Точки над "i" - Джо Брэнд

Билли в отличие от большинства мужчин с плохим характером осознавал свои недостатки и хотел бы от них избавиться, только не знал, может ли ему кто-нибудь в этом помочь. Он не мог употребить свою буйную натуру в дело, став, например, боксером или завучем в тюремной школе, поэтому надо было как-то с этим справиться. Билли также знал, что, когда его ярость ищет выход, он становится опасным; любой человек, даже те, кого он, как ему казалось, любил, могли раздуть это пламя и разозлить его так, что Билли начинал серьезно сомневаться, возможно ли погасить это пламя. Не исключено, что какой-нибудь говнюк из тех, что читают «Гардиан» и живут в северной части Лондона, мог бы наставить его на путь истинный, но лично он в этом сомневался. Билли не был в состоянии критично относиться к себе – он критиковал других, а у женщин как раз все наоборот. Он легко находил слабые места у остальных; вопрос лишь в том, как именно он использовал это знание.

Сара вошла как раз в тот момент, когда Билли лежал на диване и размышлял, выкрикнула приветствие и бросила свою сумку на коридорный столик с грохотом, слегка разозлившим Билли. Он хотел было высказаться по этому поводу, но передумал. Сара направилась в ванную, и он услышал, как она включила душ. Билли подумал о том, что она наверняка не задернет занавески и зальет все водой, не говоря уже о мыле, которое обязательно превратит в кусок липкого дерьма. Еще он удивился тому, что она фазу пошла в душ, и тут же состряпал в голове сценарий, в котором Сару трахал встояка его коллега по работе по имени Крейг. Он поймал себя на том, что набирает номер мобильника Крейга, чтобы узнать, успел ли тот добраться до своего дома в Херфордшире, и после короткого разговора с ним удивился, как мог Крейг так быстро вернуться домой после шашней с Сарой.

Сара, нисколечко не догадываясь о напряженной работе мысли своего приятеля, напевала какую-то ужасную песенку из хит-парада. Это была одна из множества вещей, которых Билли никак не мог понять ни в ней, ни в других женщинах. У Сары не было любимой группы, она ничегошеньки не знала о людях, исполнявших музыку, которая ей нравилась, она не собирала альбомы прошлых лет и понятия не имела о том, кто играл на саксофоне на стороне В и кто помог группе в тяжелые времена. А еще она никогда не убирала диски в коробки.

Сара в это время готовилась к ежедневной процедуре приведения себя в надлежащий вид. Некоторые девушки это делают, некоторые нет. Тех, кто не заморачивается, раздражают те, кто этим не пренебрегает, поскольку это лишний раз напоминает им о том, что это обычная девчоночья обязанность. Вот Марта, например, считала, что очистка кожи, увлажнение и тонинг были пустой тратой времени, и считала, что советы компаний по производству косметики были направлены на то, чтобы развивать у женщин фобию к морщинам, вынуждая их таким образом потреблять выпускаемую этими компаниями продукцию. Она говорила всем, что не покупает косметику из принципа, однако по субботам она могла дать фору даже Саре. Ромашка же вообще ничем не пользовалась. Ей это было и не нужно, хотя ее нежелание пользоваться косметикой было основано на услышанном когда-то сомнительном факте добавления в кремы абортированных зародышей французских монашек, и, как она ни пыталась изгнать этот ужасный образ из головы, каждая ее попытка воспользоваться увлажняющим кремом вызывала у нее неприятное ощущение втирания в щеку ребенка.

Сара, тем не менее, дотошно изучала содержимое витрин крупнейших универмагов, проводя за этим занятием часы, внимательно слушая болтовню безукоризненно намазанных женщин с глазами панд и энциклопедическим знанием знаменитостей.

Втерев после душа изрядное количество кокосового масла, Сара начала обрабатывать себя с ног до подмышек тремя разными дезодорантами и «интимным» спреем, который забивал естественный резкий женский запах цветочным ароматом, способным убивать щенков в радиусе десяти ярдов, после чего занялась прополкой растительности на теле в тех местах, где ее быть не должно; в случае Сары – на ногах, подмышками и на лице. Особенное внимание уделялось лицу, поскольку женские усики в ее воображении очень прочно ассоциировались с лесбиянками из комиксов. Точно такие же ассоциации возникают у среднестатистических подростков на улице, и Сара жила в страхе от того, что в один прекрасный день, идя одна или, что хуже, с Билли, услышит брошенное в ее сторону: «Эй, усатая!». Последствия будут одинаково катастрофичны: либо ее изуродованное это, либо изуродованный подросток. Сара пробовала кремы-депиляторы, но они пахли так, словно прожигали дыру в челюсти и оставляли во рту послевкусие химических удобрений. Она обработала лицо воском и занялась растительностью на ногах и подмышками, а затем, подняла руку – посмотреть, как получилось: больше всего было похоже на ощипанную куриную задницу. Ногти были подпилены и увлажнены, а кутикулы отодвинуты. Брови выщипаны, руки смазаны кремом, а уши прочищены ватными палочками. В этот момент Билли завел свою пластинку:

– Какого хрена ты там зависла?

Сара услышала в его голосе признаки грозы и по-детски хотела перечислить все, чем занималась в ванной, пока он не отвалит или не взорвется. Вместо этого она, вложив в голос максимум веселости, прощебетала- «Выхожу, выхожу!» К несчастью, это разозлило Билли еще больше.

– Почему бы тебе не взять пример с толстухи? – крикнул он.

Толстухой он ласково-иронично окрестил Марту, но Сару это раздражало.

– В смысле? – прокричала она в ответ.

– Ну она не морочится со всем этим бритьем и притираниями. У нее куст под каждой подмышкой.

– Прекрати!

– Или эта хиппи – воняет, как землекоп, – Билли разогревал себя обычной ежедневной разминкой, высказываясь насчет того, что именно не так с ее друзьями.

– Да оставь ты их в покое хоть раз, – прошипела Сара, балансируя на одной ноге и инспектируя подошвы ног на предмет мозолей или грибка. Она не слышала как Билли чуть не поперхнулся, но легко могла представить это.

– Да, Ромашка не любительница мыла… «Только бы он не завелся снова», – подумала Сара.

– Заткнулся бы ты, а? – спокойно сказала она. Билли, кажется, услышал:

– Пардон?

– Ничего, – тут же ответила Сара прекрасно понимая, что это не адекватный ответ.

По какой-то причине это вызвало у Билли необъяснимый приступ ярости:

– Что значит «ничего»?! – заорал он, заставив Сару подпрыгнуть.

Она вышла из дверей ванной комнаты, сияя безусым лицом, бритыми ногами и с этими странными штуками между пальцами, которые используют при покраске ногтей. По идее, Билли должен был бы рассмеяться и успокоиться от ее нелепого вида, но это был бы уже не Билли, если бы не позволил ярости вытечь из себя до последней капли.

– Посмотрела бы на себя, – бросил он ей довольно грубо, и Сара, обычно запуганная, но набравшись храбрости после визита к Марте, захлопнула перед его носом дверь ванной. Этого было достаточно, чтобы Билли окончательно психанул и начал пинать дверь ногами. Сара по-настоящему перепугалась и закрыла ее на задвижку, что еще больше разозлило Билли, и он начал пинать в дверь с удвоенной силой.