Горизонтальная война. Снимая маски - Есения Маас

вместо сердца даже человеком сложно назвать!

— Простите. — Андрей Кириллович, посмотрел на меня исподлобья, продолжая что-то писать. — Давайте поговорим о чём-нибудь другом. Например. — Мужчина постучал ручкой по заросшему подбородку и задумался. — Например о вашем детстве. Есть ли у вас какие-то яркие воспоминания? Школа, родители, друзья… что угодно.

— С родителями у меня были прохладные отношения. Единственное воспоминание о семье у меня осталось с пятнадцати лет.

— Да? Случилось что-то хорошее?

— Это был мой день рождения. — Перед глазами встала смазанная картинка гостиной. — Отец пригласил своих друзей и партнёров, кажется…

— Мелания! — Он схватил за руку и качнул головой. — Оставь её.

— Но папа!

— Нет. Ты знаешь, как твоя мать относится к подобного рода вещам. Собаке не место в нашем доме.

— Мне её подарили. — Я надулась и прижала белоснежного щенка к груди. — Не отдам.

— Мария ненавидит животных, — вздохнул отец, и аккуратно вытащил скулящую собаку из моих рук. — Я верну её тому, кто подарил. Кстати. — Он нахмурился и склонился, обнюхивая меня. — Почему от тебя несёт табаком?!

— Это не я, — прошептала, задохнувшись от ужаса. Я не могу признаться, что только пять минут назад давилась вонючками в парке. Отец взгреет нас обоих и запретит им сюда приходить!

— Это…

— Это была я, — звонкий девичий голос раздался с верха лестницы. — Сергей Владленович. — Высокая рыжеволосая красавица медленно спустилась, и взяв отца под руку, проворковала: — Это была я. Только не говорите моим родителям. Пожалуйста. — Карамельные глаза Сашки смотрели на отца с такой надеждой, что он в конце концов сдался.

— Ладно. Не скажу, и Александра, ты, конечно, уже совершеннолетняя, но курить женщине не только вредно, но и некрасиво. Что скажет Алиса, если узнает?

— Мама меня прибьёт, — доверительно шепнула Сашка и расхохоталась. — Правда, Сергей Владленович, я попросила Меланию составить мне компанию, вот от неё немного и пахнет. Но больше я ни-ни, честно-честно.

— Саша… — я смотрела в своё воспоминание, до боли сжимая пальцами простынь.

— Хорошо. — Отец развернулся и поднял щенка вверх. — Мелания, кто подарил тебе собаку?

— … — прошептала я. Буквы имени рассыпались, так и не сложившись в слово.

— Брат? — изумилась Саша и застыла, — но у него же аллергия. Как он до такого додумался?

— Просто я очень люблю собак, — потупившись, ответила я, стараясь не смотреть в голубые глаза прелестной девочки-хаски.

— Сергей Владленович. — Саша забрала щенка и чмокнула в чёрный нос. — Когда мелочь станет вашим зятем, Мелания из него верёвки будет вить. Серьёзно. Ну, что, пойдём, милаха? — Она послала мне воздушный поцелуй, подмигнула и вышла во двор.

Гости бродили по всему дому, переговаривались, смеялись, отдыхали. Из-за этого шума я не сразу заметила стоящую в проходе кухни мать. Сложив на груди руки, она прищурила глаза и поманила меня пальцем.

— Да, мама. — Я быстро подошла и встала напротив. — У тебя закончилось вино?

— Нет. — Она нервно дёрнула головой и процедила: — О чём говорила эта вульгарная девица? Ты что, намереваешься выйти замуж за младшего Белоярцева?!

— Мам, мне только пятнадцать.

— Я спрашиваю тебя, дрянь. — Она вцепилась мне в руку и больно дёрнула на себя. — Ты собралась замуж за это отродье?

