъехали. Приехали с деньгами, все как полагается по контракту. А его на месте не было. Он говорит, что был в командировке или на деловой встрече. Короче, так дела не делаются. Он знал, что мы приедем. Мы с ним с утра созвонились, я ему сказал: Вадик, будь на месте, я приеду, деньги привезу. Он сказал: хорошо, буду на месте, а сам свалил. Потом мы говорим его работникам: девочки, вот контракт, а вот деньги, давай принимай, записывай, что мы все правильно сделали. А они говорят: мы без хозяина ничего сделать не можем. Спрашиваю: где хозяин? Хозяин в отъезде. Говорю: звони хозяину, дело важное! А они говорят: хозяин недоступен. То есть телефон хозяина недоступен. Ладно, думаю, раз такое дело – на следующий день в девять часов… Заметь, дорогой, ровно в девять часов утра, как начинает работать его паршивый банк, мы были уже на пороге. Он приехал в одиннадцать. Мы ему говорим: давай контракт закрывать, вот бабки. Он говорит: вы просрочили, никакого контракта уже нет, акции мои. Так не делается! Зачем так делать?!

Мальков внимательно выслушал все и сказал:

– Хорошо. Теперь давайте послушаем банкира, что он скажет.

Серебряков стал повторять то же самое, что говорил на прошлой встрече.

– Контракт был заключен на две недели. Я их ждал. Они приехали на следующий день. Стали пальцами разводить, угрожать. В контракте написано – тридцатого кончается, значит, тридцатое – последний день.

– Послушай, что ты говоришь?! Мы приехали в тот день, тебя не было! – проговорил армянин.

– Ничего подобного. Я был на месте, и вы не приезжали в тот день. Мои сотрудницы могут подтвердить, что вас не было.

– Но это же твои подчиненные! Ты же с ними договорился, и они будут говорить только то, что ты скажешь. Нет, все было не так!

– Послушай, уважаемый, – перебил армянина Мальков, – все это так. Но по сегодняшней ситуации то, что вы хотите сделать, это тоже противозаконно.

– Как противозаконно? Что мы нарушаем? Мы хотим свои акции обратно получить!

– Нет, дорогой, ты сейчас нарушаешь закон, конкретную статью уголовного права нарушаешь. Ты занимаешься вымогательством, у банкира деньги вымогаешь. А он поступил в рамках вашего контракта, в рамках закона. Если у тебя есть претензии, обращайся в суд.

– Слушай, какой суд?! Какое вымогательство? Что ты мне лепишь? – начал возмущаться Авакян. – Вообще, кто ты такой? Скажи, с кем я говорю? Ты пришел и говоришь, что ты его «крыша». Кто ты, с кем работаешь, кто над тобой стоит?

– Я-то кто? – улыбнулся Мальков. – Я работаю на государство. А за мной стоит вся система МВД. – Он быстрым движением достал из бокового кармана коричневую книжечку, на которой было написано «РУБОП». Армянин, увидев удостоверение, замолчал.

– Ой, как нехорошо поступаешь, – через некоторое время заговорил он. – Работаешь в такой организации, милиционер, майор, и тут вдруг с бандитом, с мошенником на одну дорожку встал! Зачем ты меня пугаешь?

– Я тебя не пугаю, – спокойно ответил Мальков. – Ты спросил, кто я, а я показал свое удостоверение, не больше того. Я сказал, что ты нарушаешь закон, соответствующую статью Уголовного кодекса, по которой наказание, по-моему, до десяти лет или до двенадцати, я не помню… Какое пугание?

– Я понял тебя, конечно. Что я могу теперь сделать? Я с этого мошенника, который себя банкиром называет, а на нашем языке он крыса, стопроцентная крыса… Я всей Москве, на каждом углу говорить буду, что с Серебряковым дела нельзя иметь. Он крыса и мошенник. А за ним РУБОП стоит, продажный РУБОП!

– Слушай, ты! – Мальков встал. – Ты выбирай выражения! А то я тебя сейчас за оскорбление представителя власти при исполнении привлеку! – Мальков специально чуть отвернул полу пиджака, чтобы Авакян увидел пистолет.

– Нет, нет, дорогой, я тебя понял! – закивал головой Авакян. – Я не дурак против власти идти. Но ты, крыса, – повернулся он к банкиру, – ты, крыса, еще запомнишь меня! Я тебе не угрожаю. Ты не думай, что ты один тут такой крутой, с ментами закрутил, дела делаешь. Мы тебя накажем, и очень сильно накажем! Теперь нам все понятно. Пойдемте! – обратился Авакян к своим спутникам, поднимаясь из-за столика. – Здесь разговаривать бесполезно. Они с ним заодно. А если мы будем права качать, нас просто заберут как бандитов.