Последний Катон - Матильда Асенси

На этой встрече в Антиохии, затянувшейся на несколько месяцев, было принято много важных решений. Кроме избрания братьев Никифора Пантевгена, Софрония из Теллы, Иоахима ал-Сандали, Дионисия из Дара и Авраама бар-Абдуна, которым предстояло проникнуть в войско Саладина, чтобы присматривать за Честным Крестом вблизи и выкрасть его, если представится возможность, была определена также необходимость тщательного отбора будущих ставрофилахов, чтобы никогда не повторилось предательство, стоившее жизни братьям из Иерусалима и Константинополя и Катону LXXV. Для этого пятнадцать братьев из Рима, Равенны, Афин, Антиохии и Александрии возьмут на себя подготовку настолько строгого процесса инициации, чтобы только действительно самые лучшие и самые преданные могли вступить в братство. К тому, кто не сможет пройти испытания, не будет проявлено ни малейшего милосердия, его рот будет закрыт навсегда. Группе из двенадцати ставрофилахов поручили найти самое потайное и безопасное место в мире, где можно спрятать реликвию, когда она будет возвращена. Как только Крест Господень вернется в руки братства, он никогда уже не выйдет из этого места, и никогда никакому осквернителю не позволено будет к нему прикоснуться. Ни прикоснуться, ни увидеть, ибо тайник должен быть воистину неприступным. Двенадцать братьев отправятся по свету искать подходящее место, а остальные ставрофилахи в это время направят все свои усилия на срочное возвращение реликвии. Более чем восьмисотлетнее существование не могло закончиться крахом.

Через несколько месяцев во власти Саладина была уже вся Святая Земля, и крестоносцы были вынуждены отойти к берегам Тира в Ливане. За организацией Второго крестового похода стояли ставрофилахи.

В августе 1191 года Ричард Львиное Сердце наконец окружил мусульманские войска и одержал над ними победу во многих битвах. Мусульмане согласились начать переговоры о возвращении Животворящего Древа, и группа посланцев христианского короля, в которой был один ставрофилах, смогла увидеть реликвию и поклониться ей, но тут Ричард в каком-то абсурдном и необъяснимом порыве казнил две тысячи мусульманских пленных, и Саладин прервал переговоры.

Группа ставрофилахов, которой было поручено организовать процесс инициации для новых членов братства, завершила свою работу в июле 1195 года. Сообщение об этом донесли до всех братьев эмиссары, объехавшие все основные города мира, и вскоре испытаниям подвергся первый кандидат. Вот как Катон LXXVI описывал их сущность:

«Дабы души их могли в чистоте предстать перед Честным Крестом Спасителя и быть достойными простереться перед ним, должно им прежде очиститься от всех грехов и смыть с себя все бесчестье. Искупление семи тяжких смертных грехов да свершится в семи городах, облеченных ужасной славой в порочном их процветании, сии суть Рим, погрязший в гордыне, Равенна, знаменитая завистью, Иерусалим, известный гневом, Афины, несущие печать лености, Константинополь, где процветает алчность, Александрия, город чревоугодия, и Антиохия, вертеп сладострастия. В каждом из них, как в земном чистилище, да искупят они грехи свои, дабы войти в заповедное место, именуемое нами, ставрофилахами, Рай Земной, ибо ветвь Древа Добра и Зла, даденная Адаму архангелом Михаилом и посаженная им, породила Древо, из которого был сооружен Крест, где и умер Христос. И дабы братья одного города знали о случившемся в других городах, пройдя каждое испытание, соискатель да будет отмечен знаком Креста, получая один знак за каждый стертый с души смертный грех как память об искуплении. Да будут эти Кресты крестами стены монастыря Святой Екатерины в святом месте Синая, где даровал Бог Моисею скрижали Завета. Иже соискатель с семью крестами войдет в Рай Земной, мы примем его как своего брата, и он навсегда будет являть на теле своем хрисмон и священное слово, придающее смысл нашим жизням. Иже он не дойдет, да смилостивится Господь над его душой».

— Семь испытаний в семи городах… — пробормотал Фараг, пораженный услышанным. — И один из них — Александрия, из-за греха чревоугодия.

