Тень убийцы - Джон Сэндфорд

— Так сходи, — пожав плечами, сказал Дэвенпорт.

Она искоса взглянула на него.

— Ты не против?

— Я против. Но я не стану тебе запрещать.

— Господи, это хуже, чем запрет, — сказала она и уперла кулак в бедро. — Ты пытаешься взывать к моей сознательности, Дэвенпорт.

— Послушай, если хочешь пойти, иди, — ответил Лукас. — Ты же знаешь, что я не поведу тебя на симфонический концерт. По крайней мере, не стану этого делать регулярно.

— Просто у тебя есть друзья и все, что ты делаешь: игры, рыбалка, полицейская работа… я и Сара. Ты встречаешься с разными людьми почти каждый день, я же никого не вижу, кроме своих коллег. И ты знаешь, как я люблю музыку…

— Так сходи на концерт, — повторил Лукас и ухмыльнулся. — Марка Ситона я перенесу. Он меня не беспокоит, — сказал он и наставил на нее палец. — Но я больше не хочу выслушивать глупости о женщине из Нью-Йорка. Она действительно очень симпатичная, а еще она замужем за каким-то солидным профессором и счастлива с ним. Ширсон вчера попытался к ней клеиться, так вот теперь он носит свои яйца в коробке для ланча.

— Ты слишком подробно возражаешь, — заметила Дженнифер.

— Ничего подобного. А ты ищешь повод…

— Давай не будем ссориться.

— Мы еще спим вместе? — спросил Лукас.

— Возможно, тебе повезет, — ответила Дженнифер. — Но немного романтики не повредило бы.

Когда Лили вошла в кабинет Дэвенпорта, он заметил над ее верхней губой узкую белую полоску. Они были одни в крошечном кабинетике, дверь которого была распахнута в темный коридор.

— Выпили стакан молока?

Она склонила голову набок.

— Вы еще и экстрасенс? В дополнение к сочинению игр и деньгам?

Он ухмыльнулся, протянул руку и провел указательным пальцем по ее губе.

— Нет. Просто тут остался небольшой след. Как у моей дочери.

— Как ее зовут? Вашу дочь?

— Сара.

— У нас Марк и Сэм, — сказала Лили. — Марку пятнадцать. Господи, невозможно поверить. Он уже учится в средней школе и играет в футбол. Сэму тринадцать.

— Вашему сыну пятнадцать? — переспросил Лукас. — Сколько же вам лет?

— Тридцать девять.

— Я думал, не больше тридцати четырех.

— О, какая галантность, — Лили рассмеялась. — А вам сколько?

— Сорок один.

— Сорок один. Ваша дочь начнет встречаться со всякими придурками в средней школе, а вы будете слишком старым и немощным, чтобы ей помешать.

— Я с нетерпением жду времени, когда стану немощным, — парировал Лукас. — Буду сидеть в роскошном кожаном кресле и читать стихи. Отправлюсь в свой загородный дом, устроюсь на веранде и стану наблюдать за закатом…

— С незастегнутой молнией на штанах и выставленным наружу хозяйством, потому что вам не хватит мозгов правильно одеться…

— О, ваша лесть впечатляет, — ответил Дэвенпорт и невольно рассмеялся.

— Просто вы слишком размечтались о том, как будете наслаждаться жизнью на старости лет, — мрачно заявила Лили.

Харт позвонил без четверти восемь из аэропорта Рэпид-Сити.

— Они его сразу узнали, — доложил он. — Его зовут Билл Худ. Сиу из Роузбада, но пару лет назад он женился на женщине чиппева. Живет в Миннесоте. Думаю, где-то в районе Красного озера.

— Что? — спросила Лили.

В кабинете не было параллельного аппарата, и она наблюдала за лицом Дэвенпорта.

Лукас кивнул ей и сказал в трубку:

— А как насчет остальных? Еще какие-нибудь имена удалось узнать?

— Да, они знают кое-кого. Во время той потасовки с байкерами они записали несколько фамилий. Я передам их Андерсону, пусть пропустит через компьютер.

— Что? — снова спросила Лили, когда Лукас повесил трубку.

— Вашего парня зовут Билл Худ. Предположительно он живет где-то около Красного озера.

— Где находится Красное озеро? — спросила она.

— Это резервация на севере.

— Вставайте. Нам нужно заехать в мой…

— Конечно. Предстоит еще много сделать. Сегодня мы начнем с наших контактов, попытаемся узнать наверняка, где он живет. Индейцы постоянно переезжают с места на место и оказываются то здесь, то в резервации. Мы ведь не знаем, может, он тут общался с Блубердом. А если нет, мы договоримся с ребятами на севере и только потом поедем туда. Если мы отправимся сегодня вечером, большую часть времени мы потратим на бессмысленные метания.

Лили встала, подбоченилась и наклонилась к нему.

— Почему здесь постоянно нужно ждать еще один день? Господи, в Нью-Йорке…

— Вы не в Нью-Йорке. Там, если вы хотите куда-то попасть, вы берете такси. Вам известно, на каком расстоянии отсюда находится Красное озеро?

— Нет.

— Примерно на таком же, как Вашингтон от Нью-Йорка. На такси туда не доберешься. Сегодня я сделаю несколько телефонных звонков, а завтра…

— Мы туда поедем.

— Вы слышали? — крикнула она.

Лили шла к нему по коридору, держа в одной руке листки бумаги. До сих пор она едва заметно красила губы бледно-розовой помадой. Сегодня утром они были кроваво-красными, цвета уличного насилия и грубого секса. Прическу она тоже поменяла; черные косы венчали лоб, и она смотрела из-под них на мир, точно злая королева из «Белоснежки».

— Что? — Лукас держал в руке бумажный стаканчик с кофе, приготовленным в микроволновке, под мышкой — экземпляр «Трибьюн».

— Мы нашли Худа. Здесь, в городе. Андерсон рано утром засел за компьютер, — сообщила она. Бумаги в ее руке были распечатками с пометками на полях, сделанными синими чернилами. — Худ жил в местечке под названием Бемиджи. Это не резервация, но находится совсем рядом.

— Да. Около Красного озера, — сказал Дэвенпорт, открыл металлическую дверь в кабинет и вошел первым.

— Но у нас проблема, — проговорила его напарница, устраиваясь на втором стуле, имевшемся в комнатке.

Лейтенант поставил кофе на стол, снял спортивный пиджак, повесил на крючок и сел.

— Вот что случилось…

Лукас потер лицо и нахмурился.

— Что такое?

— Лицо болит, — ответил он.

— У вас болит лицо?

— Моя кожа чувствительна к утреннему свету. Думаю, мой дед был вампиром.

Она мгновение смотрела на него, затем покачала головой.

— Боже праведный…

— Итак, какая у вас проблема? — спросил Дэвенпорт, пряча зевок.