Феникс - Светлана Олеговна Сорокина

– Тогда нам нужен видеомагнитофон, – добавил Олден.

Парень с детства занимался сборкой различного рода техники. Блестящие навыки в изобретательстве он унаследовала от своего дедушки, который вместо детских сказок на ночь читал ему либо инструкцию к сборке какого-нибудь механизма, либо большой том об устройстве окружающих человека предметов. Родители Олдена считали деда вышедшим из ума, но они все же не боялись оставлять своего ребенка с престарелым родственником, который в свои 63 года еще немного дружил с головой. Он подарил Олдену теплую родственную любовь и привил внуку страсть к сборке. Вместе они создали для школьной выставки маленьких изобретателей космический корабль, который с помощью пульта управления мог подниматься вверх на небольшое расстояние, и который с таким же успехом мог опускаться обратно на землю. С дедушкой Олден отремонтировал свой первый велосипед, а также починил кран в ванной, когда родителей не было дома. Потоп нагрянул из-за того, что трубы отслужили отведенный им срок, а вызвать сантехника и поменять поржавевшие трубы заранее взрослые забыли.

После смерти своего любимого старика Олден не изменил своему делу. Когда ему стукнуло 18, он самостоятельно разобрал отцовский гараж, которым тот уже не пользовался, когда решил держать машину прямо возле дома на улице. Парень переделал его под себя и превратил его в мастерскую, где обычно зависал все свое свободное время. Личное помещение ему было необходимо, так как однажды он занимался некоторым проектом прямо дома и чуть ли не спалил свою комнату. Мама была в ярости, а папа порадовался за своего сына и был очень возбужден, когда узнал о случившемся, за что и получил вместе с сыном подзатыльник от своей разъяренной женушки.

Поскольку отец разделял интересы Олдена, он без какого-либо сожаления отдал ему свой гараж со словами: «Пользуйся, сынок. Гараж ты спалить можешь, но не спали самого себя, иначе мама убьет нас обоих».

Вот так и проходило детство этого вечно полного энергией мальчугана, который и по сей день увлекался изобретательством, а уж насладиться сборкой старинной техники для парня было любимым занятием. Неизвестные винтики, антикварные части, устаревшие механизмы – ну разве не сказка, особенно когда ты до смерти обожаешь конструирование?

Поэтому завидев магнитную ленту для проигрывания видеосъемки, Олден жаждал встречи с видеомагнитофоном. А представив, что ему может быть дано право разобрать его, так у парня в ту же секунду от подобной мысли в прямом смысле слова зачесались руки.

– Я не думаю, что в подобной гнили мы долго протянем. Тут все потрепано и испорчено. А от запаха меня уже, если честно, начинает тошнить, – прокомментировала Эмма.

– Тогда стоит отправиться за Дрейком и Иви, – Олден направился к выходу, когда заприметил у стены фомку. Он быстро взял ее в свою руку, осмотрев железное орудие под разным углом. – Думаю, для самозащиты подойдет.

– Я тогда возьму с собой скальпель, – Тейлор передала магнитную ленту Эмме и нагнулась за лежащим на полу за пределами тошнотворной комнаты хирургическим приспособлением.

– Я буду рядом, Эмма, – отозвался Олден, приглашая девушку проследовать за собой. – Пойдем. Я смогу тебя защитить.

Глава 16.

Дрейк провел рукой по изумительно прекрасной мозаике, которая украшал одну из стен величавой комнаты с высоким потолком. Это помещение заметно отличалось от других. Оно походило на место сборища огромного количества людей. Мебель выстраивалась в некой форме круга, оставляя свободной центральную область. Много места могло быть отведено для танцев, являющихся главным атрибутом многих вечеринок.

Дрейк представил себе картину, как мужчины и женщины кружатся в такт мелодии, проигрываемой музыкальным аппаратом с рупором, который воспроизводил звуки, записанные на пластинку, и который сохранил свое место на кофейном столике у кожаного дивана.

Брюнет ощутил мурашки по всему телу, когда он перенес себя в атмосферу второй половины 20 века. Эмма была права, сказав, что любые игры приносят больше удовольствия, когда человек по-настоящему ощущает их обстановку и пропитывает себя той средой, что они раскрывают. Но главным сейчас для молодого человека было не это.

Иви бродила по тому же помещению, не осмеливаясь отходить от брюнета на большое расстояние. Ей все время мерещился звук посторонних шагов и звук некоторых постукиваний в стенах и в потолке. Девушка взяла себя в руки, как только осознала, насколько глупо было себя накручивать. С ней рядом был молодой человек, который смог бы ей помочь при первой же возможности. Потому и волноваться, по сути, было не о чем.

Дрейк уже стоял у так заинтересовавшего его граммофона, на большой золотистой трубе которого расположился толстый слой пыли.

– Странно, что такие сокровища еще не вынесли из этого поместья, – еле слышно произнес брюнет, который тут же сел на корточки и принялся изучать музыкальное великолепие.

Принцип работы такого творения был основан на механических колебаниях граммофонной иглы (цилиндра с коническим кончиком), которая двигалась по спиральной канавке при вращении граммофонной пластинки, так и не тронутую никем долгими годами. Пластинки изготавливали из синтетических материалов – каучука, эбонита, целлулоида, шеллачных смол.

При работе граммофона механические колебания предавались мембране, воспроизводящей звуковые колебания. Звучание усиливал рупор – та самая граммофонная труба.

– Он может заработать? – Иви подкралась к сидящему на корточках парню, когда тот, заслышав ее вопрос, резко повернулся.

– Сомневаюсь, конечно. Он, наверное, не работает аж с 50-х годов прошлого века.

– Он очень долго тут стоит.

– Верно.

Дрейк выдал тяжелый вздох, после чего разогнулся в ногах, тем самым выпрямившись на месте.

Осмотревшись, молодой человек понял, что спрятать в данной комнате было нечего. Большое открытое пространство, пара кожаных диванов, столик с граммофоном и несколько шкафов, которые по неизвестной причине были абсолютно пустыми.

Во главе такого пространство, что молодая пара не сразу заметила, была повешенная посередине противоположной входной двери стены картина.

– Эта та самая девушка! – Дрейк ринулся к изображению знакомого ему лица. – Давай, Иви, скорей сюда!

Девушка незамедлительно повиновалась зову молодого человека, который уже не спускал глаз с портрета.

– Ты уже видел ее? В смысле, ее изображения?

– Да. Одну ее картину Эмма, Аббигейл и я нашли в одной из комнат на первом этаже. Вторую уже я один нашел там же, только в другом помещении, отведенном для своего рода мастерской. И вот опять она.

Картина представляла собой изображение той загадочной шатенки, о которой Дрейк рассказывал своей знакомой, так внимательно слушавшей его.

Молодая женщина изображалась в прекрасном настроении, с лучезарной улыбкой, которую раскрывали ее накрашенные ярко-красные губы. Ее волосы были небрежно собраны в пучок, который не смог скрыть всю густоту локон и их притягательный