Моя. Твой. Наши - Тата Кит

для нас ужин. Уж с посудой мы как-нибудь должны справиться сами.

Алёнка решила остаться у меня с ночевкой.

Пока я купала Алису и укладывала спать, Алёнка успела навести порядок на кухне и переодеться в мои домашние вещи. Когда я вышла из комнаты дочери, подруга сидела на подоконнике кухонного окна и задумчиво смотрела на огни вечернего города.

Она показалась мне слишком загруженной. Очень сильный контраст между Аленой, которая была за ужином с парнями, и той Аленой, которую я видела сейчас.

- У тебя что-то случилось? – спросила я подругу и подошла к ней ближе, положив подбородок на её плечо.

- Сказала своему айтишнику, чтобы к утру освободил квартиру, - выдохнула Аленка и опустила взгляд на свои руки, начав ковыряться под ногтями.

- Оу… - только и смогла выдохнуть я. – Неожиданно. Он тебя обидел?

- Он мне надоел. Звучит ужасно, но… Правда, надоел. Он ничего не делает ни по дому, ни даже работу не пытается найти. Только ноет о том, какой он ценный специалист, и как другие этого не понимают. А перебиваться работой попроще, чтобы были хоть какие-то деньги на еду, не в его правилах. А сам-то кушать хочет каждый день, по нескольку раз и повкуснее. И это всё должна обеспечивать я. Съём квартиры, продукты, одежду… Надоело. Вот смотри, Данька. Балбес балбесом, но умудряется и учиться, и работать, и со Стасиком помогать, и не ноет. Хотя самый мелкий среди нас. А тридцатилетний мужик в моей квартире ноет, если утром проснулся из-за моего будильника.

- Да, Даня хороший, - вздохнула я с улыбкой. – Алиса от него, похоже, без ума. Она его даже братиком сейчас назвала. Типа, он братик Никиты и её тоже.

- Ну, они с Алиской примерно на одной детской волне находятся.

- Ты только что хвалила парня, какой он ответственный и работящий, и опять роняешь его.

- Ну, он же ведь, и правда, как ребенок, - виновато поморщилась Алёнка.

- Он всего на четыре года младше нас, - фыркнула я и с силой обняла подругу. – Ты как начнешь ныть…

- Тебе легко говорить, - цокнул Алёнка. - За тобой прям мужчина ухаживает. А за мной ребенок, который на месте спокойно сидеть ещё не научился.

- Вот сейчас прям даже обидно за Даньку стало.

- Прости, больше не буду обижать твоего будущего родственника, - съехидничала подруга.

- И Никита за мной не ухаживает. Мы просто хорошо общаемся. Яжмать и яжбать отлично друг друга понимают.

- Ну, да. То-то он весь вечер наблюдал за твоей кислой миной и сам к концу вечера стал загруженным. Кстати, хотела спросить, они встретились? Ну, Влад и Никита?

- Пересеклись, - вновь от воспоминаний о Владе захотелось отряхнуться.

- А что он, вообще, приходил? Чтобы что?

- Чтобы оставить на моих ушах побольше лапши. Он, вообще, не изменился. Даже слова и формулировки те же. Как в дешевой мелодраме.

- И ты из-за этого загрузилась?

- Нет, конечно. Обидно просто. Его слова – это абсолютно безвкусная лапша. Но этот его взгляд, насмешка… будто я пустое место, которое что-то о себе возомнило. Он решил, что мы с Никитой семья, и Стасик – наш общий сын. И, представляешь, даже сложив в своей голове такой паззл, он нашёл в себе наглости, чтобы притащиться на порог, как он, наверняка, считает, нашей с Никитой квартиры, чтобы понасмехаться и предложить мне начать всё сначала!

- Серьёзно?! – выпучила Алёнка глаза. – Он в том озере свою башку наглухо, что ли, отморозил?

- Я не знаю, чего он ждал.

- Ждал, что перед ним будет та же текущая и тающая Лера, которой ты была в девятнадцать. Это же очевидно. И он всё это прямо при Никите говорил?

- При Никите он засунул язык в одно место.

- Значит, реально приходил для того, чтобы проверить, прыгнешь ты на его шею или нет. Самомнение у этого хрена, конечно… - подруга осуждающе покачала головой, а затем её брезгливо передёрнуло. – Фу, блин! На фоне Влада даже мой айтишник – душка.

- Передумала выгонять своей айтишника?

- Я дура, что ли? Пусть валит. У него из вещей только комп и проперженное компьютерное кресло. Надеюсь, к утру вынести успеет.

Глава 18. Никита

Глава 18. Никита

- Теплее его надо было одевать, Дань. Теплее!

Я терял терпение. Стасик капризно барахтался в своей постели и нервно откидывал от себя всё, что я ему предлагал. Его маленький нос покраснел и распух от соплей, кашель переходил в плач и обратно, и так могло продолжаться, кажется, до бесконечности.

- Нормально я его одел! – Даня за моей спиной тоже не сидел на месте. Он переживал, но он же и накосячил, решив, что во время вчерашней прогулки было слишком солнечно, поэтому счёл нужным снять со Стасика шапку. Он уверял, что это было всего на пару минут, но, как выяснилось, даже такого короткого отрезка времени хватило на то, чтобы Стасик простыл.

- Отъехал, блин, по работе! – бурчал я себе под нос.

Врач, которого я вызвал на дом, недавно уехал, оставив список лекарств и заверив, что бояться нечего. Обычная простуда, через которую проходят все. Но я оказался не готов к тому, чтобы подскакивать каждые полминуты, стоит Стасику немного кашлянуть или наоборот затихнуть. Казалось, из-за заложенного носа он в любой момент может перестать дышать.

Чувствую себя истеричкой в ПМС.

Даня сбегал в ближайшую аптеку за всеми необходимыми лекарствами. Я долго изучал инструкции, дозировки и, на всякий случай, записал всё в отдельный листок, боясь накосячить.

Клизма для тугосери и даже проклевывание зубов оказались невинными безобидными цветочками на фоне того, что с моим сыном происходило сейчас.

- Слушай, Никитос, - Данина