Зимние ходоки - Лео Сухов

где-то рядом раздалось глухое, но очень грозное рычание.

— Ишь, разрычалась! — оскорбился «маска». — Ну ничего…

Рычание повторилось. Теперь уже громче и ближе.

— Что? — глухой голос из-под маски удивился. — Что за?!.

В темноте послышался шаг. Видимо, «маска» пятился от меня. Затем ставни на окнах опустились, и темнота стала ещё гуще… А потом — вдруг вспыхнуло освещение.

Снова раздалось рычание… И капсулу наполнил истеричный, полный отчаяния и страха визг!

Дневник Листова И. А.

Триста тридцать третий день. В последний момент.

Вряд ли хозяин капсулы открыл бы мне. Капсула — это святое, и он типа не обязан. Пришлось бы бежать искать полицию, тащить их сюда… Но повезло!..

В щели я успел заметить мелькнувший хвост Русого. Видимо, обогнал меня в последний момент. Оставалось только ждать…

Когда из капсулы раздался жуткий визг, я не стал нервничать. Кэт вроде бы так визжать не умеет. А даже если умеет — ситуация не располагает. Русый — конечно, парень страшный, но только для чужаков. А свои его любят. Особенно, когда он спит и не развлекается.

Чуть отступив от двери, я достал револьвер, взвёл курок и стал ждать. И моё ожидание не заняло много времени. Несколько секунд — и дверь распахнулась, выпуская в ночь мужика в деревянной маске. Э-э-э, да он ещё и вооружён! В левой руке — нож, в правой — ржавое мачете.

В своих дальнейших действиях я уже не сомневался. Зачем кричать что-нибудь в духе: «Стой, стрелять буду!» — или пытаться вступить в рукопашную? Меня, конечно, Дунай и Пилигрим поднатаскали, но не до такой степени, чтобы я безрассудно лез в драку с врагом, вооружённым сталью.

Я просто прицелился в ногу придурку и спустил курок. Меня не остановило даже то, что мужик визжал, как девочка, и явно забыл о своих заточенных железяках. Лучше я прострелю ему все конечности и отстрелю яйца, а потом буду общаться, чем дам себя порезать.

Насчёт конечностей я, кстати, не шутил! Поэтому спустя пару секунд прострелил ему и вторую ногу. Визг мужика достиг каких-то запредельных высот! И это сработало, заставив его соседей, наконец, проснуться и выглянуть в окна.

А вот когда девушка кричала и просила о помощи, все были не такие смелые… А тут, когда я дырявлю психованного ублюдка, сразу образовался доброхот-защитник:

— Эй, слышь, ты чего творишь⁈ А ну отошёл от него…

Вот почему так всегда? Когда какой-то козёл гонялся за нашей Кэт, никто на помощь не вышел. А тут — сразу здоровый детина прёт, напрочь игнорируя револьвер у меня в руке.

Скажу честно, границы моего человеколюбия закончились быстро. Где-то за пару шагов до детины. Я ему даже крикнул:

— А ну не лезь, дебил! Мешаешь аресту!

— Сам дебил! Брось свой пугач! — грозно посоветовал мужчина.

Я выстрелил от бедра, не целясь. Понимал, что если на таком расстоянии — в два шага — протяну руку с револьвером вперёд, у меня и оружие могут отобрать, и рожу набить. Так что попадание пули в живот бугаю можно считать счастливой случайностью.

А потом рядом раздалось поскуливание. И я, грешным делом, решил, что кто-то сделал что-то плохое Русому, поэтому повернулся резко и зло. Но…

Но скулили два мужика. Впрочем, без Русого тут не обошлось. Встопорщив шерсть и костяные пластины на загривке, он медленно надвигался на очередных доброхотов. А те пятились, всё больше прижимаясь к стене капсулы, и жалобно скулили. Ещё один, с недовзведённым арбалетом в руках, застыл поодаль, как соляной столб.

Вот арбалетчику я стрелял прицельно в лоб. Просто чтобы этот гад, придя в себя, не поранил меня и, уж тем более, Русого. Мне тут отец Фёдор рассказал, как они пытались «лечилками» вытащить с того света раненого бага… Так тот умер от лечилки, хотя без неё, наверно, мог бы поправиться. Что-то мне подсказывает, что и с бестиями результат будет не ахти…

А потом я откинул барабан и начал перезаряжать револьвер. Остальные люди, выглянувшие из капсул, так и не решились подойти, с ужасом глядя на Русого. А мне было так обидно, что я не удержался и решил им всё высказать:

— Зовёшь их на помощь — не слышат! Спят они, видите ли! Говоришь им — мешаете аресту! Нет, лезут! Даже револьвер не пугает вас, придурков! А при виде бестии сходу в штаны наложили, уроды! Что с вами, люди⁈ Вы совсем не умеете расставлять приоритеты⁈

— Вано! — голос Кэт, полный страдания, разорвал темноту. — Хватит лечить тех, кого не надо!.. Меня надо лечить, Вано! Меня!

Глава 10

Однозначно сложная

Дневник Листова И. А.

Триста тридцать третий день. Но, возможно, уже и следующий, потому как ночь. Проблема козы, капусты и волка.

Почему я вспомнил эту задачку? Да потому что у меня на руках имелась раненая в живот Кэт, маньяк с простреленными коленями — ну и злополучный «доброхот» с пулей в пузе.

А ещё, до кучи, труп арбалетчика с пулей во лбу… Попрятавшиеся по капсулам соседи… И Русый, который сюда, конечно, приведёт полицию… Но полицейские не простят мне его методов никогда!

При всём при этом, у меня была одна «лечилка» в кармане. И она пойдёт Кэт, само собой. И пусть визгун в маске и «доброхот» проклинают меня, сколько их душе влезет! Девушка была единственной из пострадавших, кто тут ни разу не виноват.

Виноваты были все, к сожалению. Включая меня. Каюсь, эмоции накрыли… Особенно, после того как на меня африканская маска с визгом выскочила, помахивая ножом и мачете.

Ну, например, я мог бы не арбалетчика прибить, а арбалет испортить…

С другой стороны, чтобы возродить арбалетчика, хватит восьмидесяти кило мяса и костей. А чтобы купить новый арбалет — нужны баллы. Много баллов. Или идти на поклон к Кукушкину. Баллы заработать легче, даже с нынешними грабительскими налогами. Так что труп, когда перестанет быть трупом, ещё будет мне благодарен.

И, конечно же, мне надо было побыстрее оттащить Кэт в группу! Это было бы правильным и верным шагом. Вот только…

За то время, пока я тащу Кэт, мудак в маске мог прийти в себя и попытаться сбежать.

«Доброхот» мог прийти в себя и попытаться сбежать.

«Маска» и «доброхот» могли бы оба прийти в себя, а затем первыми заявиться в полицию. Ну и накатать на меня заявление.

А могли подговорить соседей, чтобы те