Заговор 20 июля 1944 года. Дело полковника Штауффенберга - Курт Финкер

На протяжении 1942 г. происходило сближение между гражданскими и военными руководителями оппозиции91. Гёрделер и его приверженцы стремились привлечь на свою сторону для выступления против Гитлера военных, занимавших высокие посты. В августе 1942 г. Гёрделер встретился в Кёнигсберге с командующим группой армий «Север» генерал-фельдмаршалом фон Кюхлером, затем в Смоленске — с командующим группой армий «Центр» генерал-фельдмаршалом фон Клюге и начальником оперативного отдела, его штаба (1а) генералом фон Тресковом. Клюге неоднократно критически высказывался о Гитлере, но на активные действия никак решиться не мог. Одновременно Гёрделер через своих шведских знакомых, банкиров Якоба и Маркуса Валленбергов, активизировал усилия для того, чтобы войти в контакт с английским правительством и получить от него определённые заверения на случай переворота в Германии. Целью гёрделеровской группы было достижение мира с западными державами, с тем чтобы получить возможность продолжать войну на Востоке для удержания в своих руках ещё оставшейся добычи.

Поскольку было известно, что с Гитлером противники нацистской Германии переговоры вести не станут, на первый план всё больше выдвигалась идея его отстранения от руководства. В то время как Гёрделер предавался мечтаниям о том, чтобы путём переговоров побудить Гитлера уйти в отставку, дабы по возможности избежать крушения всей системы власти германского империализма, у некоторых решительных офицеров, прежде всего у генералов Хеннинга фон Трескова и Фридриха Ольбрихта, зрел план устранить Гитлера, убив его.

Таким образом, постепенно оппозиция превратилась на протяжении 1942 г. — под воздействием военных поражений — в заговор, участники которого начали активно готовить переворот в Германии. Этот заговор, движущей силой которого являлись крупная буржуазия и военные, искал империалистического выхода из преследовавшей империалистические цели войны, рассчитывая при этом на поддержку со стороны западных держав.

После битвы на Волге в Германии назрел внутриполитический кризис.

Открыто проявилось противоречие между целями и возможностями германского империализма в военной, экономической и политической областях.

Начался процесс отрезвления и самого немецкого народа, усиливавшийся ожиданием поражения и страхом перед его последствиями, что ослабляло морально-политическое положение Германии.

Усилилась антифашистская борьба коммунистов и других сил, выступавших против фашизма. Благодаря созданию Национального комитета «Свободная Германия» возник под руководством КПГ национальный центр германского антифашистского Сопротивления92.

Правящие круги Германии искали выход из этого кризиса в организации «тотальной войны». ««Тотальная война» была попыткой германского империализма при помощи как можно более далеко идущего совершенствования государственно-монополистического господства привести его потенциал в соответствие с его военными целями и целями войны и ещё более усилить фашистский террористический режим для подавления народных масс»93.

Основополагающую роль в этом играли монополии в союзе с военщиной, фашистским государственным аппаратом и органами нацистской партии, создававшие всеобъемлющую систему государственно-монополистического регулирования и подавления.

Однако перед лицом грозящей катастрофы заправилы монополий стали активнее лавировать. Не ослабляя усилий по форсированному производству вооружения, они поддерживали как нацистскую клику, так и группу Гёрделера. Руководящие представители угольной, металлургической и электропромышленности — такие, как Герман Бюхер («АЭГ), Карл Бош («ИГ Фарбен»), Роберт Бош («Бош АГ»), Герман Рёйш («Гютехофнунгсхютте»), Яльмар Шахт, Карл Фридрих фон Сименс (концерн Сименса), Альберт Фёглер («Ферайнигте штальверке»), Ганс Вальц («Бош АГ»)94— всё больше ориентировались на Гёрделера, ибо верили в то, что найдут в его концепции приемлемый выход из того глубокого кризиса, который угрожал самому существованию монополистического капитала в Германии. Эта концепция казалась им своего рода «страховкой на будущее».

Под давлением военных поражений 1942—1943 гг. Гёрделеру пришлось отказаться от некоторых из своих экспансионистских требований. Но в принципе он придерживался всё той же линии, которая была намечена в меморандуме «Цель», о чём свидетельствует документ, разработанный им в конце лета или осенью 1943 г.95 и призванный послужить основой договорённости с Англией и США после устранения Гитлера. Примерно на этой базе должен был совершиться переход от войны к миру.

Гёрделер исходил из того, что «Германия должна быть морально и материально сильной», что существует «противоположность интересов Англии и России», что «Европа нуждается в гарантии против русского превосходства в силах» и что поэтому «рационально» «осуществить естественную общность интересов Англии и Германии».

Преобладающую часть своей рукописи Гёрделер посвящает проблемам сотрудничества между германским и британским империализмом во имя антикоммунизма. Что же касается обновления Германии, то по этому вопросу Гёрделер заявляет лишь, что «закон и справедливость» должны быть восстановлены, а «преступления против права» подлежат наказанию. Осуждение военных преступников международным трибуналом он отвергает.

Затем Гёрделер пишет: «Германия должна вновь стать достаточно сильной в экономическом отношении — это проистекает из необходимости по меньшей мере обезопасить германский рейх от постоянного давления огромной русской мощи. Отсюда возникает также необходимость сохранить территориальную целостность Германии в том виде, в каком она рационально и с необходимостью сложилась в процессе исторического развития». В соответствии с этим Гёрделер считал «необходимым» следующие границы:

«На востоке — примерно границы Германской империи 1914 г., на юге — признанная на конференции в Мюнхене граница, включая Австрию; Южный Тироль — эта чисто немецкая земля — также подлежит возврату Германии до границы Боцен-Мёран...

На западе вопрос об Эльзас-Лотарингии решить крайне трудно...

а) или Эльзас-Лотарингия станет автономной страной, скажем, на положении Швейцарии, или б) нейтральной комиссией будет установлена языковая граница, как она имелась в 1918 и в 1938 гг. Между этими линиями должна пролегать граница между Францией и Германией».

Польша должна «получить замену Западной Пруссии и Познани путём государственной унии с Литвой» (которая, как известно, с 1940 г. входит в состав СССР, — К. Ф.).

«По отношению к России германским вермахтом обеспечивается лишь старая восточная граница Польши».

Эти высказывания показывают, что и «оппозиционные» монополисты тоже держались империалистической захватнической политики.

Гёрделер считал необходимым предостеречь Англию от «большевистской опасности». «Если нынешняя Россия установит своё господство в Европе, центрально- и западноевропейские народы, ослабленные войной, движимые страстями, стоящие перед почти неосуществимыми задачами, в первую очередь окажутся добычей радикального большевизма. Это означало бы гибель европейской культуры и потерю Европой своего значения, а также явилось бы большой опасностью и для Англии».

Гёрделер развивал высказанную выше мысль дальше, утверждая, будто Англии грозит со стороны России «смертельная опасность», заявляя, что такую опасность не смогли бы устранить ни Италия, ни Франция, ни объединение малых народов. Это могла бы сделать только лишь сильная Германия. Однако этому препятствует требование безусловной капитуляции и разоружения Германии, а потому от капитуляции надлежит отказаться.

Гёрделер рекомендовал «разделение труда» между Германией и Англией в «защите» от «большевизма»: «Мы, немцы, должны будем отказаться от военно-морского флота. Мы тоже любим море и будем