Черный-черный дом - Кэрол Джонстон

вероятно, произошло от древнескандинавского слова Dysætr, означающего «место захоронения», потому что по сути это два круглых кургана, возведенных над могилами. – Мико кивает трем археологам, сидящим на корточках внутри первой траншеи. – К обеду обещают непогоду, так что заранее приготовьте мешки и ярлыки, чтобы сразу все упаковать и прикрыть, хорошо?

Я следую за ней и Феми к концу траншеи, где земля становится более неровной и болотистой.

– Эта часть участка так и не была исследована во время последнего раскопа. После того как сделали крупное открытие в главном кургане.

– Открытие?

– Пожалуйста, позвольте мне рассказать ей, док, – просит Феми и улыбается, когда Мико кивает. – Итак, курган – это просто насыпь из земли и камней. В центре – вырубленные могилы или, если повезет, каменная камера, то есть циста, содержащая кости, останки после кремации; а еще украшения, ценности и тому подобное.

– И вот это все они нашли?

– И еще кое-что. Они нашли два кургана, а внутри – два прекрасно сохранившихся тела бронзового века, одно мужское и одно женское, похороненные в позе «скрюченного зародыша».

– Тела были мумифицированы, – говорит Мико.

– Вы слышали о «болотных людях»? – спрашивает Феми. – Тела, погребенные в торфяниках, сохраняют внутренние органы и кожу в течение десятков тысяч лет. Вы можете увидеть на их лицах морщины, гримасы… Что может быть довольно жутко, учитывая, что многие из них были принесены в жертву.

– Ничего себе! – Я смотрю на невзрачный травянистый курган. Вспоминаю эти черно-коричневые выемки на болоте между Ардхрейком и Гробовой дорогой – «темные шрамы», по выражению Уилла – и борюсь с желанием содрогнуться. – Но ведь это не болото.

Феми усмехается шире.

– И это были не обычные «болотные тела». Кислый pH торфяника сохраняет кожу и мягкие ткани, но разрушает кости. Эти же скелеты были абсолютно целыми. Сразу после смерти их поместили в болото на время выдержки, – может быть, на год, – а затем снова выкопали. А потом – заметьте – их похоронили в этих курганах только через триста или даже пятьсот лет.

– Почему?

– Должно быть, их где-то держали до этого. Примерно в полумиле отсюда, в сторону Западного Мыса, есть остатки поселения бронзового века. А если вы продолжите двигаться на юго-запад к Ор-на-Чир, буквально к Краю Земли, то найдете стоячие камни старше Стоунхенджа. Этот остров, особенно эта его часть – очаг человеческих жертвоприношений, необычных погребальных обрядов, поклонения предкам. Кто знает, для чего использовались эти мумии… – Феми пожимает плечами. – Может, они были духовными наставниками, может, оберегами, отгоняющими зло… В любом случае, похоже, что они играли очень активную роль в обществе на протяжении веков, прежде чем их перезахоронили в этих курганах.

У меня в голове сразу же возникает ужасный образ: мумия, сидящая во главе обеденного стола.

– Вы думаете, их принесли в жертву?

Улыбка Феми становится еще более задорной.

– Мы знаем, что это так. Переломы черепа, колотые раны, да мало ли что… У них до сих пор сохранились путы на запястьях и лодыжках.

– Феми, – строго вмешивается Мико. – Тебе обязательно рассказывать так, чтобы это было похоже на сюжет романа Стивена Кинга?

– Это скорее напоминает «Франкенштейна», – отзывается он.

Я смотрю на трех археологов, все еще стоящих на коленях в ближайшей траншее, и наблюдаю, как они кропотливо складывают в большую емкость нечто похожее на высушенные комья грязи.

– «Франкенштейна»?

– Это были составные образцы, – поясняет Мико. – Тела. Это были не два человека. Их было шесть. Радиоуглеродный анализ в начале девяносто четвертого года показал, что их скелеты – все, кроме черепа и туловища, – датируются примерно пятнадцатью сотнями лет до нашей эры. Туловище – четырнадцатью сотнями. А черепа – шестнадцатью сотнями – примерно временем Тутанхамона.

– Это…

Феми смеется.

– Охрененная штука.

– В то время это было крупным археологическим открытием. – Мико смотрит на Джаза, все еще сидящего между главным курганом и кладбищенской стеной. – Я уже много лет пытаюсь добиться финансирования, чтобы вернуться к этому. Пока мы тщательно исследуем всю эту гряду, но на самом деле я хочу заново исследовать место первого раскопа – главный курган. Иногда можно найти цисты, вставленные в существующий курган спустя сотни или даже тысячи лет после того, как он был впервые возведен. – Она хмурится. – Нам не нужно разрешение жителей острова, но всегда лучше получить их благословение. Любые находки на этом месте привлекут на остров новых туристов, а для нас – новые средства.

– Услуга за услугу?

– Именно. – Она улыбается, и за ее дружелюбным терпением и вежливостью я вижу твердую решимость. Впечатляющую целеустремленность.

Я думаю о встрече в доме Айлы сегодня днем, и моя нервозность ослабевает. Услуга за услугу. Что мешает мне попытаться сделать то же самое? Заставить их думать, будто они хотят того же, что и я. Разве это так сложно? В конце концов, именно так люди успешно поступали со мной всю мою жизнь.

Глава 10

Коттедж Айлы Кэмпбелл стоит в одиночестве посреди пастбища в десяти минутах ходьбы от Блармора. Мико была права насчет погоды: мне приходится преодолевать ливень и ветер, пока дорога не поворачивает на юго-восток. После полудня становится непроглядно пасмурно, и я только тогда понимаю, что добралась до коттеджа, когда вижу рядом с дорогой два его передних окна, озаренных золотым светом.

Когда я стучу в дверь, мне открывает не Айла, а Джаз. Мы смотрим друг на друга в течение долгих неловких секунд, пока я пытаюсь не думать о его вчерашнем холодном приветствии и сегодняшнем утреннем пренебрежении.

Он оглядывается, прежде чем снова повернуться ко мне.

– Это разовая сделка. Никто не хочет снова говорить об этом. – Его укоризненный взгляд так сильно напоминает мне о Рави, что приходится прикусить язык, чтобы унять желание оправдываться.

– Я не знала, что ты был здесь в то время. – Откашливаюсь. – Извини. Я бы сказала тебе, когда ты подобрал меня в Сторноуэе. Если б знала.

И хотя я уверена, что Джаз считает это чистой ложью, он кивает и отступает назад, открывая дверь пошире, чтобы впустить меня.

– Здравствуй, Мэгги, – приветствует меня Чарли из полумрака прихожей. Она маленькая и узкая, в конце ее – крутая лестница с ковровым покрытием. – Все в гостиной.

Моя нервозность возвращается с новой силой, когда я следую за ним и Джазом в гостиную, освещенную тусклым потолочным светом и настольными лампами с бахромчатыми тканевыми абажурами. Айла сидит в кресле с высокой спинкой у камина. Джимми, высокий и суровый рыбак, ссутулился на единственном стуле. Брюс Маккензи сидит на одном конце мягкого дивана,