Охотники. Пророчества Разрушения - Ник Перумов

– А подробностей мне, конечно, знать не положено?

– Пока занимаешься всяким хулиганством – нет, не положено, – Алисанда поигрывала бокалом, раскачивая рубиновую жидкость.

– То есть это именно мои скромные усилия способны подорвать сие великое начинание?

– Подорвать? О, нет, не стоит так уж сильно преувеличивать собственную значимость, мой дорогой Вениамино. Это просто одна из помех на нашем пути. Помеха глупая, ненужная и которую – я верю – очень легко устранить.

– Ты проделала весь путь из столицы, чтобы просто сказать мне «не пускай големов по следу упырей»?

– Я должна сказать тебе ещё немало всякого, но об этом позже.

– Гнилогорье, парень, – это такие места, где, как говорится, ни один вран не пролётывал, ни один волк не прорыскивал. Укрепились в тех краях упыри, переняли пути-дороги, тропы караванные. Помнишь, сказывал я тебе о гномьих копях, что в тех горах были? Вот и не знаю, осталась ли там хоть одна действующая. Гномы, они кровососов тоже не шибко жалуют. Карты, что у нас есть, – гномьего черчения, наши давно утрачены, если и были когда.

Дорога уже несколько дней вела под уклон, направляясь в заболоченную и широкую долину Вирра. Исчезли все следы людских поселений; молодые деревца поднимались посредине зарастающего тракта.

Только двое охотников да удерживаемый магическими эликсирами след поспешно уносящего ноги вампира.

Ученик слушал мастера молча. Он заметно побледнел и осунулся, дышал тяжелее и чаще, словно не сидел на спине верхового варана, а на своих двоих отмахивал все бессчётные лиги.

– Не догоним… – наконец выдохнул юноша. – Уходит он, учитель, уходит. С каждым днём всё дальше.

Мастер замер, нахмурился. Явно собрался было ругнуть молодого спутника за непочтение, но раздумал.

– Не дальше он. Наоборот, нагоняем.

– Да с чего же, мастер? Не чую его почти… а там, в деревне, казалось вот он, рукой подать…

– Парень! Забыл, что я тебе в пути толковал?! Выветривается магия, эликсиры слабеют, вот и кажется, что упырь вперёд утекает, словно поросёнок от ножа.

– Так… может… ещё разок?

– Не надо. Если этот упырь и впрямь из магов или способности имеет, то, вблизи если, можем себя выдать.

– А… мастер… а далеко ли упырь-то?

Мастер понимающе усмехнулся.

– Близко, парень. Да не переживай ты так, научишься. Будешь их не хуже меня чуять. Тут просто опыт надобен, ничего более.

– Близко… – эхом откликнулся ученик. – Как близко, мастер? Когда догоним?

– Завтра, – спокойно сказал старший. – На заре брать станем, на утреннем свету. Упырёк наш чешет, от солнечных лучей не прячась; случай хоть и редкий, но встречались мы с таким, да, встречались. Но по зорьке всё равно приостановится, хоть и ненадолго. Если и не совсем встанет, то, во всяком случае, задержится. Что-то такое они там делают, может, чары защитные на себя кидают, коли есть таковые, или, может, эликсирами обмазываются. Не ведаю. Но задерживались упыри на рассвете, все, за кем мне только гнаться случалось. Тут-то мы и настигнем.

Юноша молча кивнул. Правда, безо всякой уверенности.

– Что-то ты у меня совсем захандрил, – укорил его мастер. – Парень, с кровососом в ножи идти таким, как ты сейчас, – верная смерть. Чего скис? Чего испугался? Смерти? Её бояться не надо, бояться надо того, что вместо неё и что её куда хуже – в упыря обратиться. Но, покуда я с тобой, – тебе эта судьба не грозит. Так что гляди веселей! Вымотала тебя эта слежка, вижу, вижу. Ничего, отдохнём скоро. В Радоме – я там такие места знаю, где и похлёбка густа, и кровать чиста, как говорится.

Ученик выдохнул и судорожно кивнул.

* * *

Перед ними в сером утреннем свете, казалось, лежал самый обычный лес, редковатый, с моховыми кочками, где росла брусника. Глаз простого путника не увидел бы вообще ничего подозрительного. Можжевельник, ветки, поваленный ствол, кривая сосна… На что тут смотреть?

– Выпей, парень. Ну, чуешь его? Что я тебе говорил?

Ученик лихорадочно прильнул губами к горлышку фляги, поперхнулся, закашлялся.

– Что, пробирает? – сочувственно хлопнул его по плечу мастер. – Ничего, привыкнешь. Нам голубчика нашего сейчас брать, а ты носом клюёшь.

– Уже не клюю. – Щёки ученика быстро розовели.

– Так чуешь его иль нет?

Юноша сощурился, втянул в себя воздух, зажмуриваясь.

– Рядом… – прошептал он, вновь бледнея. – Совсем рядом…

– Нет такого «совсем рядом»! – шёпотом прикрикнул на него мастер. – А есть «направление такое-то, расстояние такое-то»!

– Простите, учитель, – сглотнул ученик. – Направление… два пальца влево от кривой сосны… расстояние… сто шагов… нет… сто двадцать…

– Сто девять, парень, и ни ступнёй больше. Слезай с седла. Дальше пешком.

Они пробирались сквозь мокрый и низкий подлесок. Близость Вирра давала о себе знать, под ногами похлюпывало, но настоящие болота ещё не начались, и лес стоял обычный, хоть и слегка подтопленный.

Кривая сосна окривела, получив когда-то удар молнией. Но не сгорела, не погибла, выдержала и разряд, и огонь.

– Развалины… – прошипел мастер. – Заросли совсем, но видны по-прежнему. Замечаешь, парень?

Ученик молча кивнул.

Среди мокрого леса, среди обвитых болотной лозой сосен угадывались очертания некогда изящной ротонды. По кругу застыли, словно обломанные зубы, шесть огрызков, что остались от мраморных колонн. Крыша рухнула, фундамент просел, глубже уходя в болото.

Мастер замер, сощурившись и глядя на недвижные заросли.

– Что ему здесь надобно, душегубцу?

Ученик облизнул губы, повёл плечами.

– Ударим? – не сдержался он.

Старшой покачал головой.

– Место… чуешь, какое?

– Святилище старое, – чуть помедлив, отозвался младший. – Не пойму только, чьё… Эльфы? Если по колоннам судить. Но это и альвы потом пользовали…

– Эльфы, точно. Молодец, не ошибся в тебе я. Чутьё не подводит. Не только на колонны смотри, парень, много кто их подделывал, а ещё больше тех было, что из эльфьих камней свои собственные капища складывал.

– Мастер! Так чего мы медлим-то?! – не выдержал ученик. – Стоим, болтаем… а ну как он…

– Молчи, паря. Никакой упырь так просто в старые святилища не полезет. Не важно, светлым там поклонялись или тёмным. Веночки плели или младенцам сердца вырывали.

Ученик сглотнул.

– Упыри – они не от светлых и не от тёмных, они сами по себе.

– А… а если он и впрямь маг? Обращённый маг?