Слабые мира сего - Олег Булыгин

Хранитель встал и оглядел присутствующих.

— Спасибо вам. Я горд, что мне довелось знать таких людей, как вы!

Яхья обнял Монту:

— Ты великий, Мастер!

— Спасибо, — рассмеялся Монту, — от тебя это особенно приятно слышать.

Озас подошел к хранителю:

— Вы уж простите, если мы что-то…

Барака тоже поднялся и сделал шаг к Монту:

— Да, если мы и хулиганили, то не со зла.

— Ну что ты! Вы самые удивительные ученики. — Потом он повернулся к Хэпри: — Ты иногда направляй Озаса, а то он уж больно вспыльчивый.

— Хорошо, — вздохнула Хэпри. — Скажи, Монту, мир, из которого ты пришел, какой он?

Монту усмехнулся и посмотрел на жрицу:

— Такой же, как этот, только игрушек больше.

— У детей?

— У людей.

Камень, медленно покачиваясь на одном краю, рухнул на землю. Из образовавшейся дыры появилась рука. Нащупав еще один камень, она потянула за него, и комья глины провалились внутрь. Из расширившегося отверстия медленно повалил дым, появился сильно перепачкавшийся пожилой мужчина. Растолкав камни вокруг, он вынул небольшой мешок из холстины. В следующий момент что-то твердое уперлось ему в затылок.

— Папаша, мешок положи и руки в гору.

Мужчина положил на землю мешок и поднял руки. С небольшого пригорка спустились четверо мужчин с автоматами Калашникова.

— И без глупостей, дед.

— У нас к тебе вопрос.

— Отойдите от пенсионера! — раздался голос из-за деревьев.

Один из мужчин попытался передернуть затвор, но старик резким движением ударил его в предплечье и, дернув автомат на себя, перекинул нападавшего через бедро. В следующее мгновение два коротких ножа воткнулись в грудь парням, стоящим наверху. Четвертый попробовал сделать какое-то движение, но получил прикладом в висок, охнул и упал на камни.

— Озас, тьфу, Лёлик, почему так долго?

Из-за сосны появился молодой мужчина и виновато улыбнулся:

— Простите, Федор Иванович. Колесо пробило. А вы хорошо выглядите, загорели. С югов вернулись?

— Да, Лёнь, — усмехнулся мужчина, — с самых что ни на есть.

— Как эти ребята вас вычислили?

— Трудно сказать, впрочем, теперь все кому не лень по древним порталам лазают. Ну да ладно, главное, мы знаем, что кто-то его открыл, а мы его закрыли. Теперь, надеюсь, навсегда.

— А много еще таких порталов осталось?

— Да, но остальные под охраной. Надеюсь.

— Что в мешке?

— Сувениры, Лёнь.

Мужчина развязал мешок и достал из него статуэтки египетских богов.

— Понятно, в горе-то чего взорвалось?

— Так, ерунда, древняя пиротехника. Лёня, у тебя машина далеко?

— Нет, километра два отсюда.

— Тогда идем.

— Вы чего такой грустный, Федор Иванович?

— Понимаешь, я при взрыве одну вещь уронил.

— Ценную?

— Не то слово.

— Найдется.

— Наверняка. Вопрос — кем, — вздохнул шаман.

Сидя в машине, Леонид безуспешно пытался найти радиостанцию. Поняв, что не найдет, воткнул в отверстие магнитолы диск.

— Нет, не судьба. Вот так, пять километров отъехали от города — и ни те музыки, ни те электричества. Одно слово, глушь таежная! Ладно, будем слушать диски.

Бельдыев внимательно разглядывал молодого человека.

— Лёнь…

— Что, Федор Иванович?

— А ты так и не вспомнил, кем был в прошлой жизни?

— Нет, как ни старался.

— Да, — покачал головой Бельдыев, — некоторые вещи не меняются.

Леонид усмехнулся и переключил коробку передач:

— Наверное.

Федор Иванович опустил спинку сиденья и устроился удобнее.

— Ну, а что у вас нового?

— Да вроде все как всегда. Похороны ваши прошли достойно. Все как вы просили.

— Хорошо.

— Еще ваш друг звонил, тетя Люда передавала, Рустамом представился.

— И что сказал?

— Сказал, что вас поминают, и еще говорит, как вам надоест в покойника играть, чтобы вы к Смирнову ехали.

— Вот обалдуи, — рассмеялся Бельдыев, — вычислили!

— А то как же, это ваши ученики! Ну что, навестим друзей?

— Нет, не поеду, устал я от приключений. Да и староват я уже, пора мне в свою берлогу возвращаться.

Шаман усмехнулся и что-то буркнул на непонятном языке.

— Чего?

— Да это я так, — улыбнулся Бельдыев, — иронизирую.

— На каком языке?

— На санскрите.

— Все хотел спросить, откуда вы столько языков знаете?

— Честно говоря, для меня самого загадка. Это после контузии еще в сорок первом случилось. Вроде и оглушило-то не сильно. А как в себя пришел, вдруг понял, что я знаю другие языки, которых не учил никогда.

— Сильно.

— Да, вот такая загадка. Слушай, Лёнь, а чего ребята собрались-то?

— Да я не понял. Говорят, им какое-то письмо пришло.

— И что в нем?

— Ничего. Только египетская картинка — глаз Гора.

— От кого письмо?

— По правде сказать, не разобрал. То ли Небатра, то ли Нематра.

— Лёнь.

— Что?

— Разворачивай транспорт.

— Куда?

— В Москву.