Великие цивилизации Междуречья. Древняя Месопотамия: Царства Шумер, Аккад, Вавилония и Ассирия. 2700–100 гг. до н. э. - Жорж Ру

Пораженная этим подвигом, богиня Иштар воспылала любовью к Гильгамешу и предложила ему заключить с ней брак. Но герой не попался на эту удочку, напомнил неверной богине, как она поступала с многочисленными любовниками, начиная с Таммуза, которому она «из года в год судила рыданья», и заканчивая пастухом и садовником, превращенными ею в волка и паука, и, не стесняясь в выражениях, обвинил ее:

Охваченная гневом, Иштар попросила Ану создать быка, способного уничтожить Урук. Зверь убивал одного человека за другим, но Энкиду схватил его за рога, и это позволило Гильгамешу вогнать меч в шею животного. Иштар стала проклинать правителя Урука, а сам он в это время оторвал правое бедро быка и кинул ей в лицо.

Боги не могли игнорировать столь опрометчивый поступок и решили: один из друзей должен умереть. В итоге Энкиду стал жертвой продолжительной и очень тяжелой болезни, задумавшись над своей жизнью, проклял проститутку и стал мечтать о мрачном загробном мире. Затем он скончался, и Гильгамеш оплакивал друга на протяжении шести дней и семи ночей, пока в нос Энкиду «не проникли черви».

Смерть Энкиду сильно повлияла на Гильгамеша. Впервые несдержанный и храбрый царь Урука осознал весь ужас смерти, стал спрашивать себя, неужели и ему суждено так же исчезнуть, не сможет ли он избежать чудовищной судьбы, на которую обречено все человечество?

Гильгамеш решил встретиться с Ут-напиштимом, человеком, пережившим потоп, и узнать у него секрет бессмертия. Сначала ему предстояло пересечь горы Машу, обширные, темные и высокие, подход к которым охраняли люди-скорпионы. Но они сжалились над героем и пропустили его. По другую сторону он гор он встретил Сидури, «хозяйку богов, что живет у пучины моря». Она посоветовала Гильгамешу перестать печалиться и скитаться. Вместо этого, по ее словам, нужно получать удовольствие от жизни. Однако, тронутая его горем, Сидури сказала герою, где найти Ут-напиштима, – тот находился на другом берегу бескрайнего и опасного моря, в котором плещутся «воды смерти». Но герой не испугался – он обратился за помощью к лодочнику Уршанаби, переплыл вместе с ним море и наконец встретился с Ут-напиштимом, рассказавшим ему свою историю – легенду о потопе.

Что мог сделать Ут-напиштим для Гильгамеша? Он поведал нашему герою о некоем цветке, который «как терн на дне моря», растении жизни. Подобно ловцу жемчужин, ныряющему в Персидском заливе, Гильгамеш прикрепил к ногам тяжелые камни, погрузился в воду и сорвал этот цветок. К несчастью, когда, возвращаясь домой, герой уснул у ручья, из воды появилась змея и похитила бесценное растение. Гильгамеш потерял шанс на вечную жизнь. В конце поэмы ее автор вложил в уста Ут-напиштима такие неутешительные слова, с которыми тот обратился к Гильгамешу:

Таков краткий, а поэтому, к сожалению, лишенный своей поэтической прелести рассказ о Гильгамеше, несомненно самый известный из ближневосточных эпосов (по крайней мере, судя по дошедшим до нас многочисленным ассиро-вавилонским «изданиям», а также переводам на хеттский и хурритский языки).

Конечно, герой Гильгамеш является вымышленным персонажем. Но как насчет царя Гильгамеша? Еще недавно ученые сомневались в его историчности. Сейчас у них имеются основания (хотя им и не хватает веских доказательств) для того, чтобы полагать: царь с таким именем действительно правил в Уруке. На протяжении некоторого времени в прошлом нам казалось, будто мы стоим на зыбкой грани, отделяющей реальность от вымысла, но теперь мы уверены: время правления Гильгамеша пришлось на наиболее ранний период истории Месопотамии.

Историю Древнего Ирака, как и его доисторическую эпоху, можно разделить на несколько периодов, для каждого из которых характерны важные политические перемены, а порой и значительные или не такие заметные изменения в обществе, хозяйстве и культуре.

Первый из этих периодов занял часть 3-го тыс. до н. э. Конец ему положило завоевание Шумера Саргоном, семитским правителем Аккада, произошедшее примерно в 2400 г. до н. э. Поэтому его нередко называют досаргонским, хотя чаще (по крайней мере, среди англоязычных исследователей) используется термин «раннединастический».

Когда именно в Ираке началась историческая эпоха? Этот вопрос представляет гораздо больший, чем просто академический, интерес и заслуживает более внимательного изучения. Нам известно, что в основу единственного имеющегося в нашем распоряжении источника, позволяющего судить о хронологии истории Месопотамии, легли отчасти вымышленные, отчасти реально произошедшие факты. Где в нем начинают описываться сведения, в историчность которых мы можем поверить? В какой момент мы перестаем сталкиваться с легендарными героями и начинаем читать о царях, живших на самом деле? Ответ на этот вопрос очевиден: нужно найти надпись, составленную по приказу одного из древнейших правителей Шумера, упомянутых в царском списке. Чем ближе к началу перечня будет расположено его имя, тем глубже в прошлое можно отодвинуть начало исторической эпохи.

На протяжении длительного времени у нас не было подобного источника. До Первой мировой войны знания историков о досаргонской эпохе почти полностью были основаны на результатах раскопок, проведенных французами между 1877 и 1909 гг. в Лагаше (в настоящее время – Телло). Этот обширный холм расположен неподалеку от Шатт-эль-Гарраф, в 88,5 км к северу от Насрии. Помимо весьма примечательных произведений искусства, в ходе этих раскопок были обнаружены надписи, позволившие в подробностях восстановить историю Лагаша и составить список его правителей с наиболее раннего времени в 3-м тыс. до н. э. примерно до 2000 г. до н. э. К несчастью, эти сведения относились только к одному городу. Еще хуже то, что его правители в Шумерском царском списке не упоминаются (несомненно, так как они, как считалось, никогда не правили всем Шумером). Пытаться реконструировать древнейшую историю Месопотамии по источникам, найденным в Лагаше, – такое же безнадежное дело, как судить об истории Англии по архивам Кентербери и спискам герцогов Кентских.