Акушер-Ха! Вторая (и последняя) - Татьяна Соломатина

В час ночи поступила девушка. С мужем, с мамой и очень приличная. Вот только совсем не обследованная. Ну, не хотела она обследоваться. Не хотела и всё. Рожать в родильный дом пришла – и на том спасибо. Нам-то, врачам, куда метаться? Мы отказ от госпитализации не можем написать, в отличие от.

Рожает и рожает. Вроде всё как положено. Схватки регулярные, сильные. Раскрытие как по маслу. Сердцебиение плода ясное-ритмичное. Чем болела? Ничем не болела. Здоровая как лошадь. Никогда ничем не болела. И муж ничем не болел. И даже мама ничем не болела. Никто ничем не болел. Зачем кровь из вены? «Яжездоровая!» Так надо. Любим мы кровь из вены у необследованных брать. А также мазки на флору у такой вот фауны.

Добрались до потужного, родили плод живой доношенный. И…

И началось. Послед из неё вывалился такой весь… У коровы видали когда-нибудь? Огромный такой, дольчатый чрезмерно, дефект оболочек. И, что характерно, вывалился явно не весь. Матка не сокращается. Дева подкравливает. «Ну, – думаю, – Татьянюрьна, не избегнешь ты доли кровавой, что земным предназначила твердь. Но молчи!..»

– Ну что, Татьянаюрьна, ручное? – говорит мне акушерка по прозвищу Рыба человеческим голосом.

– Угу. Длинная ортопедическая есть?

Рыба на меня посмотрела жалостливо так и говорит:

– У нас нет. Сейчас наверх позвоню, может, у них…

И тут необследованная зафонтанировала.

Врачи меня поняли, да?

Смена забегала, но не за перчатками. А за ампулами, шприцами и анестезиологом.

А я в чём была – в седьмом номере обычных хирургических – так в девку и… Нырнула. По плечо в крови омылась.

Детали опущу. Кто был на этой войне – в курсе. Кто не был – и не надо оно вам. Частичное приращение у неё оказалось. Пошли на надвлагалищную ампутацию матки. Иначе никак. В процессе я сама себя ещё и иглой тыкнула, бывает. Бывает и хуже – скальпелем, например. Реже, конечно, но бывает. Всякое бывает. И ты вроде понимаешь, что игла не полая, но неприятно, вот вам крест.

В общем, под утро села я писать истории-протоколы, радуясь, что всё тьфу-тьфу-тьфу, начмед в курсе, оперировал ас, я только ассистировала. Диагноз подтвердился «на глаз» – вот оно, приращение, отлично визуализируется на макропрепарате. Гистология тоже не подведёт, ставлю свою первую – на тот момент – категорию.

А через пару дней результаты анализов этой необследованной пришли… ВИЧ-позитивный.

Ну, позитивный и позитивный. Риск передачи не так велик. Вроде бы… Хотя с такой вирусной нагрузкой, как у пациентки оказалась… Ой, лучше не думать!.. Целостность кожных покровов у меня не нарушена. Вроде бы… Укол острой иглой не… Вроде бы. В глаз, помнится, попало, так Рыба протёрла чем положено… Очки? Да-да, очки. После на меня Рыба надела. И тут же сняла. Маска, жарко, очки пластиковые запотели в секунду. Я сама-то там, в матке, пардон, натурально по локоть. Так что, вроде бы…

Помаялась и забыла. Обычное дело.

Спустя три месяца регулярный медосмотр подоспел.

Прихожу я за результатами анализов, а мне в лаборатории и говорят:

– Сыворотка задержана, – и глаза прячут.

Коллеги поняли, что это значит. Простым добрым людям перевожу: «Отправлена на подтверждение».

Я дома стакан водки грохнула, чтобы успокоиться и рассудить трезво. И рассудила, мол, ничего страшного, ВИЧ-инфицированные живут долго, не у всех, в общем-то, СПИД развивается. Денег на лекарства заработаю… Ой, мамочки, как же дальше жить, у меня же ребёнок малый, муж красивый, а-а-а-а-а?!! И ещё стакан, да.

