Навязанная игра - Алексей Иванович Гришин

игра и начинается их компетенция? Тем более, что сюда Щербатов действительно приехал в нарушение всех возможных не то что приказов – законов.

Лисицын согласно кивнул. И тоже взял паузу, не спешил с ответом.

– В целом согласен. Но мне кажется, что в нашем случае все гораздо круче. Видите ли, раньше я уже работал со Щербатовым. Так вот, на моей памяти этот человек ни разу и никому не рассказал всего. А уж сейчас, когда у него появились свои резоны поучаствовать в этом деле… фактуру он расскажет, можно быть уверенным… но не более.

– Например? – Насторожился Арсеньев. – Будет водить нас за нос?

– Нет, это исключено – он кровно заинтересован в ликвидации преступников. Но вот в мелочах… Я ни на грош не верю в звонок в Москву, откуда ему на блюдечке выложили историю с «Варягами». Тогда от кого он узнал? Кончак рассказал? Ага, за рюмкой водки и по старой дружбе. Бред.

– Может быть от этой Кэмпбелл? Журналистка, у нее могут быть свои источники. А недавняя эскапада – лишь трюк для ее прикрытия.

– Маловероятно. Мы с Кончаком и так знаем, что вся история от нее завертелось. Нет, тут, скорее, другое. Когда-то у него на связи был агент. Здесь, в США. Очень сильный, надо сказать, агент. Но он погиб.

Арсеньев слегка наклонил голову и хитро прищурился:

– Или…

– Или все же жив. Или Вася сумел завербовать кого-то еще, не дав себе труда доложить о вербовке. Это как раз в его стиле. Тогда да, все его выходки получают объяснение – он прикрывает агента от всех – и своих, и чужих. А правила конспирации – они одни, что у нас, что у ментов.

– Что же, тогда главный вопрос – с кем он? С нами? С американцами? Или, не дай бог… Можем ли мы ему доверять?

Лисицын задумался. Времена изменились. Теперь продажный мент – персонаж в стране нередкий. О них пишут, пачками снимают фильмы, от которых откровенно тошнит. Мог ли его друг за это время скурвиться? Увы, да, почему нет?

Потом вспомнил Щербатова на больничной койке, вспомнил, какими глазами он смотрел на сына, вспомнил сегодняшний разговор в ФБР. И честный, незамутненный взгляд мента, когда тот рассказывал откровенную сказку о якобы случайной встрече с главой преступного синдиката два года назад. На просторах Техаса, где ни тому ни другому просто нечего было делать.

Кстати, как этот пройдоха узнал в тот раз все банковские счета того синдиката, так и осталось тайной. А информацию, между прочим, направил и ему, Лисицыну, и в ФБР Кончаку и журналистке Кэмпбелл. Чтобы ни у кого и мысли не возникло сохранить преступную схему для каких-то оперативных игр.

Однако сейчас этот парень защищает не страну и даже не закон. Он защищает семью. И ни хрена у него не получится без помощи Лисицына и его коллег. Потому что опасность идет из России, где один не был воином и в лучшие времена.

– Все, что нам нужно знать, он расскажет, тут сомневаться нечего. Как и в том, что вряд ли расскажет все, что мы захотим знать. Он не святой, но, согласитесь, Вася ни разу не подвел. И не подведет. Уверен.

– Что же, тебе видней, – Арсеньев задумчиво посмотрел в потолок, словно и впрямь надеясь именно там найти правильное решение, потом звонко шлепнул ладонью по столу. – Но раз так… в общем, ответственность на тебе полная.

 Секретно

 Москва, для Валько В.Н.

От заслуживающих доверия источников получена информация, что сведениями, касающимися противоправной деятельности «Варягов», может располагать сотрудник московского уголовного розыска майор милиции Щербатов Василий Петрович.

 Павел

Глава 21

Вильям Шенли

Заместитель комиссара полиции Нью-Йорка по разведке. Высшая должность, до которой только может дорасти выпускник полицейской академии. Выше только комиссар, но это уже человек гражданский, политик, отродясь не носивший формы.

Когда-то в молодости, когда офицер7 Шенли патрулировал городские улицы, ему казалось, что где-то там наверху сидят мудрые, все в жизни повидавшие дяди, которые легко, как орешки щелкают самые запутанные преступления. Ловят самых изощренных, для всех прочих неуловимых преступников.

Но чем выше Шенли поднимался по служебной лестнице, тем больше расставался с этой иллюзией. И вот сейчас, на пике карьеры, она исчезла окончательно, рассыпалась в пыль. Здесь на вершине нет места для хитроумных комбинаций и рисковых операций. Все время уходит на решения по расстановке кадров, согласование регламентов и правил, беглый просмотр отчетов и бесконечные политические интриги. Осточертевшие, но без которых его подчиненным там, внизу, станет работать очень и очень трудно.

Они все равно справятся, разумеется, но сделают это лучше, если он, Вильям Шенли, вовремя поздравит мэра с днем рождения и вовремя промолчит, когда его шеф выдаст очередную «гениальную» идею по повышению эффективности работы. Лишь потом аккуратно, очень тактично и исключительно наедине объяснит ему, что все же так делать не следует.

А еще лучше – убедить шефа, что мысль об отмене собственной инициативы пришла в его мудрую голову самостоятельно, в результате не иначе как долгих, бессонными ночами длившихся размышлений.

И лишь одна ниточка продолжала связывать заместителя комиссара с прежней жизнью – информатор, с которым начал работать два года назад.

Тогда впервые в истории американской полиции было принято решение напрямую пригласить русских коллег как консультантов в работе по одной заковыристой преступной группе. Тоже выходцев из России. Вначале Шелли с коллегой съездил в Москву, потом их копы приехали в Нью-Йорк.

Дело получилось громким, но и тяжелым – погиб его подчиненный, двоих гостей взорвали прямо в номерах солидной гостиницы, зато третий, с непроизносимой фамилией Scherbatoff, помог арестовать всех парней в черных шляпах, а их главаря пристрелил лично, устроив ковбойскую дуэль посреди техасской прерии.

Тогда слава досталась ФБР, но и он, Вильям Шелли, не остался внакладе, получив знак Благодарности на медаль «За заслуги перед полицией». И завербовав очень интересного информатора.

Русский эмигрант, подвязавшийся на ниве отмывания грязных денег. По роду своей деятельности вхожий во многие гангстерские кланы, он работал редко, но и на мелочи не разменивался. Две наркогруппы, крупная банда угонщиков и даже крепенькая такая команда, пытавшаяся вывезти из страны на Ближний Восток десяток стингеров, все они переселились на долгие сроки в уютные камеры тюрьмы родного штата Нью-Йорк.

И ни разу информатор не был засвечен. Потому что только один человек в полиции штата мог позволить себе нарушать инструкции. Тот, кто их утверждал.

Но это – случаи редкие, как яркий праздник среди важных, но до отвращения скучных будней. Вот и сейчас – орлы из отдела управления рисками прислали на согласование очередной талмуд, призванный поднять эффективность работы его подчиненных на ни для кого не досягаемую высоту. Парни перелопатили море отчетов, справок