Лучшее время для любви - Сьюзен Мейер

что именно так она пряталась. Вот как она выжила.

Но его также поразило, что каждый раз, когда она нуждалась в нем, его не было рядом. Сегодня вечером он был с ней, но ее признание так его ошеломило, что он не знал, как реагировать.

Правильно сказала Риз, что он никогда не сталкивался с настоящей проблемой. Не знал, что сказать Риз. Как ее остановить.

Он мысленно вернулся к их разговору. Он понял, что, должно быть, сказал что-то, что заставило ее замолчать. Но он не знал что. Он напоминал себе отца. Отличный бизнесмен и никудышный кавалер. Наверное, он не подходит Риз. Может быть, она заслуживает кого-то лучшего.

Глава 14

Риз пришлось ждать до утра воскресенья, чтобы сесть на самолет. Она вернулась домой воскресным днем и чувствовала себя Золушкой. За исключением того, что она не потеряла хрустальную туфельку. Кейд не стал бы рыскать по королевству Ойлвилл, штат Огайо, в ее поисках. Теперь он знал, что им не суждено быть вместе. Она была не той, за кого он ее принимал. Она не могла родить ему ребенка. Риз была готова попробовать альтернативный вариант: ЭКО, суррогатные роды или усыновление. Но Кейд хранил молчание, хотя прошло уже достаточно времени. Если бы она уступила и позвонила ему сама, потому что любит его, она никогда не почувствовала бы себя понятой или любимой. Она всегда будет чувствовать, что должна бороться, чтобы сохранить его любовь, а не успокаиваться на том факте, что она у нее есть.

Риз распаковала вещи и позвонила своей помощнице, которая ввела ее в курс всего, что произошло за время ее отпуска. Ничего необычного. Ничего срочного.

Зазвонил телефон. Риз увидела, что звонок от Мартина, и не стала отвечать.

Она провела рукой по лицу. Восемь дней назад работа была ее жизнью. Забота о людях приносила удовлетворение.

Теперь она чувствует себя одинокой и опустошенной, и к тому же с разбитым сердцем. Она не может запереть воспоминания о прошедшей неделе в коробку на ключ и запрятать в дальний уголок души. Это настоящая потеря. Зияющая дыра. Риз отчаянно желала, чтобы все изменилось, хотя прекрасно понимала, что по-другому не может быть.

У нее зазвонил телефон, она потянулась за ним, посмотрела на улыбающееся лицо Мартина Смита и застонала. Она не готова с ним говорить. Риз нажала на кнопку «отклонить вызов» и взяла пачку счетов для сверки. Телефон зазвонил снова.

Снова Мартин.

Надо же, какой настырный.

— Что? — рявкнула она в трубку.

— Привет, я просто хотел узнать, как прошел отпуск. Ты отдыхала больше недели, — взволнованно сказал Мартин. — Тебе было весело?

Риз охватили разные эмоции. Сначала она хотела солгать, потом накричать, но вместо этого глубоко вздохнула и произнесла:

— Вам не следовало вмешиваться.

— Что ты имеешь в виду? — невинно поинтересовался он.

— Играть в сваху, вот что, — отрезала Риз.

— Хочешь сказать, что это не сработало?

— Нет, Мартин. Я говорю, что вам не следовало нас подставлять.

— Почему? Мой мальчик тебя чем-то обидел?

Она вздохнула:

— Нет. Он был… Нам было весело.

— Риз, — тихо произнес Мартин. — Я слышу любовь в твоем голосе.

Она молчала. К горлу подступил ком, а на глаза навернулись слезы.

— Это то, чего я хочу для сына. Я всегда знал, что ваше расставание было ошибкой. И это моя вина. Моя и Мардж. Я хотел все исправить.

— Понимаю. Но, вероятно, мы не зря разошлись. Я не могу дать ему то, что он хочет и чего заслуживает.

— Он заслуживает женщину, которая любит его и именно ему предназначена. Я сужу по собственному опыту.

— До свидания, Мартин.

— Риз… Подожди!

— До свидания.

Измученная, она поднялась по лестнице, сбросила одежду и долго стояла под горячим душем в своей простенькой душевой кабине. Она не настолько привыкла к роскоши особняка на острове Кейда, чтобы жалеть о ней. У Риз никогда не было мании величия. Она могла бы жить в фургоне и быть счастливой. Но она скучала по Кейду. Он заставил ее почувствовать себя любимой, нужной, сексуальной, а затем, как и в прошлый раз, вмешалась судьба и все отобрала. Он не понимал, не мог понять, что она не хочет долгих разговоров и объяснений. Она хотела, чтобы он любил ее безоговорочно. Она хотела, чтобы Кейд узнал, что она бесплодна, но продолжал бы ее любить. Но он этого не сделал, и ее страхи вернулись. Она снова ощутила себя неполноценной и недостойной его, как двенадцать лет назад.

А почему нет? Она действительно была не той, за кого он ее принимал.

Вместо того чтобы заняться своим обычным делом в понедельник утром, Риз послала новую медсестру в дом Мартина. Она не могла послать Лейлу после субботнего свидания в кино, но ей также не хотелось снова сталкиваться с допросами Мартина.

Ровно в то время, когда должна была прийти медсестра, Мартин позвонил ей. Когда она не ответила, он позвонил ей снова. Риз выключила телефон.

С чашкой кофе в руке, все еще в пижаме, она вошла в свой небольшой кабинет и села за письменный стол. Вот тогда-то до нее дошло, как она одинока. Не потому, что у нее никого не было, а потому, что никто по-настоящему ее не знал. Пока хранила секреты, она всегда была на шаг дальше от всех в своей жизни. Никогда ни с кем не будь близок.

Однажды она попыталась раскрыть свой секрет и потеряла единственного мужчину после Кейда, который, кажется, любил ее. Кейд, возможно, не назвал бы ее никчемной, как это сделал Тони, но он также никогда не говорил ей, что именно она та женщина, которую он хочет, независимо от обстоятельств.

Но как он мог это сказать? Она утаила от него нечто важное, а когда открылась ему, то перестала быть той, за которую он ее принимал.

Несколько часов спустя, когда Риз полностью погрузилась в работу, в дверь позвонили.

Устав смотреть на цифры, она встала, потянулась и направилась к двери.

Звонок прозвенел снова.

— Иду, иду. Кто там такой нетерпеливый?

Риз открыла дверь. На пороге стоял Кейд. Ее сердце сначала воспарило, а затем камнем упало вниз. Она ненавидела себя за то, что призналась ему в своей самой глубокой, темной тайне, за то, что шокировала его до такой степени, что он едва мог ответить, за то, что она не была тем человеком, за которого он ее принимал.

Ненавидела себя еще больше за то, что он выглядел потрясающе. Не потому, что