Сын льва - Андрей Астахов

– Во всем виноваты орки. Когда-то Отец Теней покровительствовал им, потому что воинов храбрее и искуснее орков трудно найти. Но потом орки предали Отца Теней, отказавшись служить королеве Маргиане, а значит, и нашему общему господину. Вы разбили орков, но они еще не побеждены. Их вождь Удай не только храбрый воин, но еще и искусный маг. Он знал, что на камне Айвари было заклятие Вражды. Пока камень принадлежал оркам, люди могли завладеть им только силой. Кровь убитых орков и людей оскверняла камень, лишая его магической мощи. Удай придумал, как обойти древнее заклятие магов Шу. Его посланец отдал человеку по доброй воле камень богини-врачевательницы. Теперь заклятие Вражды разрушено, и камень вновь обрел силу.

– Этого не могло случиться, кейче. Это невозможно. Люди и орки всегда люто ненавидели друг друга. Войны между ними стали привычным делом с древних времен.

– Однако случилось. Тот, кто получил от Удая камень, был полукровкой, сыном орка и человека. И он передал камень людям. Мы еще не знаем, кто теперь владеет камнем Айвари, но простой человек не мог бы получить такой дар. Забытые отметили этого смертного в час его рождения. Ты знаешь, маг, что Реликвии Забытых сами выбирают того, кому хотят принадлежать.

– Это плохая новость. Чем это может нам грозить?

Тот, кто соберет все Реликвии Забытых, сможет противостоять мощи Теневой Стороны. Магам Чаши следует помнить об этом.

– Ты знаешь, к кому попал орочий камень?

– Просите Чашу дать вам взгляд Тени, и ничто не укроется от ваших взоров ни в одном из миров. – Глаза кейче вспыхнули, как яркие звезды. – Покончите с тем, на кого укажет вам Тень, как можно быстрее. Этого желает наш общий Властелин.

Кейче исчезла так же необъяснимо, как и появилась. Таково было свойство созданий Теневой Стороны – они являлись ниоткуда и исчезали в никуда. Кирис чувствовал себя так, будто только что ему приснился кошмар. Собеседование закончено, воля Отца Теней высказана, и следует донести ее до магов Чаши.

Зал Собеседования все больше наполнялся смрадом от горящих в жаровнях орочьих сердец. Кирис вышел из круга кварцевых столбов, сделал знак мастеру Х’зару следовать за ним и направился к порталу, рдеющему в темной глубине одной из апсид зала. Скоро начнется заседание совета Чаши, и Кирис не хотел опаздывать.

* * *

– Ты нашел его? Говори же!

Самедьяр сокрушенно покачал головой. Если бы Шеммер-Та-Нат могла плакать, она бы разрыдалась – но все слезы были выплаканы за прошедшие дни.

– Неужели ты не можешь его найти, Самедьяр?

– Мои люди перевернули вверх дном весь Дарнат, моя ненаглядная. Ничего, никаких следов. Бедный Леодан исчез, будто его живьем забрали боги.

– Это невозможно. Должен же хоть кто-нибудь что-то знать!

– Мы опросили всех нищих, всех наших тайных осведомителей, всех торговцев и содержателей притонов. Никто не видел Леодана. Увы, любовь моя, он исчез. Но, клянусь, я буду продолжать поиски. Я уверен, что он жив.

– Жив? – Шеммер-Та-Нат шагнула к легионеру. – Конечно, он жив! Он ведь такой милый, такой добрый, такой безобидный. Разве можно причинить ему вред? Может быть, его кто-нибудь напугал, и он… прячется. Найди его, Самедьяр, прошу тебя.

– Я найду его, – с уверенностью в голосе ответил молодой человек. – Ради тебя я верну его из царства мертвых.

– Как хорошо, что ты у меня есть. – Лицо девушки просветлело. – Я бы умерла от отчаяния, если бы не ты. Мне так не хватает Леодана.

– Я найду его, – повторил Самедьяр, воодушевленный словами девушки.

– Найди и возвращайся вместе с ним. – Шеммер-Та-Нат протянула руку для поцелуя, и Самедьяр с жаром припал к ней губами. – Я буду ждать вас.

