Серебряные крылья для Мышки - Алёна Рю

бегу не в ту сторону.

Нил бросился за мной и, настигнув, набросился леопардом. Прижал к земле, принялся сдирать одежду.

Он оказался тяжелым, и сбросить его с себя было не так-то просто. Я изворачивалась и даже умудрилась укусить его за руку. Он в отместку поцарапал мне ножом плечо. Я вскрикнула, а в моей голове запульсировало, но я не чувствовала страха. Скорее готовность умереть, но не сдаться. Жаль, что на этот раз под подушкой не было Афродиты.

Я оказалась на спине, и от моей туники остались лишь оборванные ошметки. Нил нависал надо мной, похабно улыбаясь. И в глазах его светилось безумие.

Затем шея его дернулась, и голова приобрела неестественное положение. Дамиан толкнул тело отшельника в сторону и, наклонившись ко мне, протянул руку:

— Ты в порядке? — спросил он.

— Да, — я поднялась и тут же прижалась к нему.

На Нила я смотреть боялась. Дамиан обнял меня за плечи и тут же повел обратно к хижине.

— Пойдем глянем, нет ли внутри для тебя одежды.

И почему-то сейчас, когда опасность миновала, меня начало трясти. Я обхватила себя руками.

— Ты его убил? — задала я глупый вопрос.

— Никто не смеет тебя расстраивать, — ответил Дамиан. И голос его звучал не угрожающе, а даже буднично. Словно он констатировал давно известный факт.

— Спасибо, — прошептала я. От криков у меня, кажется, село горло. — Ты нас так издалека услышал?

Дамиан погладил меня по растрепанным волосам.

— Чутье сработало, — он качнул головой. — Начал колоть дрова, и вдруг такое стойкое ощущение, что зря я тебя с ним отпустил. Надеюсь, тебе этого урода не жаль?

Я понимала, что в мире Дамиана и для самого Дамиана смерть была чём-то рядовым. Но для меня нет. Даже если человек того заслуживал.

— Мне всегда жаль, когда кто-то умирает, — призналась я. — Что люди доходят до такого.

Дамиан пожал плечами.

— За столько лет одиночества можно и крышей поехать.

— Как думаешь, он правда плавал с Рэдлендом? — я постаралась отвлечься от мрачных мыслей.

— Предлагаю обыскать его хижину. Может, тогда разберёмся.

Копаться в вещах мертвого, чье тело еще не остыло, мне было не по себе. Для Дамиана же это было нечто само собой разумеющееся. И я не знала, что в данном случае было бы правильнее.

В доме для меня нашлось несколько связанных из травы рубашек и штанов. В один комплект я облачилась. Висел он на мне мешком, но как сказала бы моя бабушка, срам прикрывал. Другой комплект я решила сохранить для Дамиана. Такая одежда была лучше юбочки из листьев.

В хижине Нила было ожидаемо по-простому. Самодельный матрас, стол и стул из деревянных чурбанов и несколько плетеных ящиков. Дамиана заинтересовала коллекция ножей и инструментов из кости, аккуратно лежавшая на подобии полки. Я же увидела у изголовья матраса книжечку в кожаной обложке.

— Это дневник, — поняла я, открыв на середине.

Книжица была заполнена до последней страницы. Причем первая половина была исписана чернилами, а вторая чем-то вроде уголька.

— Он и правда пишет о Рэдленде, — заметила я, вчитавшись, и показала Дамиану несколько строчек: — Смотри.

— Но как это возможно?

Я открыла дневник в самом конце и пролистала в обратном порядке. Так, стоп. На одной из страниц был изображен цветок, Рахенбаум. И подписи, как в учебнике по ботанике: лепестки синие, остроконечные, корень длинный, семена миндалевидные…

На другой странице Нил писал, что нашел Рахенбаум у вершины вулкана, куда сложнобыло забраться. Но ему повезло собрать семена и посадить у себя в саду. Только растет цветок крайне медленно, целый год за ним надо ухаживать прежде, чем тот распустится. Зато потом его можно заваривать в чай, а семена дробить в порошок и пить, как лекарство.

Нил писал, что Рахенбаум вылечил рану на ноге от инфекции, помог восстановить зубы, и в целом, после отвара мужчина чувствовал себя словно помолодевшим. Может, секрет долголетия и был в цветке?

Решив не торопиться с выводами, я закрыла дневник и, положив на стол, подошла к Дамиану. Тот закончил досмотр оружия и теперь копался в одном из ящиков.

— Тут больше барахло, — сообщил он мне. — Семена какие-то.

Он швырнул через плечо небольшой мешочек, и я ловко его поймала. Внутри лежало три золотистых зернышка.

XIII. Полет домой

Мы провели на безымянном острове еще несколько дней. Купались, отдыхали и наслаждались друг другом. Только всему хорошему рано или поздно приходит конец. Как говорила моя бабушка, это потому что тогда бы мы не знали ему цену.

— Нам надо возвращаться, — сказал Дамиан. — Мои люди слишком давно от меня ничего не слышали.

— Ты обещал рассказать, кто нанял вас поджечь замок, — напомнила я.

Думать об этом не хотелось от слова совсем, но он сам вынуждал меня спросить.

— Скажу, когда мы доберемся до Ангедолии, — ответил Дамиан. — Не хочу, чтобы ты всю дорогу только об этом думала.

— Но это важно, — возразила я.

— Ты все равно ничего не сможешь изменить. Нас наняли не просто сжечь замок, но убить твоих родителей, — Дамиан посмотрел мне в глаза. — Мне жаль, Мышка, правда. Если бы я знал, чем все обернется, то не согласился бы.

— А чем все обернулось? — я начала горячиться.

— Я не знал, что Рафаэль расторг помолвку. Рассчитывал продать ему тебя с сёстрами и спокойно перейти к следующему делу. Но оказалось…

— Что я тебе нужна, — закончила я за него.

Дамиан шагнул ко мне с явным намерением обнять, но я отступила. Он посмотрел на меня с тоской.

— Да, ты мне нужна, — негромко сказал он.

— Зачем? Ты свое лекарство получил.

Дамиан провел рукой по светлым волосам.

— Поэтому я и не хотел говорить на эту тему, — он вздохнул. — Вот что, Мышка. Для нас сейчас первостепенное — добраться домой. С остальным разберемся, когда будем на родной земле.

Слова Дамиана звучали разумно, но меня разумность сейчас не устраивала. Я не понимала, как в одном человеке могло быть столько огня и страсти, и в то же время столько холода и расчета. Он словно показывал мне лишь часть себя, а стоило зайти чуть дальше, как тут же захлопывал перед носом дверь.

— Я не знаю, как тебе верить, — призналась я. — То ты рассуждаешь, как влюбленный, то вновь надеваешь маску наемника.

— Все просто, Мышка, — Дамиан оставался холоден. — Я твой единственный шанс добраться до материка. Это факт. Который не зависит от того, обижена ты или злишься.

— Да не хочу я злиться, — я топнула ногой. — Я хочу, чтобы ты…

Я намеревалась сказать,