Хозяйка книжного магазина - Наталья Солнцева

— Ну почему же? — не согласился Смирнов. — Значит, соседка проведывала Грушину и носила ей продукты?

Стас выбросил окурок на улицу и повернулся к сыщику:

— Да. Кто-то должен был разговаривать с Вероникой, покупать ей лекарства, еду. Она почти перестала выходить из комнаты, а дверь постоянно запирала изнутри. Соседка — ее зовут Люба — заботилась о Веронике по моей просьбе. Она работает швеей, посменно, сегодня у нее выходной. Люба говорит, что долго стучала, пока не забеспокоилась. Она знала о снотворном, которое принимает Вероника… испугалась передозировки. Сама войти не решилась, побежала к дежурному, тот открыл дверь… а она… ну, Вероника… лежит… вся в крови, лицо изрезано…

Стаса передернуло.

— Как ее убили? Ножом?

— По всей видимости, да. Я не смотрел… не смог. Полиция считает, убийство совершено «Алой маской»… похоже на их почерк: нападение наглое, рискованное, удар нанесен колющим орудием в грудь, лицо изуродовано. Я закурю?

Молодой человек взял очередную сигарету, его руки дрожали. Смирнов щелкнул зажигалкой.

— Вы давали показания? — спросил он, дождавшись, когда Стас чуть расслабился.

— Угу. Назвался приятелем, в подробности не вдавался. Спросили, где я был с девяти до начала одиннадцатого утра. Я сказал, что провожал отца в аэропорт, потом поехал на работу в банк. Это можно проверить. Уже в половине десятого я был на рабочем месте.

— В принципе, могли успеть, — усмехнулся Всеслав. — Заскочить по дороге из аэропорта в общежитие, убить Веронику и поехать в банк. Судя по всему, на полчаса, с девяти до девяти тридцати, алиби у вас нет. Вы ехали в машине один?

Киселев опешил. Он забыл о сигарете и уставился выпученными глазами на сыщика.

— Вы… что?! Меня подозреваете? — севшим голосом вымолвил он. — Какая чушь! Зачем мне было ее убивать?

— Причины далеко не всегда лежат на поверхности, — прищурился Смирнов. — А копнешь поглубже, и…

— Чепуха! — перебил Стас. — Там же дежурный внизу сидит, а вход один, он бы меня увидел. В такой дорогой, модной одежде я бы ему сразу в глаза бросился.

Сыщик отметил, что на Киселеве — длинное светлое пальто, шарф «от Армани», кожаные сапоги в тон. Да он щеголь! Немудрено, если девчонки влюбились.

— Как тогда дежурный целую банду проглядел?

Парень окончательно растерялся.

— Их же не десять человек было, а два-три… наверное, — неуверенно возразил он. — Дежурный мог отлучиться. Он же не привязан?

— Вот-вот, — Всеслав с ехидной улыбочкой продолжал его дразнить. — Сами себе противоречите. Дежурный отлучился, вы и проскользнули.

У Стаса был такой несчастный вид, что сыщик сжалился.

— Ладно, перейдем к следующему вопросу. Мариной оперативники интересовались?

— Конечно, — обрадовался Киселев. — Мы с Вероникой решили в общаге особо не распространяться насчет Комлевой — придумали, что она якобы уехала со своим ухажером. Пока временно, а там посмотрит… оставаться ей с ним или вернуться. Все так и думали. И сотруднику полиции я то же самое сказал. Люба подтвердила мои слова.

— Вам поверили?

— Не знаю, — пожал плечами Стас. — Наверное. Про «Молох» я, разумеется, не упоминал. Не хватало еще, чтобы меня приняли за идиота!

Он очень волновался, много курил и повторял одно и то же. Смирнов выбился из сил, пытаясь выудить у него какой-нибудь новый факт. Потрясенный ужасной смертью Вероники, молодой человек запаниковал.

— Из нас троих остался только я! — восклицал он. — Вероника мертва, Марина… скорее всего, тоже. А я еще жив. Это проклятие! Оно действует! Куда мне теперь деваться, по-вашему?

— Чего вы боитесь, Стас?

— Смерти… как это ни банально. Я молод, у меня все впереди: карьера, любовь, жизнь. Я не желаю быть принесенным в жертву барашком!

— Полагаете, Марина и Вероника стали жертвами Молоха?

— А что же еще с ними произошло?! — Он судорожно вздохнул, потянулся за очередной сигаретой. — Я хочу услышать ваше мнение.

— Но… никто ведь не видел мертвого тела Марины Комлевой, — невозмутимо произнес Всеслав. — С чего вы взяли, будто ее нет в живых?

— Ха-ха-ха! С чего я взял?! Пойдите и полюбуйтесь телом Вероники, — истерически захохотал Киселев. — Зрелище впечатляющее, смею вас уверить! Дежурный посмотрел, и его полчаса выворачивало в туалете. А Любе пришлось делать укол.

— И все же… это не является подтверждением смерти Марины.

Стас скомкал недокуренную сигарету, с нервным смешком придвинулся к сыщику.

— Что вы думаете о моей дальнейшей судьбе, господин детектив? Вы гарантируете мне жизнь?

— Здесь гарантии раздает только господь Бог. Возьмите себя в руки, вы же не чувствительная барышня!

Молодой человек покраснел, надулся и замолчал. В его груди кипел вулкан страха и возмущения.

— Поезжайте домой, выпейте водки, — сочувственно сказал Смирнов. — Постарайтесь уснуть. А мне надо съездить в общежитие, побеседовать с очевидцами. Я вам позвоню.

Он вышел из машины и зашагал к автобусной остановке.

Киселев остался сидеть, не в силах пошевелить пальцем. Страх парализовал не только его ум, но и тело.

Старица

Зимние виды на Волгу были по-своему поэтичны — обрывистые белые берега, между которыми величаво, плавными изгибами текли неторопливые воды. По берегу стояли словно написанные художником белокаменные церкви, окруженные заснеженными деревьями, — картина, сотворенная нежнейшими акварельными красками природы: слегка голубоватыми, серыми, жемчужными, матово-желтыми, бледно-розовыми с налетом тусклого серебра. На небе, за белой морозной дымкой, проглядывал золотой шар солнца.

У Хромова дух захватило от красоты родных мест. Московские события показались далекими, незначительными и пустыми по сравнению с этими искрящимися вековыми снегами, размытыми очертаниями храмов и колоколен, пологими холмами и зубчатой полосой леса вдали, над которыми простиралось холодное вечное небо.

Он долго бродил вдоль берега, по скрипучим, проложенным в снегу тропинкам, вдыхал колкий, студеный воздух, думал…

В детстве мать частенько развлекала его «преданиями русской старины» — она преподавала в школе русский язык, литературу и, по совместительству, историю. Вместо сказок она рассказывала ему на ночь про Успенский монастырь, разрушенный татарами и заново возведенный из белого старицкого камня; про разбойника Кудеяра; про грозного царя Ивана Васильевича; про таинственного «невидимку» Григория, якобы рожденного насильно постриженной в монахини царицей Соломонией; про нападение польско-литовских войск; про Минина и Пожарского. Позже, когда построили в Старице большую пристань, шли по Волге в Петербург пароходы и баржи с хлебом и мясом, а по дорогам тянулись на Тверь и Торжок купеческие обозы. Начали строиться вокруг Старицы «дворянские гнезда», одно за другим. Александр Сергеевич Пушкин приезжал сюда погостить в поместье Вульфов.