Мы уже два дня изучали и анализировали последнюю часть материалов, бурный XII век, и все, что мы читали, приближало нас к Аби-Руджу Иясусу: шрамирование в виде семи крестов Святой Екатерины, христограмма и слово «ставрос». От одной только мысли о том, что ставрофилахи еще существуют тысячу шестьсот пятьдесят девять лет спустя после основания братства, захватывало дух, но мне кажется, в этот момент никто из нас уже не сомневался, что именно они стояли за похищениями реликвий Честного Древа.

— Где же этот Рай Земной? — спросила я, снимая очки и потирая усталые глаза.

— Может быть, об этом написано в последнем дипломе, — предположил Фараг, беря со стола текст, подготовленный моими помощниками. — Ну, дело подходит к концу! Эй, капитан!

Но капитан Глаузер-Рёйст не шелохнулся. Он потерянно смотрел в одну точку.

— Капитан?.. — окликнула я его и весело взглянула на Фарага: — Кажется, он заснул.

— Нет, нет… — ошарашенно пробормотал Кремень. — Я не сплю.

— Тогда что с вами?

Мы с Фарагом смотрели на него в полнейшем изумлении. Лицо у капитана осунулось, взгляд блуждал. Он вдруг поднялся и посмотрел на нас с высоты своего огромного роста невидящими глазами.

— Продолжайте с работой. Мне нужно проверить одну вещь.

— Вам нужно что?.. — начала было я, но Глаузер-Рёйст уже вышел за дверь. Я обернулась к Фарагу, который, судя по выражению лица, тоже не мог поверить в происходящее. — Что с ним стряслось?

— Хотел бы я это знать.

В принципе поведение капитана было объяснимо: много часов в день мы работали под постоянным давлением, почти не спали, и наша жизнь проходила в искусственной атмосфере Гипогея, где мы не видели солнца и были лишены свежего воздуха. Полная противоположность полезной для здоровья прогулке на природе или деньку на пляже. Но мы очень торопились, и наши старания превышали пределы благоразумия, так как мы опасались, что в любую минуту нам могут сообщить дурные вести о какой-нибудь новой краже Честного Древа. И мы были абсолютно вымотаны.

— Давай продолжать, Оттавия.

Последний Катон — интересно, что по списку он был семьдесят седьмым, — начал свою хронику прекрасной благодарственной молитвой: в 1219 году братству удалось спасти Истинный Крест.

— Они вернули его! — взволнованно воскликнула я.

Я совсем забыла, что ставрофилахи были отрицательными персонажами.

— Это же очевидно, разве не ясно?

— Что же тут очевидного… — обиженно откликнулась я.

— Ну что ты, ведь Истинный Крест исчез! Или ты уже забыла об истории? Никто никогда не узнал, что с ним случилось.

Фараг, конечно, был прав. Я и вправду так устала, что мой мозг был больше похож на суп из нейронов.

Честное Древо таинственным образом исчезло во время пятого, последнего, крестового похода, в начале XIII века. Катон LXXVII, само собой, рассказывал об этом с другой, гораздо более пристрастной точки зрения. По его словам, в то время, как армия императора Священной Римско-Германской империи Фридриха II осаждала порт Дамиетту в дельте Нила, султан Аль-Камиль предложил вернуть Честное Древо, если латиняне покинут Египет. Незадолго до этого, преодолев многочисленные опасности и затруднения, ставрофилах Дионисий из Дары, один из пятерых братьев, которые тридцать два года назад проникли в войско Саладина, был назначен казначеем султана. Он так вошел в роль важного мамлюка-царедворца, что, когда однажды ночью он появился в скромной хибаре Никифора Пантевгена с большим свертком в руках, тот его не узнал. Оба они пали ниц перед реликвией Креста и долго плакали от счастья, а затем отправились на поиски трех остальных братьев. С первыми лучами зари пятеро переодетых ставрофилахов пустились в путь в сторону монастыря Святой Екатерины на Синае, где скрывались до тех пор, пока в сопровождении многочисленной группы братьев туда не прибыл Катон LXXVII. Именно в это время Катон LXXVII пишет свою радостную повесть, в конце которой сообщает, что братство ставрофилахов навсегда укроется в Раю Земном, который наконец отыскали другие братья.