Задержанная сыворотка никак не возвращается. Моя. Акушерки, санитарки, анестезиолог и хирург-ас-гинеколог из той бригады уже давно здоровые и счастливые, а моя не возвращается. Анестезиолог, что раньше проходу не давал с предложениями половой любви, теперь даже на перекуры не зовёт. А сыворотка никак не возвращается. Решилась – лучше ужасный конец, чем бесконечный ужас, – устроила я истерику у завлаба. Чтобы он уже, етить, позвонил, уточнил и так далее.

Всё куда проще оказалось. Санитарка ящик с пробирками, где и моя кровушка стояла, грохнула нечаянно. А лаборантка – из другой смены – пробирок не обнаружив, особо вникать не стала. Бумажки-то есть? Есть. Значит, где кровь? Задержана, гуляйте, Васи. Уж не знаю, что там пережили мои «разбитые» подельники, но я с таким анамнезом… Да. Через полтора года регулярной сдачи кровушки только полегчало более-менее.

А длинных перчаток и потом не было. Может, сейчас есть, не знаю.

Но девушки необследованные всё ещё встречаются. Им-то что до чужих жизней, им и на свою-то наплевать.

P.S. Девушка, муж девушки и мама девушки повели себя как положено: врачи, суки, матки лишили и СПИДом заразили. Зашла в родильный дом с маткой и здоровая. А вышла – без матки и ВИЧ-позитивная. Видно невооружённым глазом, кто виноват! Матку на органы (какие?!!), а СПИД из вредности ввели. Хорошо, что наша начмед была покруче любого древнеримского мастифа-убийцы. Но они всё равно не поверили, что мы девице жизнь спасли. Ну, хоть в суд не подали – и на том спасибо. Поясной поклон. Муж девицы поутих быстро, к слову. Девица-то дома с мамашей всё больше сидела, а он по командировкам мотался. А ребёнок у них здоровый был. Через полтора года был снят с учёта в связи с полной элиминацией материнских антител из его организма. Хотя ПЦР они ещё раньше сделали. О дальнейшей их судьбе понятия не имею. Меня интересовало только, здоров ли ребёнок – я материал для диссертации собирала. Ожидала, что при такой-то плаценте может и не так хорошо всё закончиться. Иногда это прекрасно: неоправдавшиеся ожидания!

Люди делятся на тех, кто катит этот мир, и на тех, кто, стоя в сторонке, кричит: «Куда катится этот мир?!»

– Татьяна Юрьевна, вас в приёмное! – сказала телефонная трубка голосом акушерки Светы.

– Кто?

– Мужчина.

Не подозревая ничего плохого – долгие годы медитаций научили всегда ждать самого худшего, – докторша вышла в приёмное отделение.

– Вы – Татьяна Юрьевна? – не поздоровавшись, строго уточнил крупный мужик средних лет.

– Да. Здравствуйте.

– Пять лет назад вы принимали роды у моей жены, – провещал он обличающим тоном.

– И? – осторожно поинтересовалась Татьяна Юрьевна, нервно оглядываясь. Хилый охранник Дмитрий Васильевич, заведенный главврачом скорее как модный аксессуар, а не как функциональная боевая единица, по обыкновению, надолго вышел – хронический простатит.

– Так вот, вчера мой сын сказал первое матерное слово.

– Поздравляю! – заюлила дама в белом халате, подобострастно глядя бугаю в глаза.

«Дмитрий Васильевич тут явно не поможет», – тревожно пронеслось в голове. «Серёжа, выйди покурить! Серёжа, выйди покурить! Серёжа, выйди покурить!» – трижды послала она ментальную волну дюжему анестезиологу. Серёжа в ответ прислал грозную молнию: «Я в операционной тчк отстань воскл». Приёмное было неожиданно пустынно.