Нож разведчика. Добро пожаловать в ад! - Александр Голодный

Стрелять они начали одновременно. Уходя вправо, «тер» высадил остаток патронов в магазине «браунинга». Двоих завалил сразу, на третьем подвела уставшая рука. Раненый солдат сумел ответить.

Словно раскаленный палец ткнул в левый бок, прожигая внутренности. Все, это конец. С такой раной не побегаешь. Осталось только достойно умереть, прихватив с собой врага.

Отшатнувшись назад за угол, Серый чувствовал, как вместе с кровью стремительно уходят остатки сил. Бросив пустой, бесполезный без патронов пистолет, вынул последнее оружие – нож. Между пальцами зажавшей рану левой руки сочилась горячая кровь, нарастала жгущая внутренности боль, что-то орал в рацию оставшийся за спиной егерь, а он готовился к последнему броску. Навстречу тем, кто сейчас выскочит из-за угла. Должны выскочить!

Чутье не подвело, на помощь раненому пришла еще одна тройка. Здоровый метис с винтовкой наперевес лишь на втором шаге осознал, что добыча стоит напротив, а взмах руки только что послал ему в лицо стальную смерть. Отточенный клинок, легко пробив стекло тактических очков, вошел в глазницу врага. Ответные очереди двух штурмовых винтовок распороли грудь бойца, неся рвущую, обрывающую жизнь боль…

* * *

Сергей бился в судорогах и хрипел на заднем сиденье «Жигулей», пакет с одеждой выпал на землю. Саня с Костей пытались удержать рвущееся из рук тело, с отчаянием понимая, что не знают – чем помочь другу?

Наконец Ратный затих. Бледный, в холодном поту, он невидяще смотрел в обивку крыши салона. Глаза казались черными от жутковато расширенных зрачков.

– Саня, что делать?!

– Не знаю… Сердце бьется?

Кустов расстегнул пуговицу, просунул под камуфляж руку, случайно дотронувшись до ремешка оперативной кобуры. Прислушался.

– Бьется. И дышит.

– Будем ждать. Тогда у тебя очнулся.

– Может, поедем на парковку?

– Давай. Я сзади сяду, голову Владимирыча подержу.

Подобрав гражданку, Веселов приподнял тело друга.

– Костя!

– Что?!

– У него из уха кровь пошла.

– Черт!.. Сильно?

– Нет, сочится.

Вскрыв аптечку, хрустнув оболочкой перевязочного пакета, Константин подал белый комок:

– Саня, вытирай, но не зажимай, пусть выходит.

– Как ты думаешь – сосуд?

– Наверняка.

Сев за руль, в отчаянии упершись лбом в баранку, Кустов напряженно размышлял несколько секунд.

– Саня, короче, на парковку не едем. Погнал я на Буйнакск. В местную больницу точно нельзя. Пересечем границу, обратимся за помощью.

– Давай!

В свете редких фонарей проезжаемых аулов Веселов видел все такое же мертвенно-бледное лицо друга. Зрачки то возвращались к нормальному размеру, то снова расплывались во всю радужку. Пару раз Александр замечал, что взгляд Ратного становился осмысленным, Сергей даже пытался что-то сказать. Придерживая голову друга, вытирая выползающие капли темной крови, Саша с тревогой обращался к Ратному:

– Серега, держись, не помирай… Держись, брат…

Минут через пятнадцать окликнул Константин:

– Саня, как?..

– Кажется лучше, в себя начинает приходить.

– Как кровь?

– Вроде остановилась. Костя, может, попить ему дать?

– Точно! Вода в багажнике. Сейчас!

Свернув на обочину, Кустов остановил машину, бегом открыл багажник и, расплескивая воду, набрал стаканчик.

– Серега, брат, попей.

Похоже, Ратному действительно становилось лучше. Заботливо придерживаемый Александром, он сделал несколько глотков.

– Как ты?

Обессиленный шепот:

– Плохо, боец. Где я?

Яркий свет фар иномарки осветил замершую на обочине «десятку». Чужая машина встала рядом, продолжая слепить. Коротко гуднула сирена, вспыхнула и лениво крутнулась огнями красно-синяя «люстра». Фары переключились на ближний свет.

– Млять! ДПС местная. Попали!

Константин, раскрыв удостоверение, шагнул навстречу двум заросшим густой щетиной автоматчикам в бундесовском камуфляже.

– Мы из кубанской полиции, коллеги! Капитан Мазин. У нас майору плохо.

– Почему здесь встал, русский?

– Я же говорю – майору Боброву стало плохо.

Переглянувшись, автоматчики разделились.

Один продолжил держать на прицеле Кустова, другой направился к открытой двери «десятки». В свете фар хорошо были видны и бледное лицо Ратного, и волнение придерживающего друга Веселова. Взгляды бородача и на секунды пришедшего в себя Сергея встретились.

– Ты?..

Ратный не смог ответить, снова отключившись. Но наверняка тоже узнал чеченского дэпээсника. Еще бы, ведь это был тот самый надзиравший за работой кинутых компьютерщиков «бригадир». Лязгнул передернутый затвор.

– Русский, из машины! Руки подними!

– Я из полиции…

– Заткнись! На обочину, быстро! Шамиль, второго сюда!

Отвратительное ощущение – стоять под дулами «акаэмов» без оружия, с поднятыми руками, ожидая решения своей участи. Дэпээсник о чем-то напряженно размышлял.

– Послушайте, мы из кубанской полиции…

– Заткни пасть, баран!

Попытка не удалась. Ствол «Калашникова» недвусмысленно приподнялся. Неужели они сейчас станут стрелять?! Почему?!

Крепкие ладони неожиданно легли на затылок и челюсть «бригадира», резко крутнули. Хруст шейных позвонков! Неуловимо переместившись, Сергей левой рукой отвел дуло автомата второго дэпээсника, правой вогнал в грудь клинок HP. Выдернул, придержав оседающее тело, довернулся вместе с ним и с короткого замаха отправил нож навстречу выскочившему из машины третьему чеченцу. Сверкнув тусклой молнией, клинок с глухим хрустом вошел в левую глазницу врага. Хлестко, до упора, откинув того назад, к распахнутой двери служебной машины. Сергей, отпустив труп, бросил быстрый взгляд по сторонам, повернулся к замершим парням.

– Бойцы, где?..

Остановившийся на полуслове Ратный внезапно пошатнулся, стал оседать. Метнувшийся вперед Александр еле успел подхватить снова потерявшего сознание друга. Из левого уха Сергея, пятная черными пятнами плечо, опять потекла кровь. Потрясенно обведя взглядом убойную картину, Константин обреченно выдавил:

– Песец!..

Сложно сказать, сколько продолжалась бы немая сцена, но Ратный пришел в себя. Сократились зрачки, он глубоко вдохнул, взгляд снова стал осмысленным.

– Сергей!..

– Да?.. Александр… я опять вырубился?

Опершись на руку Веселова, поднялся, пошатнувшись, укрепился на ногах. Посмотрел вокруг, машинально, испачкав руку кровью, потрогал ухо и пораженно прокомментировал: