Сила vs Насилие. Скрытые мотивы человеческих поступков - Дэвид Хокинс

доказательствах. Принципы, лежащие в основе истинной силы, никогда не требуют дополнительных обоснований в отличие от насилия, которое прибегает к бесчисленным аргументам на тему того, насколько «оправданы» совершаемые действия.

Вполне ясно, что сила соответствует всему, что поддерживает жизнь, а насилие использует ее в интересах одного человека или целой организации. Насилие вызывает ссоры и разногласия и за счет этого ослабляет людей, тогда как сила их объединяет. Насилие разделяет людей. Шовинизм, который в основе своей обращен к милитаристскому государству, ограждает себя от взаимодействия с остальным миром.

Сила привлекает, а насилие вызывает неприязнь. Поскольку сила объединяет, у нее нет настоящих врагов, хотя ее проявления могут вызывать сопротивление со стороны оппортунистов, чьим целям она не служит. Сила служит людям, а насилие преследует собственные интересы. Истинный государственный деятель служит людям[32], политик использует людей во имя собственных амбиций. Государственный деятель жертвует собой для других; политик жертвует другими для себя. Сила взывает к нашей высшей природе, а насилие обращается к низменным инстинктам. Оно ограничено, а сила не имеет границ.

С помощью утверждения, что цель оправдывает средства, насилие забирает у нас свободу, предлагая нам определенные выгоды. Насилие предлагает быстрые, легкие решения проблем. Для силы цель и средства представляют единое целое, но для того, чтобы добиться желаемого, необходимы достаточная зрелость, дисциплина и терпение. Великие лидеры вдохновляют нас сохранять веру и свои убеждения, воодушевляя нас своей абсолютной честностью и приверженностью избранным принципам. Эти люди понимают, что невозможно пойти на компромисс со своими принципами и при этом сохранить силу. Уинстон Черчилль никогда не был вынужден прибегать к насилию по отношению к своему народу; Горбачев совершил полный переворот в политической системе мира, не сделав ни единого выстрела; Ганди одержал победу над Великобританией без единого сражения. Мы видим, что на вид бесконечный ближневосточный конфликт наконец — то движется к своему разрешению, но не с помощью насилия, а путем установления долгосрочного диалога между противодействующими сторонами.

ДЕМОКРАТИЯ И СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ

В итоге демократия была признана как высшая форма правления. По всему миру слышится возрастающий призыв к свободе; многие государства, которые ранее находились под гнетом других держав, сейчас учатся тому, чтобы быть свободными. Вслед за представителями академических наук историки обычно пытаются объяснить подобную последовательность политических событий с помощью причинно — следственной модели А->Б->В; однако это лишь видимая последовательная развертка событий, обладающих гораздо большей силой, притягивающая энергию модель АБВ, которая способствует развитию общества.

Сила США или любой другой демократической державы состоит в принципах, которые находятся в ее основании. Поэтому мы можем отыскать корни силы, изучая такие документы, как Конституция США, Билль о нравах, Декларация независимости, а также общепризнанные выражения духа демократии подобно Геттисбергскому посланию.

Если мы измерим относительную силу каждой строки этих документов, то найдем огромную, притягивающую энергию структуру, на которой основана сила правительства США, в Декларации независимости: «Мы исходим из той очевидной истины, что все люди созданы равными и наделены их Творцом определенными неотъемлемыми правами, к числу которых относятся право на жизнь, свободу и стремлению к счастью» (оценка 700 баллов). Эти чувства отдаются эхом в Геттисбергском послании. В нем Линкольн напоминает, что его держава была рождена свободной и «…свято верующей, что все люди созданы равными» и что «эта нация, которая подчиняется воле Бога, даст новое рождение свободе — и властью народа, волей народа, для народа не исчезнет с лица Земли» (оценка также 700 баллов).

Если мы рассмотрим поступки и заявления Линкольна во время мучительных лет Гражданской войны, то абсолютно четко увидим, что они были полностью лишены чувства ненависти. Он больше сочувствовал южанам, чем негодовал, поэтому лучше, чем кто — либо, понимал, что на самом деле это была война между высшей и низшей природой человека. Поэтому он на собственном примере разъяснял смысл «очевидных истин», о которых говорил, и сильно переживал по поводу цены, которую требовалось за них заплатить.

В Декларации независимости сказано: «Мы исходим из очевидной истины», — что права человека принадлежат ему по праву рождения и являются неотъемлемыми; они не присуждаются путем издания принудительного указа и не даруются каким — либо временным правителем. Демократия признает священные права народа в большей мере, чем права правителей. Речь не идет о правах на основании титула, благосостояния или военного превосходства, но о глубокой формулировке сути человеческой природы, определяющей основные принципы, свойственные человеческой жизни, — свобода и стремление к счастью. (Сила Махатмы Ганди соответствует по своей оценке силе Декларации независимости и Конституции США; все эти принципы связаны со свободой, независимостью и равенством всех людей в силу дара, полученного от Божественной Высшей силы.)

Интересен тот факт, что если мы измерим энергию притягательного поля теократии, то обнаружим, что она гораздо ниже, чем энергия демократии, которая также признает в качестве высшей власти Творца. Создатели Декларации независимости слукавили, проведя четкое различие между духовным и религиозным началами. Должно быть, они интуитивно, а может, и осознанно понимали значительную разницу между силой этих двух начал. Религия часто ассоциируется с принуждением, порой даже несущим гибель и насилие, как в прошлом, так и в настоящем. С другой стороны, такие духовные понятия, как верность, свобода и мир, не создают соперничества или конфликта, а тем более не приводят к войне. Духовность всегда сопровождается отсутствием насилия.

Если мы попробуем узнать, как Билль о правах используется сегодня, то обнаружим, что его сила в некоторых областях уменьшилась. Право на свободу от необоснованного обыска и взятия под стражу, а также свободу от жестокого и необычного наказания постепенно разрушалось в течение многих лет в угоду личной или общественной выгоде. Дух Конституции США заметно потускнел, и теперь законы, которые явно противоречат ей, часто предлагаются к рассмотрению и принимаются без какого — либо сопротивления. Островки тоталитаризма присутствуют внутри правительства; наше общество по привычке терпит тоталитарные методы со стороны федеральных и местных органов управления, проявляющиеся в явном использовании устрашения. К сожалению, мы настолько привыкли к атмосфере страха и насилия, что для американцев, живущих за рубежом, кажется странным отсутствие угрозы посягательства правительства или полиции во многих других странах мира.

Важнее всего запомнить, что нарушение принципов с целью получения материальной выгоды приводит к потере огромного количества силы. Например, рационалистическое обоснование того, что смертная казнь преступников будет удерживать людей от совершения преступления, не находит своего подтверждения при изучении данного вопроса, и цель не оправдывает средства. Последствия этого нарушения принципа отражены в статистике преступлений в США, где убийства настолько распространены, что сообщения о них