Чувство любви - Сью Джонсон

– Джо отдаляется от меня. Если бы она хотела меня чаще, наши отношения стали бы лучше. Тогда я смог бы расслабиться.

Когда Джолин напоминает ему, какой великолепный секс у них был на прошлой неделе, он соглашается, но тут же вспоминает, как неделей ранее она оттолкнула его.

– В какой-то мере я понимаю, что давлю на нее, – говорит он. – Но я просто хочу быть к ней ближе, хочу быть более уверенным в ней. Когда мы занимаемся любовью, тьма будто рассеивается и я чувствую себя по-настоящему любимым. Но когда она устала и не хочет секса, я ничего не могу с собой поделать – я принимаю это очень близко к сердцу, и мои страхи вспыхивают с новой силой.

Как и другие люди с тревожным паттерном привязанности, Леон настолько чувствителен к любому намеку, что его отношения находятся под угрозой, что впадает в панику при первом признаке разочарования – сексуального или какого-либо другого.

Клэр, тридцативосьмилетняя миниатюрная преподавательница университета, признается, что никогда не отказывает своему партнеру Терри в сексе.

– Я очень стараюсь сделать ему хорошо. Но на самом деле во время секса я словно раздваиваюсь. Мне сложно расслабиться и отпустить себя. Хотя мне нравится близость. Нравится обниматься. Романтика очень важна. Я знаю, что он любит меня. Но я никогда не могла понять, что его вообще во мне привлекает, понимаете? Я не считаю себя привлекательной. Он спрашивает, чего я хочу в постели. Но я на самом деле не знаю. Я хочу то, что доставляет ему удовольствие. И боюсь, что недостаточно сексуальна для него.

Клэр подумывает сделать подтяжку и липосакцию, чтобы выглядеть более сексуально. Желание сделать пластическую операцию часто встречается у женщин с тревожно-амбивалентным типом привязанности.

Вполне закономерно, что близость и чувство защищенности влияют на способность выражать и чувствовать сексуальное желание. Безопасность – наша первичная потребность. Если мы вынуждены круглосуточно переживать, а любят ли нас, а не собираются ли бросить, мы едва ли способны на сонастройку и отзывчивость, которых требует хороший секс. Мы теряем гибкость и контроль над своими реакциями, утрачиваем способность вести и следовать за партнером.

Цели и восприятие привязанности определяют сексуальные фантазии. Это очень хорошо видно по людям с ненадежными паттернами. Психолог Гурит Бирнбаум и его коллеги из Университета имени Бар-Илана в Израиле предложили сорока восьми парам заполнить анкеты (которые позволяли определить их тип привязанности) и в течение 21 дня вести дневники, куда они должны были записывать мысли и фантазии о сексе. Тревожные мужчины и женщины фантазировали о том, как их партнеры будут с ними более ласковыми и нежными. В их дневниках отражалась тоска по любви и ободрению, которая распространилась и на сексуальную сторону жизни. Мэри, у которой был выявлен очень высокий уровень тревожности, описала свою фантазию так: «Мы с парнем на уединенном пляже. Он говорит, как любит меня, нежно обнимает меня, и я чувствую, что плавлюсь в его руках. Я бы хотела, чтобы это длилось вечно». Люди с избегающим типом привязанности представляли себя или своих партнеров отчужденными и агрессивными. Дэвид написал в дневнике: «Я на частной вечеринке с тремя прекрасными обнаженными женщинами, но не удостаиваю их даже взглядом».

В дни, когда у пар случались конфликты или ссоры, партнеры с тревожным типом привязанности описывали себя униженными и беспомощными. В своем воображении Карл не может сделать буквально ничего: «Она раздела меня и привязала к кровати, лишив возможности двигаться. Она полностью контролировала ситуацию и сделала меня рабом своих желаний». Избегающие же партнеры изображали себя замкнутыми, отстраненными и неуязвимыми для опасностей, исходящих от других людей. Моррис описывал такую фантазию: «Красивая женщина стягивает с меня брюки под столом в библиотеке… Девушка-библиотекарь очень строго смотрит на меня, но потом присоединяется. Я уверен, их ждет лучший секс в их жизни. Но вдруг они замирают от страха. Моя девушка нас застукала, так что ничего не выйдет». Моррис дистанцирован и зациклен на своих сексуальных способностях и возможностях. То, что его поймали на неверности, означает всего лишь, что секса не будет.

Тип привязанности, конечно же, определяет, как секс – хороший или плохой – влияет на отношения. Это особенно важно, потому что значение, которое мы придаем неизбежным ошибкам и разочарованиям в сексе, в какой-то степени касается отношений с любимым человеком в целом. В исследовании Бирнбаума испытуемых спрашивали, как секс прошлой ночью повлиял на их поведение с любимым человеком и удовлетворенность отношениями.

Люди с тревожно-амбивалентным типом привязанности, как правило, преувеличивали значимость как хорошего, так и плохого секса. Примерно это же говорит Кейт на сеансе в моем кабинете:

– Даже если хороший секс случается не очень часто, каждый раз он на какое-то время восстанавливает мою уверенность в нас, и я снова чувствую, что меня любят. Я становлюсь более ласковой. Но если это просто быстрый перепихон или он не особенно возбужден – ну например, если мы оба устали или еще что-то, – я не могу избавиться от беспокойства. Весь следующий день я думаю об этом и нервничаю. Пытаюсь всеми способами обратить на себя его внимание, и все мои мысли только о том, любит ли он меня на самом деле. Обычно все заканчивается ссорой.

Партнеры с избегающим паттерном склонны «глушить» эффект физической близости. Через день после секса связь с партнером обрывается. Я часто вижу это в своей психотерапевтической практике.

В моем кабинете Том обрушивает на свою жену Аннабель шквал критики:

– Я не знаю, почему ты так носишься с тем сексом на выходных. Да, было хорошо. Ну и что? Что теперь, мне прыгать вокруг тебя и прижимать к сердцу до конца дней своих? Иногда бывает и так себе, тогда я просто вычеркиваю его из памяти. Секс – это просто секс.

Том отрицает значимость секса для привязанности, исключая жену из процесса.

Люди с тревожным и избегающим типами привязанности не получают полного удовлетворения от секса: тревожный партнер занят мыслями о том, любят ли его, а избегающий старается ненароком не вовлечься эмоционально. Беспокойство и отчужденность не способствуют откровенному, приносящему удовлетворение сексу. Секс как самоцель эротичен, но пуст, а «утешающий секс» успокаивает, но не несет эротики. Чтобы секс был наиболее полным и ярким – я называю его «секс как единение», – между партнерами должна существовать надежная привязанность.

В надежных и безопасных отношениях царит эмоциональная открытость и отзывчивость – как в спальне, так и за ее пределами. Благодаря им общение становится более глубоким, а внимание не рассеивается на собственные страхи или необходимость не ударить лицом в грязь, что, в свою очередь, ведет к усилению возбуждения, удовольствия и удовлетворения. Это секс в лучшем своем проявлении.

Надежная привязанность помогает партнерам говорить о своих потребностях и предпочтениях. Но в сериалах и фильмах никогда не показывают, что общение – это часть секса. В кино секс больше похож на сказку. Партнеры как будто вообще не разговаривают, а инстинктивно понимают, что делать. В реальном мире секс часто полон шуток и смеха («Подвинься, а то я свалюсь с кровати»).