Понедельник – день тяжелый - Наталья Колесова

Вот такую занимательную картину и увидела в разъехавшихся дверях лифта моя соседка Леночка.

— Же-еня, приве-ет! — пропела она, окидывая Черкасова любопытным взглядом.

— Добрый вечер, — сказал тот, выходя на площадку.

— Тогда уже но-очи, — томным голосом протянула соседка, уже совершенно не торопясь никуда ехать. Артем посмотрел на таращившегося снизу пекинеса.

— Ты Пакет?

— Ваф-ф, — неуверенно подтвердил тот.

— Симпатичный, — оценил Черкасов.

И это единственное его достоинство… Я бодрой рысью обежала площадку, заглянула в нишу мусоропровода, на темные лестницы верхнего и нижнего этажа. Фу-ух!

— Нету? — спросил Черкасов.

— Не-а.

— Вы едете или остаетесь? — поинтересовалась Леночка, поддергивая поводок.

— Еду.

Мне как-то резко представилось, что они останутся в лифте вдвоем (Пакет не считается). А потом, может, еще и всей компанией гулять пойдут. С отягчающими последствиями.

— Остаемся! — выпалила я. Черкасов поглядел на меня, вскинув брови, но подтвердил:

— Уже не еду!

Леночка наконец-то вошла в лифт, который удерживала нажатой кнопкой (внизу или вверху кто-то чем-то гремел и ругался на задержку), и подмигнула мне из его глубины:

— Этот гора-аздо лучше!

И укатила.

Зараза!

— Вы только что прослушали мнение опытного эксперта! — победно прокомментировал Черкасов. И уставился на меня в ожидании. Чувствуя себя идиоткой — вот зачем его тормознула? — я огляделась по сторонам в поисках темы для разговора. Тема пряталась.

— Может, все-таки, чаю? — предложил Артем. Помедлив, добавил осторожно: — Или даже кофе?

Я насупилась — именно потому, что мне захотелось рассмеяться. Или даже залихватски согласиться: на чай, на кофе, на… Всё. Отрезала:

— На ночь вредно!

— В общем-то, да, — Артем устало потер двумя пальцами переносицу — привычка тоже с тех времен, когда у него на носу красовались очки. — А, так мы же еще не договорили!

Я напряглась. Уж лучше б отпустила его с Леночкой!

— Если ты опять про мои комплексы и моих неудачных мужиков…

— Почему это неудачных? — удивился Черкасов. — Очень даже удачных. Вернее, удачливых — повезло же им встретить такую как ты!

Сомнительный комплимент — или издевка? Опять сейчас начнет про судьбу толковать? Вместо этого Черкасов сказал:

— С понедельника берешь следующий проект.

Из меня словно выпустили весь воздух. Фу-ух… Я прислонилась к холодной стене. Сразу вспомнилась мимолетная мысль уйти из «Ориона». А что, квест «на выходных расстаться с парнем» практически выполнен; в начале недели еще уволиться с работы, и новая жизнь — прямо с понедельника — точно обеспечена!

— Артем, ну говорила же, я правда не справлюсь… Ты же видел, как я…

— Почему это не справишься? Справишься. Я тебе помогу.

Я от неожиданности чуть не выпалила детский вопрос: «честно-пречестно?!» Обычно ведущий прикрепляет меня в пару то к одному, то к другому архитектору проекта, будто… пятое колесо к телеге. Ну ладно, как чернорабочую. И потом попросту не обращает внимания, решая и контролируя дальнейшее не со мной и не меня.

Похоже, Артем прочел всё на моей физиономии, потому что заявил: мол, он полагал, мне будет слишком неудобно работать с бывшим сокурсником в роли начальника.

Я глядела на него с легкой оторопью.

— А-а-а, так ты всё это время пытался быть тактичным?! — Стоило бы припомнить Черкасову все проявления его «тактичности», но в этом случае мы проторчим на лестничной площадке как раз до полуночи. — Ты уж тогда как-то полегче давай! Не всем же по силам вынести такую… плотную заботу!

Черкасов хмыкнул — почти смущенно.

— Что, сильно достаю? Это ж я любя…

— Ага, кого люблю, того и бью!

— Просто я знаю твой потенциал и… — Вновь почесал нос. — Ну, это я уже говорил, ни к чему повторяться. В общем, с завтрашнего дня работаем вместе. Нет, ты — работаешь, а я на подхвате. Что так смотришь? Ругаться и возражать мне ты умеешь, это мы уже выяснили, так что сработаемся.

Я продолжала безмолвно таращиться на него. Мне так редко предлагают какую-нибудь помощь и поддержку — обычно традиционно ждут этого с моей стороны — что и не знаешь, как реагировать! А представить Черкасова «на подхвате» хоть у кого из нашего бюро уж точно выше моих сил. Ситуация немыслимая, волнующая и… притягивающая. Впрочем, сам ведущий, похоже, ничего особенного в ней не видел, обронил: «Ну всё, до завтра», — и направился к лифту.

Похоже, понедельник вновь обещает быть тяжелым…

Но интересным.

Я очнулась.

— Угу, пока, — зашарила в сумке в поисках ключей. Уже нажавший кнопку лифта Черкасов сказал:

— А, да! — И пошел обратно так целеустремленно, что я даже машинально огляделась, соображая, что он вдруг забыл.

Оказывается, меня.

— И-и-и… что это такое сейчас было? — еле вымолвила я, когда наконец-то смогла нормально дышать. Соображала, правда, все равно не очень, поскольку сама намертво вцепилась в отвороты черкасовской куртки. Очень надеюсь, исходя из побуждения «не отпущу, пока не получу внятные объяснения!», а не потому что отпускать не хочется.

— Давно собирался…

— …да всё как-то подзабывал? — вопросила я скептически. Хотя подобные интонации удаются с трудом, когда тебя прижимают к твоей родной двери, губы горят от долгого поцелуя, а Артемовы глаза так близко. Представилось вдруг, как ведущий архитектор вместо традиционного «Самохина, сделай, Самохина, а где, Самохина, просчитай» — вдруг вспоминает: а, Самохина, меня поцелуй!

И я неизбежно захихикала.

— Буду считать, что это ты так радуешься, а не надо мной потешаешься! — сурово заявил Артем.

— Я совме… щаю!

— Самохина, если ты сейчас же не прекратишь хихикать, буду целовать, пока не перестанешь!

Нашел, чем напугать! Но едва Черкасов приступил к исполнению угрозы, я поспешно прикрыла свой рот ладонью и сказала в эту ладонь:

— Слова!

— М-м-м?

— Мне нужны слова!

— Какие слова?

— Желательно русские. Хотя инглиш элементэри тоже сойдет. С какой стати, почему… — Догадалась. — А-а-а! Я сказала, что разбежалась со своим парнем, и ты решил: «зеленый свет»?

— Какой свет? — Похоже, и Черкасов сейчас не слишком-то соображал.

— Этот свет! — свирепо сказала я. — Говори давай!

— Уфф, — Артем наконец отлип от меня и прислонился к стене рядом. — Прямо как на допросе! Ты еще мне лампу в глаза направь! И ногти маникюрными щипчиками вырви!