Станем нежнее - Аня Чацкая

себя достаточно проницательным человеком, но Кирилл до сих пор оставался для неё загадкой.

— Я думала, к тебе гости, — призналась она откровенно, не желая больше никаких недомолвок и глупых обид между ними, но глядя на две коробки пиццы в его руках, поняла, что глупости, которые она успела вообразить — лишь её внутренние страхи. Конечно, она ожидала, что с утра в квартиру ворвётся Кристина, прознавшая, что парень сбежал из больницы, и дикого восторга в ней это, естественно, не вызывало.

После их завтрака прошло больше нескольких часов, которые они провели в кровати под фон какой-то комедийной телепередачи, поэтому отказаться от пиццы, запах которой быстро разнесся по квартире, было практически невозможно.

— Давай поедим, а потом, если ты захочешь, я вызову тебе такси, — предложил Кирилл, кивая на добычу, которую доставил курьер, и хитро подмигнул он девушке. — Айза, тут на всех хватит! — хозяин пристыдил собаку, которая подпрыгивала, пытаясь носом выбить коробку из его рук.

— А если не захочу? — спросила она, ожидая, что ответит парень, и увидела, как лукаво блестят его глаза.

— Тогда можешь поехать на автобусе, — он пожал плечами, улыбаясь во все тридцать два своей удачной шутке, а Аля, возмущенно цокая языком, направилась следом за ним. Кирилл часто иронизировал, иногда даже достаточно грубо, но она кайфовала от его чувства юмора. Правду говорят, что самый сексуальный орган у мужчины — это мозг. К тому же, такие перепалки давали надежду, что из них вырастет что-то большее, и поэтому она не видела смысла обижаться на шутки.

— С чем пицца? — подходя ближе и, нагло приподнимая крышку, она почти нырнула носом в верхнюю коробку. Все вокруг заполнил невероятный аромат плавленого сыра, салями и зелени, девушка смотрела на пиццу и начинала чувствовать себя собакой Павлова — рот практически моментально наполняется слюной.

— Вот это по-нашему! — Кирилл по-хозяйски обнял её за талию, не обращая внимания, что она практически не одета, и увел в гостиную, где они удобно расположились на ворсистом ковре.

— Расскажи о своем детстве! — как бы невзначай попросила девушка, даже не глядя на хозяина дома, и делала вид, что сосредоточена лишь на куске пиццы, который никак не хотел отрываться ровно по линии надреза. Сама же натягивалась, как струна, в ожидании его ответа. На самом деле, ей было интересно всё, что касается него, но она боялась расспрашивать, чтобы не показаться навязчивой. Они — два незнакомца, которые не выдержали накала страстей, и оказались в одной постели — не больше того. Их эмоциональная связь слабее, чем у попутчиков в купе поезда, и она боялась перейти грань, боялась, что он хлопнет перед ней дверью и больше никогда не подпустит к себе, боялась быть девочкой на одну ночь. Она не хотела привязаться к тому, кто может рассеяться в одно мгновение, как дымка. Дуновение ветра, и будто ничего и не было между нами.

Ей хотелось стать частью его жизни, знать, что он любит делать и где бывает в свободное время, как выбирает продукты в магазине, какой кофе пьет и как выглядит после душа, сколько времени ему нужно, чтобы собраться утром и почему он ездит на мотоцикле, вместо машины — знать все те мелочи, которые знают только близкие люди.

— Что тебе интересно? — спросил парень, угощая ломтиком охотничьей колбаски собаку, которая все это время сидела рядом и, капая слюной на пол, выпрашивала лакомство.

— Всё!!! — едва не сорвалось у девушки с губ, но она благоразумно выдержала паузу и, в буквальном смысле, начала издалека. — Ты ходил в садик в Англии?

— В садик? — удивлённо переспросил Туманов, поворачиваясь к Але, будто на её лице могло быть написано пошутила ли она. — Нет, я же переехал, когда мне было около шести, и сразу пошел в школу, — он покачал головой, и вдруг начал хитро улыбаться.

— Что? — его реакция поставил Зорину в тупик, поэтому девушка озадаченно смотрела на его улыбку, пытаясь разгадать, о чем он сейчас подумал. Взгляд остановился на его губах, но она мысленно одернула себя — не хватало ещё стать нимфоманкой.

— Ты проверяешь, помню ли я наше детство здесь? — Кирилл усмехнулся, чувствуя, что близок к истине, а Аля нервно сделала глоток колы из бутылки, пытаясь сгладить этот неловкий для себя момент. — Я помню тебя! — легко ответил парень, и она подняла голову, встречаясь взглядом с его необычайно красивыми глазами. — В детстве даже говорил родителям, что женюсь на тебе...

Девушка чувствовала, как сердце начало учащенно биться, а по телу разлилось приятное тепло. Это практически первая вещь, которую он рассказывал о себе, и она слушала, затаив дыхание.

— А потом я дёрнул тебя за косичку, ты дала мне тем ведром по голове, и любовь испарилась, — Кирилл быстро закончил историю, а в её голове всё ещё мелькали картинки из детства, будто прокручивались кадры старого чёрно-белого фильма. Стало одновременно и грустно, и смешно — они переглянулись и одновременно начали хохотать.

— Сам виноват! — пожала плечами Аля, делая вид, что ей совершенно безразлично услышанное, но чувствовала, как их невидимая связь становится крепче. Не могут быть чужими люди, у которых есть общие воспоминания из детства — а теперь она точно знала, что он сохранил это в памяти, как и она.

— Мне, когда в больнице шов накладывали, я сказал врачу, что после такого никогда не буду жениться, — Кирилл снова начал смеяться, глухо, слегка откидывая голову назад, а она плавилась от их близости, от того, что наконец слышит его голос дольше, чем пару ироничных слов в ответ.

— Вот так драки в песочнице ломают судьбы! — ухмыльнулась девушка, будто запустив мячик для пинг-понга на его половину стола, и ожидая ответный удар.

— Просто моя подружка была малолетней преступницей! — пошутил он в ответ и скормил Айзе, которая устроилась рядом с ними на полу, ещё кусочек колбаски.

— Не докажешь! — хмыкнула Аля, вспоминая курс по праву в университете. — Дело закрыто по истечению срока давности, — она не могла удержаться и показала ему язык, ощущая себя победительницей словесного боя. Но Кирилл перевел их сражение в другую плоскость: он напал молниеносно и начал щекотать, будто зная самые уязвимые места. Аля, смеясь, отбивалась изо всех сил, извиваюсь под ним, хватая за руки,