* * *

– Так и сказала? – усмехнулся Узмай. – Тебе, кажется, удалось стать фаворитом моей доченьки.

– Так и сказала. Только вот я не знаю теперь, что делать. Я даже начинаю жалеть, что поторопился с этим кораблем.

– О, да! Представь, до каких высот ты бы поднялся в глазах Шеммер-Та-Нат, если бы доставил сюда Леодана. Но это, как я думаю, невозможно?

– Увы, господин. Корабль покинул Ладонь Игерабала четыре дня назад.

– Бедный мальчик! Мы очень сурово поступили с ним. Но у нас не было выбора.

– Истинно так, господин. Чтобы немного загладить свою вину, хочу возместить вам стоимость раба. – Самедьяр положил на стол перед Узмаем мешок с золотом. – Я знаю, Леодан стоил больше, но это все, что у меня есть.

– Ты воистину благородный юноша, Самедьяр! – Узмай от избытка чувств даже руками всплеснул. – Ты даже об этом подумал. Клянусь ладонями Куа, я не ожидал. Выпей вина.

– Надеюсь, Шеммер-Та-Нат никогда не узнает правду?

– Шутишь? Я ведь точно так же замешан в этой истории, как и ты. Ведь это я дал тебе перстень моей незабвенной жены. Дочка никогда не простит мне того, что я сделал. Так что можешь не волноваться. О том, что случилось, знаем ты, я и судья. И хоть мне до слез жалко парня, сделанного не воротишь. Будем думать о будущем и не сожалеть о том, что сотворили.

– Золотые слова, господин мой. И чтобы совсем рассеять вашу печаль, расскажу вам то, что слышал во дворце. Светлейший шофет подписал указ о постройке еще двадцати боевых кораблей. Подрядчиком будете вы. И еще, – с улыбкой продолжил Самедьяр, – вас и прекрасную Шеммер-Та-Нат включили в списки приглашенных на торжества в порту, в день Праздника Моря. Шофет сам утверждал эти списки.

– Твои слова звучат божественной музыкой, друг мой. – Узмай не сдержался, обнял молодого человека и тут же залпом осушил чашу вина. – Не будем больше думать о злосчастном рабе. Теперь я вижу, что не напрасно принес эту жертву. Боги любят жертвующих. Тем более все, что я совершаю, я делаю для блага моей доченьки, и боги должны это видеть. Они не осудят меня за любовь к моему ребенку.

* * *

Шофет Рас-Наван был доволен. Во всяком случае придворные протоколисты, в обязанности которых входило документировать любое событие с участием Сына Солнца, несколько раз вписали в свои таблички, что «со светлого лица Солнца из Дома Солнца весь этот день не сходила лучезарная улыбка». Однако что вызывало эту улыбку – зрелища и игры, устроенные на набережной жрецами Игерабала, богатые дары, которые преподнесли шофету купеческие гильдии, или возможность видеть недалеко от себя некую синеглазую красавицу, – никто не мог сказать определенно. Шеммер-Та-Нат, сидевшая рядом с отцом в почетном гостевом ряду, сначала считала, сколько раз посмотрел на нее молодой шофет, потом сбилась со счета. Она не хотела идти на этот праздник, но отец настоял.

– Потом будешь оплакивать своего Леодана, – сказал ей Узмай. – Нам оказана такая честь, а ты кобенишься! Ты идешь на праздник, такова моя воля.

Подчиниться отцу – долг дочери, и Шеммер-Та-Нат не стала спорить, хотя на душе у нее кошки скребли. Правда, на набережной она на какое-то время забыла о Леодане. Атмосфера праздника рассеяла тоску и захватила девушку. Ее окружали пышно одетые придворные, важные мужчины и красивые женщины, увешанные драгоценностями, будто ритуальные статуи в храме Куа. Не один шофет поглядывал на Шеммер-Та-Нат: многие мужчины по достоинству оценили красоту дебютантки. В другой раз это сильно польстило бы девушке, но сейчас ей почему-то не хотелось флиртовать. И она просто следила за тем, что происходило на набережной, тем более что представление было действительно интересным.