Война с джиннами - Василий Головачев

Штрихи и линии замедлили верчение, превратились в твердые зерна, жилы и петлистые образования, оказавшиеся линиями слоев горных пород. Мелькнул и исчез более светлый шнур, похожий на червоточину в яблоке. Впрочем, это и был след червя, только не яблочного, а угаагского.

Чедом повернул, вошел в другой такой же приблизившийся след и очутился внутри круглого в сечении тоннеля диаметром в шесть-семь метров, с оплывшими гладкими стенами, светящимися в мрачном фиолетово-вишневом диапазоне. Дальше он продвигался медленнее, то и дело останавливаясь, как бы принюхиваясь к чему-то, ныряя в стены тоннеля и возвращаясь обратно. Хотя, вполне возможно, он просто переходил из тоннеля в тоннель.

— Хочешь увидеть город Червей? — спросил Селим.

— Конечно, хочу, — ответил Артем. — Но ведь это невозможно.

— Система «зрения» у чедома имеет свои особенности. Попробуй попросить его подстроиться к твоей рецепторной кожной сети с прямым выходом на глазной нерв.

— Он понимает наш язык?

— Он реагирует на мысли и чувства.

Артем сосредоточился на желании увидеть систему ходов Червей изнутри, некоторое время боролся с потоком мешающих мыслей, перестал отвлекаться, и чедом наконец понял его.

Фиолетово-вишневые оттенки бегущих мимо стен тоннеля сдвинулись в коричнево-медовый диапазон. Стены перестали быть плотными, превратились в кисейно-прозрачные слои желе. Волна прозрачности прянула во все стороны, протаивая в глубины подземной страны Угаага, и Артем в коричневой прозрачной тьме увидел сложнейший конгломерат пересекающихся более светлых жил — ходов, проложенных Червями. Этот конгломерат, похожий на два пересекающихся мотка ниток или скорее на ажурные крылья бабочки, к которому приближался чедом, и был угаагским городом.

— Боже мой! — прошептал Артем.

— Получилось? — тотчас же отозвался фон Хорст.

— Я даже представить не мог… что червоточины могут образовывать такой сложный узор…

— Эта фигура называется аттрактором Лоренца. Есть города и посложней этого, с выходами в «тупики» и на «чердаки» следующей за третьим «половинки» измерения. Хотя даже я не могу себе это представить наглядно.

В центре «мотков ниток» протаяла многолучевая полость, стала увеличиваться. Очевидно, это была центральная «площадь» города Червей, играющая особую роль.

— Ксеномузей, — сказал Селим, угадав ход мыслей Артема. — Сейчас мы наконец сможем сменить одежонку и обзавестись оружием. Вот чего я не обещаю, так это пропитания. Едва ли Черви вывозили с открытых миров пищу в качестве экспонатов для своего музея.

Чедом пронизал с полсотни встретившихся на пути тоннелей и более объемных полостей — «зданий» города и выбрался на край центральной «площади», затканной хрустально-прозрачными арками, дугами, фермами, мостами и вантовидными конструкциями.

— Вылезаем, — сказал Селим, сбрасывая с себя «шлем» обзора и управления.

Один за другим они выбрались из кабины аппарата на поверхность огромной пещеры, освещенной прожилками текучего пламени в толще стен, и Артем не поверил глазам: никаких арок, мостов и прочих ажурных конструкций видно не было! Пещера казалась пустой, точнее, она была заполнена какими-то предметами, висящими в воздухе без всяких опор. Однако стоило Артему сделать шаг, как он чувствительно приложился лбом обо что-то твердое.

— Осторожнее, слепой, — проворчал Селим. — Здесь кругом полно стеллажей.

— Я ничего не вижу. — Артем потрогал рукой невидимое препятствие, твердое, шероховатое и холодное как лед.

— Эти стеллажи сделаны не из определенного материала, а из полевых композиций, поэтому человеческому глазу они недоступны. Стой здесь, я сам поищу нужные нам вещи.

Фон Хорст огляделся и вдруг быстро и ловко полез вверх, перебирая руками и ногами, как паук, по невидимой лестнице, хотя со стороны это выглядело так, будто он цеплялся за воздух. Через несколько минут Селим углубился в лабиринт предметов самых разных форм и размеров, поднялся над «площадью» на полсотни метров, изредка задерживаясь возле экспонатов музея.

Артем от нечего делать начал рассматривать ближайшие к нему экспонаты, мало похожие на изделия рук человеческих.

Гигантский желто-зеленый пупырчатый «овощ», похожий на бородавчатую тыкву.

Три черных «ежа», соединенные кольцом из серебра.

Потерявшая форму серая «фетровая шляпа» диаметром в три метра.

Клубок «змей» с десятком стеклянных шариков в зубах.

Огромная «зубная щетка» с красиво изогнутой рукоятью.

Лишь один экспонат, висящий чуть в стороне, напоминал некую машину вроде земного флайта. Заинтересовавшись, Артем направился к ней, шаря впереди руками, чтобы не стукнуться о невидимые опоры и несущие фермы «стеллажей».

Сигаровидная машина с необычными вздутиями на корме (или, может быть, на носу) действительно оказалась летательным аппаратом, увенчанным прозрачным колпаком кабины. Только конструировали ее не люди. Существа, близкие по виду к человеку, но не люди. Одно из них сидело в кабине, похожее на земное насекомое — богомола и на человека одновременно. Оно было одето в скафандр со множеством зеркальных блях, нашивок, кнопок и «молний» и смотрело перед собой остановившимся навеки взглядом.

Артем содрогнулся, представляя, как это существо умирало в кабине от жажды, голода и холода. Потом пришла успокаивающая мысль, что это, возможно, не останки создателя аппарата, а всего лишь муляж, копия, а то и вообще голографический призрак.

— Есть! — послышался откуда-то довольный голос полковника.

Артем задрал голову.

Селим стоял на невидимой опоре на высоте ста метров над уровнем «мостовой» и держал в руках нечто похожее на спасательный круг алого цвета.

— Держи!

Алый круг полетел вниз, дважды ударился о выступы невидимых ферм, раскрылся на лету, и на голову Ромашина посыпались какие-то белые и серебристые свертки. Он поймал один, удивляясь его легкости и мягкой текучести.

— Что это?

— Образцы адаптирующейся одежды, созданной по биотехнологии «универсал».

— Разве Черви обладали такими технологиями?

— Эту одежду делали не Черви и не люди, хотя изготовители и близки по параметрам к гуманоидам.

— Откуда вы знаете?

— Я много чего знаю. — Селим замолчал, скрылся за роем каких-то непонятных объектов, затем позвал: — Чедом, ко мне!

Угаагский робот, застывший неподалеку суставчато-коленчатой раскорякой, послушно метнулся на голос, как собака на зов хозяина.

Артем покачал головой, провожая его взглядом, принялся разглядывать пойманный белый сверток без каких-либо деталей, отверстий, швов и «молний». Впечатление было такое, будто внутри пластикового пакета переливается легкая шипучая жидкость. Ощупав пакет, Артем не нашел никаких подсказок, как раскрыть сверток, пожал плечами, собираясь позвать спутника, шлепнул свободным концом свертка по ладони и выронил его от неожиданности: сверток вскипел белой пеной и превратился в подобие длинной пушистой перчатки.