Змееныш - Андрей Дашков

Стервятник увидел не старого еще человека, лишившегося левого глаза. Пальцы у него на руках были перебиты и вывернуты неестественным образом, а ноги явно побывали в колодках. Многочисленные раны на теле несчастного, перенесшего пытки, давно перестали кровоточить. Если бы не его поза – на редкость неустойчивая – и способность двигать искалеченными конечностями, Люгер решил бы, что теперь ему придется делить камеру с мертвецом.

Впрочем, он был недалек от истины – человек этот не отбрасывал тени. Сойдя с карниза, странный гость завис в воздухе, а затем направился к дальней стене. Там он остановился и поманил к себе Люгера. Тот, справедливо рассудив, что терять ему нечего, приблизился к самому темному углу камеры.

Призрак, оказавшийся в двух шагах от Слота, слабо искрился; сквозь его силуэт была видна кладка стены. Потустороннее создание подавало какие-то знаки. Наконец Люгер понял, чего оно хочет: чтобы он заглянул в выгребную яму. Он снова повиновался, но сделал это осторожно, опасаясь ловушки.

Вместо дерьма он увидел темный колодец – на неопределенной глубине в нем мерцало гладкое зеркало воды. И в этом жидком зеркаале, кроме головы Стервятника, отражались звезды. Он невольно бросил взгляд вверх, но там, конечно, был только низкий потолок камеры.

Люгер всмотрелся в опрокинутое небо и узнал очертания одного из южных созвездий с самыми яркими звездами, сиявшими в углах почти правильного треугольника. Поглощенный видением, он нащупал лежавший поблизости камень и бросил его в колодец. Раздался тихий всплеск. Отражения звезд раздробились, круги прошли по воде, но вскоре все успокоилось, и холодный звездный блеск снова появился там, где его меньше всего можно было ожидать.

Люгер повернул голову. Призрак все еще находился рядом с ним, при этом его изуродованные ступни не касались пола. В глазницах сгустился мрак, и полупрозрачное лицо казалось умиротворенным, каким оно и должно быть у того, кто упокоился навеки.

Призрак склонился над краем колодца, совершая круговые движения рукой. Он повторял их до тех пор, пока не образовался устойчивый водоворот, а поверхность воды не приняла форму вогнутой чаши. Люгер заметил, что видит теперь гораздо больше слабых звезд. Испещренная ими полусфера словно приблизилась, и они приобрели насыщенные цвета. Несмотря на изобилие светил, от внимания Люгера не ускользнуло то, что нижняя звезда созвездия Треугольника распалась на две, причем одна из них почти терялась в сиянии другой.

Но вот часть неба заслонил крестообразный силуэт, который был даже темнее межзвездного пространства. Стервятник сразу же узнал существо, которому принадлежала эта зловещая тень, – Черный Лебедь описывал круги над магическим колодцем…

В той точке, из которой Люгер наблюдал за происходящим в далеком южном небе, сходились отраженные лучи из другого мира. Возможно, кто-то пытался таким необычным способом передать ему некое послание. Едва ли не главная роль в этом была отведена призраку, для которого не являлись препятствием любые расстояния и каменные стены.

Однако Слот не помнил человека, умершего под пыткой, и не видел никакой связи между Черным Лебедем и своим нынешним незавидным положением. Вряд ли появление призрака-посланца было случайностью, даже если дух, блуждающий в Лимбе, до сих пор оставался стражем здешнего подземелья. Стервятник считал себя одним из немногих, кто слышал о Черном Лебеде, и не сомневался, что еще меньше людей видели это демоническое существо своими глазами.

Внезапно с потолка сорвалось несколько капель, разбивших зеркало воды в колодце. Люгер протянул руку, затем поднес ее к глазам. На ладони расплылось темное пятно; он почуял ни с чем не сравнимый запах крови. Кровь была еще теплой…

Призрак отчаянно жестикулировал, показывая на чернеющий провал, но ничто не могло заставить Стервятника сдвинуться с места.

Кровавый дождь еще долго лил из пустоты. Люгер необъяснимым образом почувствовал: совсем недавно кто-то умер далеко отсюда, и это была напрасная жертва. Смертная тоска пронзила его сердце. А из темных глазниц призрака катились крупные слезы, похожие на жемчужины…

* * *

Спустя некоторое время Слот будто очнулся после тяжелого сна. Призрак исчез, растворившись в воздухе, как утренний туман. Исчезли тень Черного Лебедя и отражения южных звезд…

Стервятник сидел, привалившись к стене, возле выгребной ямы. Он испытывал предельную опустошенность. Ему казалось, что он окончательно лишился воли к жизни. Но потом он все же нашел в себе силы отползти от края ямы на несколько шагов.

Той ночью он спал на каменном полу, так и не добравшись до набитого соломой матраса.

После визита призрака прошло два или три дня. А может, и все пять – Слот не сумел бы сказать точнее. Еды, которую он получал, по-прежнему хватало ровно на то, чтобы не умереть с голоду. Поэтому большую часть времени он лежал, чередуя тоскливую явь с кошмарами.

Однажды Люгера разбудили необычно громкие звуки. Это был топот множества ног. Едва он успел подняться со своего жесткого, колючего и грязного ложа, как дверь распахнулась и ярко пылавшие факелы на несколько секунд ослепили его.

В камеру ворвались вооруженные солдаты и выстроились вдоль стен. За ними, брезгливо морщась, вошел человек средних лет в роскошном костюме для верховой езды, в сопровождении свиты аристократов и церковников. Люгер догадался, что перед ним – сам Блуденс, герцог Ульфинский. Стевятнику была неведома причина, по которой его почтило своим вниманием столь блестящее общество, но все же великая обманщица – надежда – блеснула для него, как луч солнца из-за туч.

У герцога было волевое обветренное лицо, обрамленное короткой седой бородкой, проницательные глаза, иронично сложенные губы, руки, привычные держать не только вилку, но и меч; словом, он выглядел как человек, который непременно добивается желаемого при помощи своего ума, а если не получается – то и применяя силу.

По знаку герцога двое солдат схватили Стервятника за руки и подвели к нему. Блуденс впился в арестанта взглядом. Минули долгие секунды, на протяжении которых Люгер ожидал, что все разъяснится, однако молчание затягивалось.

– Это он и есть? – бросил наконец Блуденс с оттенком сомнения в голосе.

– Да, мой герцог, – подтвердил какой-то придворный, выдвинувшись из-за его плеча. – Ошибки быть не может. Тот самый валидиец, который бежал из замка Крелг.

Голос и интонации говорившего показались Люгеру смутно знакомыми.

– Что-то он слишком молод, – усомнился герцог. Сделав шаг вперед, он приблизился к пленнику вплотную, все так же пристально изучая его лицо.

Последняя произнесенная Блуденсом фраза показалась Люгеру по меньшей мере странной. Несмотря на тихий холодный ад, в котором Слот провел долгие недели заключения, его ум оставался умом интригана. Он понимал: что бы он сейчас ни сказал, никто не обратит на его слова ни малейшего внимания. Кроме того, он вдруг вспомнил человека, ответившего герцогу. Это был Меск, хитрый человечек, который прислуживал ему когда-то в замке Крелг. Однако Люгера удивила его дряхлость. Меск превратился в глубокого старца, но зато держался с куда большим достоинством, чем прежде. Он был облачен в изысканные одежды придворного, украшенные драгоценностями и тонкой вышивкой, а на высохших пальцах поблескивли перстни. Его глаза испытующе смотрели на Стервятника.