Кенгуру и белые медведи - Ольга Мамыкина

— Но?.. — Это слово просто-таки напрашивалось, и Вика не утерпела.

Марк посмотрел на дверь, потом в иллюминатор, задумчиво провёл пятернёй по своему курчавому затылку.

— Но я себя чувствовал так, словно вокруг меня плавает акула, которая присматривается ко мне, изучает, и не нападает лишь потому, что я ей ни к чему… пока.

— Знакомое ощущение. Как-то мрачновато. — Загрызалова опять чихнула, отвернувшись, высморкалась в бумажный носовой платок, после чего вернулась к обсуждению «банкета». — Скажи, а женщины на вечеринке присутствовали?

— Да.

— А во что они были одеты?

— В платья.

— Я понимаю, что не в водолазные скафандры. Платья какого фасона?

— По-твоему, я в этом разбираюсь? — Лицо блондина осветила улыбка.

Загрызалова не отступалась.

— Длинные? Вечерние?

— Вроде.

— Вроде или точно?

— Вика!.. Если вечернее платье — это платье до пят, красивое, но непрактичное, то — точно.

Россиянка утихомирилась.

— Хорошо. Значит, и мне моё пригодится.

— Ты взяла с собой вечернее платье?

— Разумеется! Нельзя же упускать случай надеть такую красоту! Тем более, — её голос понизился до лукавого шёпота, — я никогда раньше не носила вечерних платьев.

— Никогда? — подивился Дантон. — А, например, на выпускной в школе или институте?

Виктория забавно сощурилась.

— Там у меня были другие наряды, тоже очень красивые. С минимальными подолами. — Она показала двумя пальцами расстояние в пару сантиметров, очевидно, демонстрируя длину тех самых подолов. — Я выгодно выделялась на фоне однокашниц.

Ихтиолог и бывшая инспекторша рассмеялись.

В течение всего этого разговора Марк исхитрялся то подсунуть Вике градусник, то вручить стакан воды и жестом уговорить отпить хоть чуть-чуть, то впихнуть в девушку ложку лекарственного сиропа, отвратного на вкус, но полезного. Наконец, молодой человек удовлетворился своими добрыми делами, решив, что с Виктории пока достаточно.

— Может, тебе отдохнуть? — предложил парень.

Викины брови смешливо выгнулись.

— А чем я, по-твоему, занимаюсь второй день подряд? Валяюсь и ничего не делаю.

— Я имел в виду — отдохнуть от меня, поспать.

Вика перекувырнулась на живот и беззаботно поглядела на ихтиолога.

— Марк, не такой уж ты и нудный, чтоб от тебя уставать. Да и спать я не хочу. Но если тебе нужно идти, иди, нечего тут сидеть и вдыхать мои микробы.

Она бы на самом деле нисколько не обиделась на его уход, Марк знал. И всё же…

— У меня хороший иммунитет. А дел никаких нет. — Блондин уселся чуть ближе к Загрызаловой. — Поэтому, если ты не против, я побуду здесь. Ну-ка, расскажи про свои выпускные…

3

Может, «Лидия» действительно направлялась к Большому Барьерному Рифу, но отнюдь не кратчайшим путём. Корабль прилично отклонился на восток и теперь был не так уж далёк от Полинезии. Либо этот романтический крюк планировался с самого начала, либо кое-кому понадобилось удлинить путешествие, чтобы, предположим, подольше пообщаться с потенциальными деловыми партнёрами, укрепить знакомства.

Марк поражался: Карпов так ненавязчиво, но виртуозно общался с нужными людьми, что те сами не заметили, как сделались его верными союзниками в мире бизнеса. Сам Дантон тоже испытал на себе влияние «спонсора» и, к своему огромному неудовольствие, должен был признать — к Карпову не придерёшься ни с одной стороны. Однако ихтиолог, имея опыт общения с акулами и посему обладая особым чутьём, не спешил заводить дружбу с Виктором. И вообще, чем дальше они отплывали, тем меньше нравилась Марку вся эта затея с путешествием.

Однако в данный момент настроение у блондина было хорошее. Оно и немудрено, ведь Вика, наконец-то, выздоровела. Сегодня утром она впервые вышла из каюты и тут же вытребовала себе экскурсию по «Лидии».

Лицо Загрызаловой немного осунулось, под глазами оставались намёки на былые мешки, но щёки уже пестрели здоровым розовым румянцем. Она хорошела не по часам, а по минутам. С каждым вдохом свежего морского воздуха девушка всё больше расцветала. Ветер трепал распущенные волосы, то кидая их назад, то отбрасывая на лицо хозяйке. Россиянка смеялась и пыталась заправить непослушные пряди за уши, а новый порыв моментально сводил её усилия на «нет». Одетая в светлую майку, голубые джинсы и синие сланцы, Вика походила на девочку-подростка, этакую пацанку из соседнего двора.

И вела себя она тоже по-детски. Марку то и дело приходилось её остерегать и одёргивать.

— Вика, куда ты? Ты что?! Не лезь туда! Ты как маленькая! Упадёшь! Оставь цепь в покое, она не якорная, она декоративная! Куда?! Осторожно! Не перегибайся через бортик! Я понимаю, хочется поглядеть, что там внизу, но поверь, это зрелище не стоит жизни! Аккуратнее! Вика!!! Только не надо воспроизводить сцену из «Титаника». И не уговаривай, я не полезу на нос корабля! И тебе не позволю. Стоять! Стоять, я сказал!

— Марк! Неужели тебе совсем не весело?

— Уж точно не скучно. Не надо взбираться туда. Вика! Ты что, впала в детство?!

— Нет, просто мне хорошо! Понимаешь, проснулась — ни насморка, ни головной боли, ни кашля. Жизнь прекрасна!

Бывшая больная подбежала к Дантону, схватила за руки, выволокла в центр палубы и стала вприпрыжку описывать круг. Поскольку девица продолжала крепко держать кисти ихтиолога, ему пришлось кружиться вместе с ней. Впрочем, нельзя сказать, что парень был сильно против. Жизнь ведь и впрямь прекрасна! И почему-то это особенно остро ощущается, когда рядом стихийное бедствие, зовущееся Викторией Загрызаловой.

— А эта прекрасная синеглазка, наверное, и есть Ваша сестра, мистер Дантон?

Марк и Вика резко притормозили, обернувшись на голос. В нескольких шагах от них стоял Виктор Петрович Карпов собственной персоной, в сопровождении Данилова. «Благодетель» и впрямь не производил особого впечатления, если не брать в расчёт необычайно умных и проницательных глаз, которые, казалось, видели всё и всех насквозь. А так — мужчина как мужчина, среднего роста, средней комплекции, лет пятидесяти с виду, кучерявый, но уже лысеющий, скорее шатен, чем брюнет.

Загрызалова быстро нашлась.

— У меня зелёные глаза, а не синие. В остальном всё верно — я его сестра. — Девушка подошла к Карпову с Даниловым и подала руку. — Виктория.

— А как Вас по батюшке? — добродушно и шутливо осведомился Виктор Петрович. Он понятия не имел, что заденет неудобную тему.

— По батюшке я Алексеевна, а по паспорту Валерьевна1,- отрапортовала ничуть не обескураженная россиянка. — Долгая история. Лучше зовите меня просто Викой.

— Как пожелаете. Я Виктор Петрович.