Штурм Белого Гнома - Александр Изотов

— Воин-батыр? — ятаган указал на Борю.

— Воин, воин, — кивнул Бобр, сохраняя боевую весёлость, — А ты сейчас кони двинешь, — и он ещё раз долбанул булавой по щиту, будто в гонг ударил, потом пошёл по кругу, обходя Крама.

— Крам-батыр не бояться смерть, — орк поднял вверх кулак, и орки, сгрудившиеся у пушек, тоже вскинули свои клинки и топоры, а потом гаркнули:

— ЗАК! ЗАК!

Из-за запертых ворот за нашей спиной, откуда мы прибежали, тоже послышалось приглушённое:

— Зак, зак!

Блин, а я только подумал о взломе. Наша погоня догнала нас и ждёт за дверью.

— Каждый орк-батыр знать — великий Зак ждать их в Изумрудная Орда.

— Зак, зак! — вторили воины возле пушек.

Крам вдруг разродился на проникновенную речь:

— Мы вести древняя борьба против отродья Лагтар Абыра…

Я шепнул Биби:

— Готовься метнуть в него землю. Но выбери момент.

— …орки умирать каждый день, — он провёл лезвием по клыку, послышался неприятный скрежет, — Зак Га-эль повести нас на вечный война, где умирать и воскресать как герой-батыр, где отступать некуда, и есть только меч и сердце враг-батыр.

Он поднял перед собой растопыренную ладонь, будто и вправду держал это самое сердце врага. Крам вдруг сжал пальцы и прищурился:

— И когда орк-батыр съесть сердце врага, он знать: завтра враг-батыр снова жить, и снова отдать своё сердце, — он захохотал, — Крам-батыр не бояться смерть! Крам-батыр хотеть смерть!

Айбиби вопросительно подняла в ладони горсть плодородной земли, глядя на меня. В ней угадывался гравий, но так даже лучше: мой земледелец распознает труднообрабатываемую почву, и тогда усилие тяпки будет максимальным.

Я кивнул.

— Думаю, можешь тратить всю землю. Нас всё равно прибьют, если что.

Едва я сказал, как до меня дошло: пипец, а почему мы не купили свитки воскрешения?! Да хоть бы спросили, где такие взять… Лидер, мать твою за ногу!

Хотя бы один свиток на всю группу…

— Блонди, — прошептал я, и кошка навострила уши, — Если что, бежишь прочь, используешь свиток. Преподы наши тела достанут.

Крам не дал мне поубиваться насчёт моего тугодумия, и кинулся в атаку на Бобра. Наш танк подставил щит, раздался треск, и ятаган застрял остриём в дубовых досках.

Боря закричал — удар был болезненным, и кажется, лезвие достало до руки, держащей щит. Но Бобр не растерялся: вторая его рука уже замахивалась дубиной, чтобы оглушить противника.

Крам расхохотался, и просто перехватил дубину жилистой ручищей. Раздался глухой стук, всё же у Бобра был мощный замах. Орк поморщился, чувствовалось, что удар отсушил ему руку.

В этот момент кошка в два прыжка кинулась сбоку на Крама, но орк вдруг присел, и отпрыгнул в сторону, закрутившись вместе с Бобром — они так и были сцеплены. Блонди промахнулась, а Крам, добавив усилий, пихнул её в бок нашим Борей.

Кошка перекатилась, а Бобр встал на колено, зашипев от боли, и дёрнул дубину из рук. Та не поддалась.

— Нечестный бой, Зак-Зак! — орки вокруг разогрелись, стали кричать уже гораздо яростнее.

— Блонди, ядрён батон, не мешай, — крикнул Боря.

Та возмущённо зарычала, а орк, расхохотавшись, гаркнул:

— Слабак-батыр, — и со всей дури пихнул Бобра ногой.

Лезвие выскочило из щита, и наш танк отлетел на добрых метра три, кувыркнулся, и замер, лёжа на спине. Его дубина осталась в руках у Крама.

Наша львица сразу же подскочила к Боре, стала обнюхивать и облизывать лицо. Подняла на нас голову, мякнула и кивнула.

Живой, значит. Я облегчённо выдохнул, и сразу же указал Блонди пальцем в сторону. Если что, она должна сбежать.

— Я так понимаю, у нас серьёзные проблемы, — протянул Толя, растерянно сжимая бубен.

— Лекарь, думаю, твоя песня дружбы сейчас бы не помешала, — сказал я, пробуя вертеть мотыгой.

— Да не чувствую я эту песню… — жалобно проворчал Толя.

Орк сразу же заметил мой боевой настрой. Он презрительно посмотрел на нубское орудие Бобра в своей руке, потом ощерился:

— Новичок-батыр? Кнопка-школа делать плохой воин, — и он отбросил булаву, потом поднял ятаган, указал на меня, — Тяпка-батыр, ты следующий.

А вот это он зря сказал:

— Тебя сейчас тяпка-батыр под орех разделает, — я поднял мотыгу и указал на него, как он на меня ятаганом.

Я махнул орудием, вспоминая виденное мной в китайских боевиках. Ну, если хочешь боя, будет тебе бой. Правда, бездыханный Бобр в нескольких шагах намекал, что шансов у меня совсем немного.

Мои губы разлепились еле слышным шёпотом:

— Биби, пока рано.

Рыжая глянула на меня круглыми глазами. Чуялось, что ей просто хотелось сразу всё выбросить, а выбирать правильные моменты — это же в десять раз страшнее.

Я побежал вперёд, яростно выпучив глаза, и зарычал для пущей угрозы. Орк, улыбнувшись, чуть отступил в сторону, и мой удар его не достал.

Там мы и кружились несколько секунд — я бью, он отступает, уворачивается, а иногда играючи поправляет мой удар, и мне приходится ловить равновесие…

— Тяпка-батыр, твой путь не воин, — хохотал он в лицо, — Твой путь на грядка, растить добрый ячмень для пива.

— Зак, зак! — крикнули орки.

— Я не убивать крестьян-батыр, — Крам вдруг перехватил мой удар.

Тяпка легла в его ладонь легко, словно удара и не было. Потом орк резко притянул меня и боднул головой. Я едва успел увернуться, потому как боялся насадиться на его страшенные клыки, но всё равно слёзы брызнули из глаз: Крам задел мне кончик носа, и это было ощутимо.

А потом он толкнул мою тяпку и отбросил вместе со мной. Я перекатился по спине, снова вскочил на ноги. Тряхнул головой.

Да, тут почему-то не получается, как в играх…

Я покосился на Биби — та держала в руках горсть земли, выжидая момент.

Едва заметно я покачал головой. Рано. Пусть этот выпендрёжник ещё теряет бдительность.

Выпрямившись, я снова показал тяпкой на Крама:

— Крестьян-батыр сейчас тебя прополет, как сорняк, — мои губы растянулись в хищной ухмылке, — И будешь ты соломой под ногами своего Зака.

Улыбка резко исчезла с лица Крама.

— Тяпка-батыр много брехать. Длинный язык надо отрезать, и прибить к стене гвоздём!

Я снова кинулся в атаку. Удар сверху, справа, слева — несмотря на размеры и мышечную массу, Крам легко уворачивался.

В какой-то момент он опять захотел поймать мою тяпку, но я был готов, и дёрнулся назад. Отскочив, я попытался отдышаться, и продолжил свою психологическую атаку: