Сердце пирата - Дмитрий Емец

Грохотун уважительно, но явно ничего не понимая, покачал головой.

– А для чего вы предназначены, капитан? – спросил он.

– Хотел бы я это знать. – Пират шагнул на Качающийся мостик.

Из пропасти послышалось подвывание. Крокс замер, прислушиваясь. Шум стих. Еще один осторожный шаг – и в глубине расщелины опять что-то мучительно застонало.

– Ой-ой-ой! Ой-ой-ой! Тьфу! Чушь какая-то! – передразнил попугай. – Как в сказках для младенцев! У зайки отняли морковку, или какая-нибудь козявочка прищемила себе пальчик на восьмой ножке справа!

– У козявочки нет пальчиков! Я точно знаю! – заявил Грохотун.

– Откуда ты знаешь? Может, это какая-нибудь устаревшая модель козявочки вроде тебя? – съязвил попугай.

– А я говорю, у козявки нет пальчиков! – рассвирепел великан. – В меня заложена программа боевой анатомии, кого куда бить и куда стрелять, чтобы враг скопытился! Если б у козявки были пальчики, я бы об этом знал.

– Заткнитесь! – заорал на своих спутников Крокс. – И без вас тошно!

Ойканье все усиливалось. Оно было таким глухим и протяжным, в нем было столько боли, что только невосприимчивые механические, тупые роботы могли слушать его безучастно. Капитан был уже на середине Качающегося мостика. До противоположного конца оставалось совсем немного. Но старые веревочные крепления не выдержали веса киборга. Послышался негромкий треск: одна из веревок, удерживающих мост, стала растягиваться и рваться.

– Капитан! Он сейчас рухнет! – закричал попугай.

И мост рухнул. Истлевший от времени канат лопнул. С сухим стуком посыпались вниз деревянные планки. Крокс взмахнул руками, попробовал ухватиться за оторванные перила и исчез. Ухнул куда-то вниз вместе с обломками моста. Пропасть и темнота поглотили его.

– Что с вами, капитан? Вы целы? – испуганно закричал попугай. Он слетел с плеча Крокса, когда тот начал падать, и теперь встревоженно кружил над пропастью.

– Капитанишка тю-тю, – безразлично сказал Грохотун, наклоняясь над Ойкающим оврагом. – Интересно, долетит он до дна или как?

Качающийся мостик исчез. Только с другого конца пропасти, крепко закрепленный надежным узлом, свисал оборванный конец веревки.

– Смотри-ка, – продолжал робот, – и крик стих. То эта пропасть выла, как полоумная, а теперь – тишина. Кажется, эта пропасть получила, что хотела.

– Надо спасать капитана! Разве ты не понимаешь, тупая башка! – завопил попугай.

– Что ж ты его не спасал? – огрызнулся Грохотун. – А мне что теперь делать прикажешь? В пропасть за ним прыгать? Он уже, наверно, на километр вниз улетел. Мне его не догнать.

Попугай уже отчаялся увидеть Крокса живым, но вдруг откуда-то снизу, из расщелины, раздался неясный гул.

– Что это? Слышишь?

– Это опять яма выть начала! – пробасил Грохотун.

– Заткнись, идиот! – из темной бездны послышался хорошо знакомый голос.

Веревка, оставшаяся от Качающегося мостика, напряглась и задрожала. Цепляясь за нее, на противоположную сторону вылез капитан Крокс. Когда мостик оборвался и стал падать, он успел каким-то чудом ухватиться за уцелевший обрывок каната и, пока попугай и Грохотун оплакивали его, упорно карабкался наверх.

– Похоронить меня вздумали! Чего бы я стоил, если бы мог погибнуть так просто! – Киборг с усилием подтянулся и уселся на камень с противоположной стороны расщелины.

– Вы живы, капитан? – воскликнул пораженный робот.

– Конечно, жив, идиот! А ты только что догадался? – проворчал Крокс. Он поднялся, стряхнул песок с брони и посмотрел в пропасть, навеки поглотившую рухнувший мост.

– Я знал! Я надеялся! А то я уже подумал, что мне придется самому заботиться о себе! – Попугай перелетел расщелину и уселся Кроксу на плечо.

– Нам пора! – Крокс ногой столкнул в пропасть камень, повернулся и направился к боковому проходу. Именно в нем скрылся Капризик.

– А как же я, капитан? Что я буду делать? – заметался на противоположной стороне Грохотун.

– А ты сиди и жди нас! – скомандовал пират. – Если мы не вернемся за двадцать часов и от нас не будет никаких вестей, поднимись на поверхность и взорви «Странник» вместе с этой дурацкой планетой. Понял?

– Есть, капитан! – отчеканил робот-убийца. – Если через двадцать часов от вас не будет известий, я взорву «Странник» и уничтожу эту планету!

Когда капитан Крокс и попугай скрылись в извилистых коридорах пещеры, Грохотун уселся на краю Ойкающего оврага, свесив ноги в бездонную пропасть.

– Если через двадцать часов от капитана не поступит дополнительных приказов, я поднимусь на поверхность и взорву «Странник» вместе с планетой, – на всякий случай повторил он.

Жестокий приказ ничуть не удивил его. Грохотун был не из тех, кто обсуждает приказы. Приказ есть приказ, считал робот, и его надо выполнять, каким бы бессмысленным он ни был. Так должен поступать каждый настоящий солдат, а Грохотун был идеальным солдатом – лучшей из когда-либо изобретенных машин для уничтожения.

На «Страннике» давно был установлен механизм самоуничтожения. В случае захвата корабля звездным патрулем Крокс не собирался сдаваться живым. Он предпочитал уйти, громко хлопнув дверью, и исчезнуть в яркой вспышке.

Об этом механизме самоуничтожения, кроме капитана и Грохотуна, никто не знал. Именно поэтому даже в то время, когда «Странник» был грузовым судном и перевозил нямнямчики с одной планеты на другую, это ужасное устройство не было размонтировано.

А стоило только ввести несложную семизначную цифровую комбинацию на дисплее главного корабельного компьютера и нажать клавишу «Enter», подтверждая приказ, как «Звездный странник» взлетел бы на воздух.

Сила взрыва была бы огромна – ничуть не меньше вспышки от взрыва малого солнца. Неизвестная планета навсегда исчезла бы со звездных карт. Жизнь, на создание которой ушло много миллионов лет, могла быть уничтожена всего за несколько секунд.

Грохотун вяло взглянул на часы: время еще есть. Робот вытащил свою любимую затрепанную инструкцию и с довольным видом стал ее перелистывать.

Капризик, как ни спешил, попал в Сад кристаллов всего минутой раньше остальных. Услышав шаги копачей и увидев в конце коридора мерцание зеленых гнилушек, он уселся на камень, закинул ногу на ногу и стал ждать.

– Ну наконец-то и вы! – приветствовал он их, когда все подошли. – Что-то запаздываете! Я давно вас жду!

– Не рассказывай сказок! – улыбнулся Самтытакой. – Ты еще не отдышался! Небось всю дорогу летел сломя голову.

– А вот и нет! – обиженно заспорил Капризик. – И совсем я не бежал, может, только самую чуточку.

– А что это так ужасно ойкало? – спросила у него Лависса. – Мы волновались, как бы с тобой чего не случилось.