В плену любви - Шелли Брэдли

– Мне все равно, что они подумают обо мне. Гораздо интереснее, что они скажут, если узнают, что ты похитил нареченную другого мужчины и хочешь сделать ее своей женой.

Дрейк промолчал.

– Миссис Гибсон полагает, что мы разделим эту постель? – напирала Эверил, указав на пышную перину в углу комнаты, увенчанную горой подушек.

– Да. И мы сделаем это непременно, – невозмутимо проронил Торнтон.

Дыхание Эверил участилось. Она опустила глаза, не в силах выдержать обжигающий взгляд.

– Но почему? Ты же не любишь меня. Единственное, что для тебя важно, так это месть.

– Я уже говорил тебе, что любовь не имеет никакого отношения к браку.

– Для меня имеет, и я отказываюсь делить постель с мужчиной, сердце которого закрыто на замок.

Вызывающе подбоченившись, Эверил шагнула к нему. Ей не хотелось признавать, что близость Торнтона заставляет слабеть ее колени.

В его глазах мелькнул огонек азарта. Не сводя с леди Кэмпбелл взгляда, он тоже уперся руками в бока и поджал губы.

– Будь ты проклят, но я не стану жертвовать своей девственностью ради твоей ненависти и гнусных замыслов! – выпалила Эверил, задетая его высокомерным видом.

– Ты уверена? Насколько я помню, прошлой ночью ты не очень-то возражала.

В этот момент Эверил сделала то, чего не делала никогда в жизни, – влепила мужчине пощечину.

Голова Дрейка дернулась. Он стиснул челюсть и слегка сузил глаза. Эверил съежилась, ожидая адекватной реакции. Однако Торнтон не шелохнулся. Он сохранял бесстрастный вид. Полное отсутствие эмоций на его лице ошеломило Эверил.

– У тебя что, и вправду нет сердца?

– Тебе же это отлично известно.

Столь однозначный ответ окончательно убедил девушку, что ей никогда не дождаться от Торнтона сочувствия, не говоря уже о нежной привязанности. Ну почему он такой бесчувственный?

Подавив вспышку гнева, Эверил клятвенно произнесла:

– То, что я терпела твои прикосновения, было ошибкой, которая больше никогда не повторится…

Едва она закончила, как произошло непредвиденное, да так быстро, что Эверил не успела даже опомниться. Дрейк схватил ее за талию и притянул к себе. Оказавшись прижатой к его твердой груди и крепким бедрам, она судорожно вздохнула.

– Мне не нужна жена только на словах.

Его близость и шепот, полный страсти, вызвали у нее приступ слабости. Чувства ожили, вбирая в себя ширину его плеч и теплый терпкий запах. При воспоминании о томительной сладости его поцелуя ноги Эверил подогнулись.

– Твое тело создано для моих рук, – прошептал Дрейк. Ладони его скользнули вниз и обхватили ее ягодицы. – Бог придал тебе формы, способные доставить мужчине немыслимое наслаждение. И ты исполнишь свое предназначение со мной, а не с Мердоком.

Эверил закрыла глаза, отдавшись теплу, навеянному его словами и близостью. Нет! Несмотря на понимание, проявленное Дрейком по отношению к ее страхам, и заверения, что он считает ее красивой, нельзя забывать: она нужна ему для единственной цели – отомстить.

– Только не с тобой, – выдавила Эверил и, выскользнув из объятий Торнтона, повернулась к нему спиной.

– Только со мной, – прошептал Дрейк, обдав теплым дыханием ее шею. Эверил словно опалило огнем. Ей хотелось бежать, но она оставалась на месте, зачарованная этим звучным голосом, кружившим ей голову, словно сдобренное пряностями вино. – Я хочу тебя, но не из тех соображений, которыми руководствуется Мердок. Я намерен подарить тебе все мыслимые наслаждения, для которых создано твое тело, – промолвил Дрейк, выводя кончиком пальца огненные узоры на ее плече. – В течение года, что мы проведем вместе как муж и жена, я буду защищать и заботиться о тебе. И учти, что бы ни обещал тебе Мердок, все его клятвы – ложь. Подумай об этом, пока меня не будет.

Едва слышный щелчок замка подсказал ей, что Дрейк вышел. Прерывисто вздохнув, Эверил опустилась на постель. Что означают его слова?

Эверил тряхнула головой. Не важно. Пусть играет в свои игры. Может, она и нужна ему, но только как символ мести, а не как женщина, которую он мог бы полюбить. Она не должна об этом забывать, невзирая на его сладкие поцелуи.

Подойдя к кухне, Дрейк остановился у порога и глубоко вздохнул. Проклятие! Эверил по-прежнему одержима идеей вернуться к Мердоку. Он видел огонек решимости, сверкавший в ее зеленых глазах, и поэтому не мог не злиться. Сколько бы он ни обманывал себя, мысль, что леди Кэмпбелл готова отдаться такому трусливому негодяю, как лорд Дунели, выворачивала наизнанку его внутренности.

Стараясь отогнать назойливые мысли, Дрейк наблюдал за Эдиной, резавшей овощи для наваристого супа. В воздухе витал аромат жареной курицы, на плите выстроились пироги и пудинги, способные удовлетворить самый изысканный вкус. Не приходилось сомневаться, что все эти яства приготовлены в честь предстоящей свадьбы. Свадьбы, обрекавшей сердце Эверил вечно томиться по чувству, которое он не способен ей дать.

Что ж, он должен проследить, чтобы их временный союз не закончился катастрофой, как брак его родителей.

– Миссис Гибсон! – окликнул он хозяйку.

– А, это ты? Входи, милый. Почему ты не наверху вместе со своей красавицей невестой?

Дрейк проглотил ком в горле, надеясь, что это облегчит тяжесть в груди.

– Мне нужно купить кое-какие припасы, так как мы с Эверил тронемся в путь рано утром.

Эдина вытерла о фартук пухлые ладони и, не скрывая разочарования, спросила:

– Но почему так скоро? Куда вы поедете?

– Лучше вам не знать. Мердок и его прихлебатели могут обойтись с вами очень жестоко, если заподозрят, что вам известны мои планы.

– Я не собираюсь распускать язык перед этим дьяволом. Ты и вправду не можешь остаться? Гордон был так счастлив, что ты вернулся. Ему не хватало тебя.

От ее нехитрых слов на душе у Дрейка стало легче.

– Мне тоже не хочется уезжать, но если я задержусь, это только усугубит ситуацию. Я должен скрываться, пока не докажу свою невиновность.

– Понимаю, но я надеялась… – Она вздохнула. – Ну да ладно.

– А если Мердок доберется до Эверил, он не остановится ни перед чем, лишь бы погубить меня.

Дрейк помолчал, положив руку на плечо женщины.

– Я запер Эверил в комнате, пусть она там и остается. Она убеждена, что если я сдамся Мердоку, положившись на его милосердие, он и весь клан поверят в мою невиновность.

– Ему неведомо милосердие! – Добродушное лицо Эдины исказилось от ужаса.

– Я так ей и сказал, но она ничего не хочет понимать. Для нашей общей безопасности не могли бы вы присмотреть, чтобы она не выбралась из комнаты, пока меня не будет?