Эволюция личности - Михай Чиксентмихайи

В любом известном обществе такие различия служили индикаторами власти. В охотничьих сообществах верховодил тот, кто сочетал физическую ловкость с практичностью; у гуннов и татар высоко ценились жестокие провидцы; в Китае и на Ближнем Востоке к вершинам бюрократического аппарата человека вели ум, хитрость, настойчивость. В своей культуре мы продвигаем «агрессивных», но жизнерадостных работников, предприимчивых и в то же время послушных. В любой культуре приятная внешность и экстравертность{71} помогают привлечь внимание других людей, а значит, и управлять ими.

Индивидуальные особенности — не единственная причина, по которой один человек оказывается могущественней другого. Не менее важна удача. Оказавшись в нужное время в нужном месте, бизнесмен обогащается, физик получает Нобелевскую премию, а генерал выигрывает войну. Клавдий заикался и хромал, и хотя он был царских кровей, никто в Риме не мог даже предположить, что однажды он станет императором. Но благодаря своим родственникам — маниакальным убийцам, прилежно истреблявшим друг друга, — он оказался единственным претендентом на титул.

Тем не менее, помимо удачи, очень многое зависит от личности человека. И хотя среди психологов нет единого мнения о том, существуют ли черты характера, способствующие неизменному успеху в различных областях жизни, кажется очевидным, что, будучи экстравертом с высокой самооценкой и оптимистичным взглядом на жизнь, вы скорее преуспеете. Некоторые из этих черт, по-видимому, связаны с темпераментом, то есть преимущественно определяются унаследованными генами; с другой стороны, все они могут сформироваться в основном в детстве под влиянием среды. Ребенок, от рождения склонный к оптимизму, при жестоком обращении имеет все шансы вырасти невротиком.

Немецкий социолог Элизабет Ноэль-Нойман много лет изучала одну из общепринятых характеристик «силы личности», связанную с экстравертностью и высокой самооценкой. Люди, получившие высокую оценку по этой характеристике, в основном более успешны в личном и профессиональном плане, чем с люди с низкой оценкой. Кроме того, они, как правило, становятся лидерами и занимают влиятельное положение, в особенности на низких ступенях социальной лестницы. Иными словами, богатым и хорошо образованным сильная личность нужна в меньшей степени, чем бедным и малообразованным, поскольку имущество и власть компенсируют слабость личности. А если вы бедны, сила личности{72} поможет вам преуспеть в жизни. Сильные личности из всех классов многим интересуются, любят пробовать новое и влиять на других, поэтому они с большей вероятностью окажут воздействие на эволюцию мемов, то есть в будущем их убеждения, идеи и привычки будут встречаться чаще. Эти исследования содержат обнадеживающий вывод: сильные личности обычно менее эгоистичны, чем слабые. По-видимому, все черты, ответственные за успех и влияние, подразумевают чувство социальной ответственности.

Однако довольно часто перед людьми, добившимися власти, открывается возможность с легкостью использовать ее в собственных интересах. Достиг ли человек видного социального положения благодаря удаче, уму или силе личности, соблазн сэкономить собственную психическую энергию за счет чужой почти непреодолим. Успешный бизнесмен считает свое время несомненно более ценным, чем время шофера, секретаря, менее удачливых друзей, пастора своей церкви, жены и детей. С какой стати он должен особо заботиться об этих менее ценных индивидах? И почему бы ему не получать за свои усилия больше, гораздо больше денег, чем другие могут даже вообразить? Придя к власти, политик решает, что законы общества писаны лишь для простых смертных. Президент Никсон и его свита ставили себя выше закона (правда, в сравнении с владыками большинства других обществ они были просто дилетантами). Почтенные профессора нередко эксплуатируют студентов-старшекурсников, а знаменитые художники позволяют себе забыть о хороших манерах и эпатировать буржуазию.

К счастью, везде есть исключения, доказывающие, что развращение властью не так уж неизбежно. Героические поступки, как и значительный вклад в науку и культуру, достойны восхищения. И все же наивысшее достижение человека — это отказ от злоупотребления собственными привилегиями.

Неизбежен ли конфликт, основанный на индивидуальных различиях? Пожалуй, да. В эволюции позитивные изменения возникают лишь при условии отбора, а отбор происходит только благодаря индивидуальным различиям, когда одно свойство помогает адаптироваться в окружающей среде лучше другого. Если все индивиды одинаково хорошо выживают и производят равное число потомков, то выбирать оказывается не из чего, и следующее поколение будет похоже на предыдущее. Различия — исходная точка отбора, а значит, и эволюционного изменения. Поэтому эволюционные психологи подчеркивают важность индивидуальной конкуренции как двигателя эволюции. Конкуренция, однако, не обязательно подразумевает агрессию и эксплуатацию или даже скрытый конфликт, поскольку в терминах эволюции конкуренция просто означает тот факт, что одни организмы воспроизводят себя успешнее других. Даже кооперация бывает очень эффективной стратегией конкуренции. Этим объясняется, почему по всей планете развивались социальные системы, основанные на законе и разделении труда. Однако для нас не очень важно, как конфликт и конкуренция воздействуют на биологическую эволюцию. Вопрос в том, как они влияют на человеческую эволюцию в целом, что в наши дни прежде всего связано с изменением способов мышления — с тем, какие решения мы будем принимать исходя из наших целей и убеждений.

ПЕРЕДАЧА НЕРАВЕНСТВА ПО НАСЛЕДСТВУ

Обычно мы не возражаем, когда кто-то обретает значительную власть благодаря выдающимся усилиям или необычайному таланту. Но мы гораздо менее терпимы к неравенству, основанному на унаследованном богатстве или общественном положении. Тем не менее один из основных инстинктов обладающего властью человека — стремление передать ее семье и потомкам. Это проверенный временем адаптивный инстинкт, укрепившийся в процессе культурной эволюции. Если бы мы передавали детям лишь собственные гены, различия в том, что наследует любой ребенок, были бы минимальны и ограничивались физическими вариациями, имеющимися в общем генетическом фонде. Один из мальчиков был бы сильнее других, одна из девочек ловчее сверстниц, но все это было бы, в общем, делом случая.

Действительное неравенство и сопровождающие его чувства зависти и ревности появляются, когда компоненты власти передаются благодаря культурному наследованию. Один из самых ранних способов накопления ресурсов и усиления собственной власти — избирательный подход к заключению брака{73}. Богатые и сильные мужчины женились на женщинах из богатых и сильных семей, обеспечивая своим детям преимущество с рождения. Пока подобные женятся на подобных, с каждым поколением неравенство не только сохраняется, но и увеличивается. Забота о сохранении власти внутри семьи в конечном счете приводит к официальной практике, способствующей разделению общества. Например, римлянам закон запрещал вступать в брак с жителями провинций, чтобы не размывать высоко ценимый статус «гражданина».

В нашем обществе больше нет законов, запрещающих межрасовые браки (хотя некоторые штаты запрещали такие браки вплоть до постановления Верховного суда 1967 года). И все же «избирательный брак» продолжает оставаться глубоко укоренившейся нормой. Как и прежде, подобные предпочитают заключать браки с подобными (с точки зрения дохода, образования, политических предпочтений, религии и расы). Разумеется, эта тенденция отражается главным образом не на генах, наследуемых потомством, а на его мемах. У ребенка образованной и обеспеченной белой пары сформируются иные ценности и самовосприятие, чем у генетически сходного ребенка межрасовой пары того же социального положения или пары с иным уровнем образования и дохода. Чем более гомогенно происхождение пары, тем выше вероятность того, что мемы ребенка будут подобны мемам родителей.