На острие удара - Михаил Михеев

Польша.

Неделю спустя

Война – штука страшная. Кровь, смерть, разрушенная инфраструктура, сотни оставшихся без крова людей… Все это – лишь немногое из того, что будет твориться как на полях сражений, так и, казалось бы, в глубоком тылу. Не зря в СССР так популярна была присказка «лишь бы не было войны».

Большая война – все то же самое, но в гораздо большем масштабе. И с большим ожесточением, разумеется – когда люди устают от многодневного стресса, они начинают выплескивать агрессию на все подряд, и тут под раздачу может попасть кто угодно. Мирному населению, оказавшемуся на занятой чужими солдатами территории, не позавидуешь.

Но есть у большой войны, особенно современной, еще один момент, который не упоминают. Дело в том, что, как ни странно это звучит, ведут ее дилетанты.

Точнее сказать, на первом этапе ее ведут дилетанты, а все потому, что учиться им негде. Мелкие, локальные войны идут непрерывно, тактика и оружие изменяются эволюционно, солдаты и офицеры приобретают необходимый опыт и творчески его переосмысливают. В общем, полигонные испытания обеспечивают смену поколений во всех сферах.

А вот между большими войнами проходят десятилетия. В прошлом, когда масштабы были все же не столь глобальными, а прогресс в оружейном деле не отличался стремительностью, когда при должном уходе корабль и через сто лет после спуска на воду считался современным, а в воздухе летали разве что голуби, способные нагадить вам за шиворот, когда, черт возьми, десять лет без большой войны считались невероятной удачей, все было не столь критично. Но сейчас… Между Первой и Второй мировыми войнами прошло двадцать лет. А после этого – почти восемьдесят лет без большой войны. Сменилось три поколения людей и пять – техники.

В результате учиться новым командирам приходится буквально на ходу. Тактические приемы, отработанные на учениях и в локальных конфликтах, оказались далеко не всегда применимы в реалиях по-настоящему серьезной драки. И даже генералов со старым опытом, которые, как известно, всегда готовятся к прошлой войне, под рукой нет. Вот и получается, что низшее и среднее звено – оно к бою еще худо-бедно готово, а вот все, кто выше – теоретики, по сути, дилетанты. И это относится буквально ко всем странам.

Именно такие мысли прочно обосновались в очаровательной головке израильского майора, которой, по чести говоря, изрядно надоела эта затянувшаяся командировка. Дина не призналась бы в этом даже самой себе, но порой она отчаянно завидовала сверстницам, которые спокойно вышли замуж, нарожали кучу детей и не пытаются строить карьеру героя, тем более секретного героя.

Будучи офицером с приличным по нынешним временам боевым опытом, Дина хорошо понимала: ничего хорошего из происходящего здесь и сейчас не выйдет. После того как мир взорвался воплями о русских пиратах, топящих мирные корабли в нейтральных водах, а затем о том, как они залетают на территорию сопредельных государств и сбивают там самолеты (что характерно, национальная принадлежность самолета ни разу не сообщалась), истерия только нарастала. Русские попытались оправдаться. Их не слушали. Простая логика: начинаешь оправдываться – значит, уже виноват. И тогда они психанули по-настоящему, что оказалось неожиданностью уже для Европы.

И вот теперь мир замер в страхе, потому что русские танковые армии начали стремительно разворачиваться у границ. И было этих танков неприятно много. Нет, все знали, что у русских много танков. Но также все аналитики в один голос утверждали: подавляющее большинство русских танков устаревшие и находятся на складах длительного хранения. Русские, конечно, попытаются вывести их из консервации, но это – процесс не быстрый. Как-никак танки стоят чаще всего под открытым небом, загоняли их туда еще во времена Горбачева с Ельциным, а значит, состояние техники далеко от идеального. Проще говоря, сгнили.

Звучало это логично. Вот только сейчас, когда русские начали разворачивать силы, выяснилось, что танков у них на ходу куда больше, чем предполагали вальяжные джентльмены с докторскими степенями в теплых кабинетах. И даже вконец устаревшие (и, по данным разведки, находящиеся где-то далеко, на грани списания) вроде бы Т-62, отметившиеся в паре мест, носили следы модернизации. Возможно, внутри эти машины и были допотопными, но проверять данное обстоятельство никого как-то не тянуло.

Пехоты, правда, у русских было сравнительно немного, однако это совершенно не обманывало их оппонентов. Во-первых, русские только что потрошили считающуюся достаточно сильной армию Польши, также не имея численного перевеса, а во-вторых, у них началась мобилизация. Учитывая же, что большая часть мужского населения имела за плечами срочную службу, то вопрос стоял в основном о сколачивании подразделений. Время на это, конечно, требовалось, но в Европе дела обстояли еще печальнее, да и, несмотря на формально больший мобилизационный ресурс, по факту численное превосходство получить было не так и просто. К тому же начались антивоенные демонстрации – люди были не против того, чтобы покарать русских, но самим идти под пули им как-то не хотелось. В общем, то еще веселье.

Откровенно говоря, Дина считала, что при таком преимуществе в тяжелом вооружении русским не слишком потребуется много пехоты. Их танковые части уже продемонстрировали, как могут воевать, а для обеспечения их прикрытия хватало и той пехоты, что имелась под рукой. К тому же освободились части, до того занятые под Варшавой и Краковым. Оба города капитулировали – по слухам, там на сторону русских перешла часть армейских подразделений. Причины? А свинья их поймет, этих поляков, хотя Полански взял смелость предположить банальное: русские заплатили кому надо, поменяв деньги на время. Может, и так. Звучало правдоподобно, и примеров в истории достаточно.

С точки зрения формальной тактики, НАТО следовало бы нанести удар с воздуха, но вот незадача, каждый самолет, пытающийся взлететь, тут же брался на прицел русскими средствами ПВО. И русские официально предупредили – провокации им надоели, сейчас будут бить уже по-настоящему. Блефовали они или нет, Черчилль их знает, но проверять ни у кого желания пока что не возникало. Американцы обещали прислать «стратегов», однако тоже пока не торопились. У них там начиналась очередная заваруха с неграми, уже выплескивающаяся на улицы в виде погромов. Спецслужбы, как обычно, вопили о русском следе, и что-то подсказывало Дине, что в этот раз они не так уж далеки от истины. Как бы то ни было, при таких раскладах американцы совсем не желали влезать в открытую конфронтацию со сравнимым по мощи противником. В результате мощная и (теоретически) превосходящая русскую авиация НАТО пока что не принимала участия в игре.

На море тоже все было не то чтобы весело. Моряков очень впечатлила стремительная гибель французского эсминца, и число горячих голов резко сократилось, стремясь теперь даже не к нулю – к отрицательной величине. Все же когда они шли сюда, то не ожидали, что русские будут не просто демонстрировать намерения, а стрелять и топить. Вдобавок излюбленная тактика – подогнать авианосец и нанести ракетно-бомбовый удар – здесь и сейчас не работала. Небольшое внутреннее море, насквозь простреливаемое ракетами, и этим все сказано. Плавучий аэродром здесь мишень, наземные, как оказалось, тоже. Воевать же иначе бравые морячки не то чтобы не умели, просто морально готовы не были.