— Не смей так говорить о его семье! — вырвалась я. — Сама тёте Алисе вечно в глаза улыбаешься и щебечешь, а за спиной гадости, значит, говоришь?! Даже если и соберусь за него замуж, то тебя это не касается, — выпалила я в сердцах, тяжело дыша.

— Никогда, — рыкнула мать, смотря на меня фурией. — Никогда Алиса Белоярцева не станет частью моей семьи, слышишь?

— Ненормальная, — скривилась я. — Тётя Алиса хорошая женщина, она никому, ничего плохого не делает. Наоборот, старается помочь всем, кому может.

— Грешки замаливает, мерзавка. — Мать царапнула ногтями по стеклу двери и скривилась. — Но кровь смывается только кровью.

— Мам. — Я отступила на шаг, со страхом смотря на неё. — О чём ты говоришь?..

— Что? — Она как будто очнулась и махнула рукой. — Уйди с глаз моих, Мелания. Не бывать этому, так и знай. Жених у тебя уже есть.

— Кто? — хрипло спросила, едва не падая с ног. Я и замуж то не собиралась, и про Белоярцева в сердцах сказала…

— Глеб Домогаров.

— Нет… — Я вспомнила ледяной взгляд сына маминой подруги. — Ни за что. Он же чудовище. Постоянно меня задирает, унижает, смеётся. — Слова рвались наружу одно за другим, не давая мне передышки.

— Я тебя и спрашивать не стану, — отмахнулась мать, прикладывая ладонь ко лбу, будто мигренью мучилась. — Я всё решила давным-давно, главное, что ему нравишься ты…

— Мелания? С вами всё хорошо?

— А? Что? — Я посмотрела на врача и вздрогнула. — Я вспомнила.

— Что именно? — Он наклонился чуть вперёд, с интересом следя за моим лицом.

— У знакомой девушки из моего прошлого были такие же волосы как у вас. Редкий цвет.

— Ах, это. — Андрей Кириллович рассмеялся, вороша пряди. — Это фамильная ценность. У моей мамы были очень красивые рыжие волосы.

— А почему были?

— Она умерла много лет назад, — просто ответил он.

— Простите.

— Нет, ничего, я всё равно не мог ей помочь. Давайте поговорим о вас, Мелания. Расскажите об этом дне, что запомнилось сильнее всего?

— Собака. — Я смяла пустую пачку из-под сока и швырнула в урну. — На день рождения мне подарили щенка хаски, но отец вернул его дарителю.

— Почему? — Врач снова сделал пометку и качнул ногой.

— Мать ненавидела животных, а отец не хотел с ней ругаться. Впрочем, это всё равно щенку не помогло.

— Не помогло? — Андрей Кириллович кашлянул и повернулся боком, отчего его лицо полностью утонуло в тени.

— Нет. Он погиб в тот же день.

— Этот щенок был вам дорог? Как он погиб?

— Да… нет… я не помню… — При попытке воскресить в памяти дальнейшие события, голова просто взорвалась болью. Съехав по подушкам на простынь, я завыла и сжалась в комок.

— Мелания! — Врач подскочил и оторвал мои руки от головы, заглядывая в лицо. — Что с вами?!

Обернувшись, я наткнулась на карамельные глаза, смотревшие с неподдельной тревогой. Рука сама потянулась к лицу Андрея Кирилловича.

— Саша… — Я провела большим пальцем по его щеке и заплакала. — Саша! Саша! Саша!

— Мелания, прошу вас успокойтесь. — Врач старался остановить нарастающую истерику, но без толку.

Перед моими глазами стояли оранжевые языки пламени, и запах горелого мяса заполнил весь нос. Меня подбросило вверх.

Взрыв. Саша. Щенок.

— Саша! — заорала я во всё горло, и забилась на кровати как пойманная птица. — Саша! — новый крик взрезал воздух в палате, и ударил по моим же барабанным перепонкам. — Саша!..

— Два кубика аминазина в вену, быстро! — лечащий врач