Талибан. Ислам, нефть и новая Большая игра в Центральной Азии - Ахмед Рашид

После того как Европейский Союз приостановил все формы помощи в районах, контролируемых талибами, Брахими публично выразил отчаяние, переживаемое ООН. «Эта организация издает декреты, которые запрещают нам делать нашу работу, — заявил он. — Талибы должны понять, что не только у нашего терпения есть предел, но и сообщество доноров оказывает все большее давление на нас».[82] Талибы отказались идти на уступки, и 20 июля они силой закрыли офисы всех неправительственных организаций в Кабуле. Начался исход их сотрудников из Кабула. В тот же день в Джелалабаде были найдены тела двух афганцев — сотрудников ООН, которые были похищены ранее: Мохаммада Хабиби из Управления Верховного Комиссара по делам беженцев и Мохаммада Бахсарияра из Мировой продовольственной программы. Талибан не дал никаких объяснений их гибели.

Так как жизнеобеспечение более половины из 1,2 миллионов жителей столицы зависело от гуманитарной помощи, то первыми пострадавшими от ее прекращения оказались женщины и дети. Снабжение продовольствием, здравоохранение и хрупкая система водоснабжения — всему этому был нанесен серьезный ущерб. Когда жители показывали пустые ведра и бутылки талибам, проезжавшим мимо на своих джипах, реакция Талибана была показательна своим безразличием к общественным нуждам. «Мы, мусульмане, верим, что Аллах Всемогущий так или иначе накормит всех. Если иностранные неправительственные организации уходят, то это их решение. Мы их не выгоняли», — заявил министр планирования Кари Дин Мохаммад.[83]

Тем временем Талибан убедил Пакистан и Саудовскую Аравию поддержать их новое наступление на севере. Глава саудовской разведки эмир Турки аль-Фейсал в середине июня посетил Кандагар, после чего саудовцы дали Талибану 400 новых пикапов и финансовую помощь. Пакистанская ISI выделила 2 миллиарда рупий (5 миллионов долларов) на организацию тыла, в которой нуждались талибы. Пакистанские офицеры разведки часто бывали в Кандагаре, и тысячи новых афганских и пакистанских рекрутов из лагерей беженцев и медресе записывались в ряды Талибана. Тем временем, начиная с марта Иран, Россия и Узбекистан начали в огромных количествах доставлять Северному Альянсу оружие, боеприпасы и топливо.[84] Иранские поставки для хазарейцев шли самолетами из Мешхеда прямо в Бамиан, а оружие для Масуда доставлялось на авиабазу Куляб в южном Таджикистане, откуда он уже сам вывозил его в Афганистан.

В июле Талибан устремился из Герата на север, обратил в бегство войска Дустома и взял 12 июля город Меймене. Трофеи — более сотни танков и автомобилей, пленные — около 800 солдат-узбеков, большинство расстреляно. 1 августа 1998 года после того, как несколько подчиненных Дустому офицеров были подкуплены и перешли к талибам, пал Шибирган — временная столица Дустома. Дустом бежал в Узбекистан, а затем в Турцию. Деморализованные бегством своего вождя, узбекские полевые командиры, прикрывавшие дорогу на Мазари-Шариф, за деньги пропустили талибов к самому городу, где стоял полуторатысячный отряд хазарейцев. Ранним утром 8 августа хазарейцы внезапно обнаружили, что окружены. Отряд сражался до тех пор, пока не кончились боеприпасы. В живых осталось сто человек. В 10 часов утра первые пикапы с талибами въехали в Мазари-Шариф, где ничего не подозревающие жители занимались своими обычными делами.[85]

Началась страшная резня — талибы устроили форменный геноцид, желая отомстить за свои потери в прошлом году. Один из военачальников Талибана говорил позднее, что Мулла Омар разрешил им убивать два часа, но они убивали два дня. Талибы, как безумные, разъезжали взад и вперед по узким улицам города, стреляя направо и налево и убивая всех, кто попадался на их пути: лавочников, возчиков, женщин, детей, покупателей, даже ослов и коз. Несмотря на все законы ислама, непогребенные тела были брошены разлагаться на улицах. «Они стреляли без предупреждения во всех, кто оказался на улицах, не различая мужчин, женщин и детей. Вскоре все улицы были завалены телами убитых и залиты кровью. В течение шести дней никому не разрешали хоронить мертвых. Собаки ели человечину и обезумели. Стоял невыносимый смрад», — рассказывал один таджик, которому удалось спастись.[86]

Если люди пытались спастись в своих домах, то талибы врывались внутрь и убивали хазарейцев целыми семьями. «В человека стреляли три раза: одна пуля в голову, вторая в грудь, третья в промежность. Уцелевшие хоронили мертвых в собственных садах. Женщин насиловали, — сообщает тот же свидетель. — Когда талибы ворвались к нам в дом, они сразу убили моего мужа и двух братьев. Они выстрелили в каждого трижды, а потом перерезали им глотку, как скотине, которую едят мусульмане (халал)», — рассказывала сорокалетняя таджичка.[87]

В первый день убивали всех подряд, потом талибы сосредоточились на хазарейцах. Чтобы не повторять прошлогодних ошибок, талибы взяли себе проводников из местных пуштунов, прежде служивших Хекматьяру. Эти пуштуны из Балха хорошо знали город, и несколько дней они водили талибов по Мазари-Шарифу и показывали им дома хазарейцев. Но талибы не сдерживали себя и убивали не только хазарейцев, но и просто так. «Я видел, как был убит юноша-таджик — талиб еще стоял рядом, а отец плакал: „Почему ты убил моего сына? Мы таджики!“ Талиб отвечал: „Так что же ты молчал?“ „А ты спрашивал?“ — сказал отец».[88] Тысячи хазарейцев увезли в городскую тюрьму Мазари-Шарифа, а когда она переполнилась, их набили в контейнеры и заперли там, чтобы они задохнулись. Несколько контейнеров увезли в пустыню Дашти-Лайли, и там люди были расстреляны — в отместку за то, что сделали с пленными талибами в 1997 году. «Они привезли три контейнера из Мазари-Шарифа в Шибирган, а когда один из них открыли, оказалось, что в живых осталось трое. И примерно триста мертвых. Этих троих забрали в тюрьму. Я сидел в таком месте, откуда все это было видно», — говорил другой свидетель.[89] Когда десятки тысяч людей пытались уйти из Мазари-Шарифа пешком, талибы бомбили их. Десятки людей погибли.