Не родись красивой - Марта Раева

— Катя, а ведь Костя должен знать, как думаешь?

— Ну, нынешний Костя не должен, ему не надо говорить. Чем позже узнает, тем лучше.

— Как легко ты решила за него!..

— А что ты так взволновался? Ах, да, я забыла! Ты всегда переживаешь за него. Лучше друга не найти.

Митя удивился, ведь Катя никогда не говорила о них с Костей с иронией, пусть едва заметной. Но и такой она ему нравилась. Очень нравилась.

— Хочу с тобой вот о чем поговорить. Вернее, о ком… о Косте. Я сказал, что он здоров, это правда. Но он не такой жизнерадостный, как раньше. Он однажды признался, что его мучает дыра в памяти. И больше об этом не говорит. Держит свою беду в себе, это заметно.

— Зачем ты заговорил об этом?

— Может быть, ты права, ему не надо пока знать о ребенке.

— Ну, вот и хорошо. Зачем ему знать? У него новая жизнь. Он другой. — Потом заговорила как прежде, мягко, доверительно. — Знаешь, Костя в последний раз был прав. Нынешний Костя… не мог он по-другому поступить со мной. Заявилась какая-то незнакомка, оскорбилась, что не хочет за жену принимать, кольца швырнула. Мне так стыдно. В чем он виноват передо мной? Ни в чем. И могла ли я тогда сообщить, что беременна? Вот это и было бы похоже на то, что какая-то самозванка заявляет ему о своих правах…

Митя понял из этого монолога, что Кате плохо, потому что не может забыть той встречи, свидетелем которой он был. Он ушел от нее с тяжелым сердцем. И как бы он ни уверял себя, что Косте не стоит знать о Катиной беременности, на другой день он при встрече с ним рассказал все, как есть.

— Что ты сказал?!

— Что слышал! Катя ждет ребенка. Он родится через месяц. Мальчик.

Именно такими словами Мите, когда он зашел в управление культуры, сказал Игорь об этой ошеломившей его новости. Узнал ее после того, как сам поинтересовался и спросил, какие новости случились в его почти полугодичное отсутствие…

— Значит, когда мы впервые встретились после моей операции, она была беременна? Сколько? Два месяца?

Костя смотрел на Митю как-то беспомощно.

— Да. А сейчас она просила тебе не говорить об этом.

— Зачем же ты сказал?

— Подумал, я бы на твоем месте не захотел оставаться в неведенье. Как дурак безмозглый… Ох, Костя, прости!

Но было поздно — Костя закрыл глаза и стал ладонью тереть лоб, затем схватил голову обеими руками. И вдруг застонал. Митя перепугался.

— Костя, в чем дело?! Ты так реагируешь… можно подумать, что ты помнишь, кто такая Катя…

— Я не помню, — почти закричал друг. — Но я знаю, что я был женат. И теперь оказывается, что через месяц я стану отцом. Вот как бы ты чувствовал себя на моем месте?! Черт! Вот так свинью подложить! Мало мне совесть не дает покоя… Тут она еще решила меня совсем доконать! Ну, что она со мной делает?!

— Костя, ну, успокойся… Ты вину свою чувствуешь — это нормально… Но чем Катя-то провинилась перед тобой?

Долго молчали. Костя наконец задышал спокойнее и проговорил:

— И что мне теперь делать?

— Да ничего. Зачем я тебе только сказал?!

— Я хочу с ней встретиться. Как думаешь, она согласится?

— Зачем? Что ты ей хочешь сказать? Не делай этого. Ничего хорошего из этого не выйдет.

Костя посмотрел на друга и спросил:

— А ты чего так волнуешься? — О чем-то мрачно размышлял. — Мне кажется, после этого я успокоюсь. Она наверняка меня обвиняет. Спрошу, в чем я виноват перед ней?

— Вот как раз при встрече она мне сказала, что не винит тебя ни в чем. Хочет одного: чтобы ты был здоров и счастлив.

— Какая она добрая… великодушная.

— Не иронизируй, Костя. Знаешь, она так изменилась. Стала красивей, на мой взгляд. Думаю, ожидание ребенка меняет женщину. Выглядит веселой. И знаешь, считает, что ты правильно вел себя с ней… тогда… И что она была похожа на самозванку. Вот такая она. Не надо, Костя… Встречаться — только бередить старые раны.

— Не хочешь помочь — сам встречусь… без твоей помощи.

Митя вздохнул: «Как знаешь…» Позвонил Кате. Она сказала, что подумает.

На следующий день ему позвонил Игорь.

— Митя, что за идея? Почему он просит встретиться?

— Игорь, не спрашивай… Я его отговаривал, но ему надо это сделать. Давай, поможем ему. Может быть, это и Кате нужно.

— Ей нельзя нервничать, ты понимаешь это?

Митя все понимал. Но другу было очень тяжело, пришлось пойти у него на поводу, подчиниться.

И вот стояли перед Катиным домом.

— Как это ей удалось купить квартиру здесь, не знаешь?

— Ну, дом льготный, так как земля издательства. Были деньги от материной квартиры, оформила ипотеку.

— Жаль, не помню, где она жила. Ты показывал этот дом. И больницу, где лежал после аварии, помню, но как выписался оттуда — совсем не помню.

Им открыл дверь Игорь. Костя вопросительно посмотрел на Митю. Ну, что можно было объяснить ему? Сам не очень был сведущ в отношениях Кати с Игорем.

— Проходите в обуви, все равно после вас буду влажную уборку делать.

Повел их в комнату. Митя с Костей снова переглянулись. В комнату с ними не зашел. А она неожиданно оказалась светлой, вероятно от мебели цвета естественной древесины, с художественной отделкой. Очень необычная мебель — такую сейчас не продают. Катя стояла вначале у стола, а потом присела и пригласила их садиться. Митя сел на диван, а Костя подвинул к себе стул.

Катя разглядывала Костю. Приветливой улыбки уже не было на ее лице. Митя вновь подумал, что от ее красивого лица, от выразительных бровей с изломом ему трудно отвести глаз. Заговорил первым:

— Ты меня в эту комнату не заводила, на кухне принимала. Такую красоту не показала.

— Извини. Но ты и не хотел осмотреть квартиру. А я хотела похвастаться…

Пришлось извиниться и Мите. Вспомнил, что ему было не до осмотра. Взглянул на друга — тот оглядывал стены, окна, мебель и изредка бросал взгляд на Катю. Митя обратился к нему:

— Слушай, Костя, может быть, я оставлю вас наедине?

— Как пожелаешь.

Митя пожал плечами и остался. Показалось, что Катя облегченно вздохнула.

Костя расстегнул пиджак — он был знаком Кате, светло-бежевый в мелкую клетку. В нем он был, когда покупал обручальные кольца в ювелирном магазине. Сердце заныло, как это бывало, когда Катя вспоминала какие-то отрывочные эпизоды из своей прошлой жизни. Одернула себя и решила вести себя с этим красивым мужчиной без всяких теплых чувств. К тому же он был таким же бесстрастным, а в его равнодушные глаза не хотелось смотреть. Наконец-то заговорил и сразу поразил ее этим равнодушием, даже бездушием.