Myth-edit - Саша Виленский

несколько строк называя даму сердца своего брата “Ксения Васильевна Шал-на”. А вот, что пишет С. Кузнецов:

“ На одной из выставок московских художников Николай Иванович познакомился с обаятельной девушкой, назовем ее Ксения Васильевна”

Ну, давайте назовем.

“ Из воспоминаний Ксении Васильевны (вот бы их прочитать!) : познакомила меня с ним моя приятельница, художница. Увидев меня, он сказал: “Вы Марлен Дитрих, вы такая красивая и обворожительная, - и коротко представился, - Руди Шмидт, если угодно Вильгельмович”... Рудольф начал проявлять ко мне всяческое внимание, но он мне - сама не знаю почему - не нравился .

Так бывает. Домработницам и балеринам нравился, а художнице - нет. Но кто же эта женщина?

После того, как автор этих строк выступил на телевидении, рассказывая о своем видении истории жизни Кузнецова, от Льва Монусова в адрес ведущего программы пришло письмо, где он уточнял, что Кузнецов был влюблён  в художницу и светскую львицу Ксению ( Ксану ) Оболенскую. А историк спецслужб Александр Колпакиди в одном из интервью утверждает, что роман с Оболенской Кузнецов крутил под именем Шмидта (что вполне логично). Так что хозяйка культурного салона с началом войны конечно же не захотела бы общаться с немцем. Об этом же пишет и Виктор.

"Я тогда подумала, что Ника – немецкий шпион и собрался бежать из Москвы, – вспоминает Ксана, Ксения Васильевна Шал-на. –….

Со слов Николая и своей подруги я знала, что он работает инженером (!). Николай Иванович начал проявлять ко мне всяческое внимание. Но он мне – сама не знаю почему – не нравился.

Почему Шал-на? Непонятно.  Чем плохо быть Оболенской? Вот Б.Соколов в книге “Невидимый фронт второй мировой” пишет:

...  Гладков, например, упоминает некую Оксану Оболенскую, с которой будто бы Кузнецов встречался накануне войны. О ней рассказала журналисту вдова Д. Н. Медведева Татьяна Ильинична. Ксане Кузнецов представлялся советским немцем Рудольфом Вильгельмовичем Шмидтом, авиационным инженером (или летчиком – тут не вполне понятно). После начала войны Оболенская предпочла расстаться с человеком с немецкой фамилией (люди с такими фамилиями сразу стали исчезать из Москвы). Николай Иванович будто бы расстроился, особенно когда до него дошли слухи, что Ксана  вышла замуж за красного командира с исконно русской фамилией (бедняга «Шмидт» не мог ей признаться, что на самом-то деле он Кузнецов).

В общем, художницу как раз понять можно. Война, связь с немцем, пусть и “своим” немцем, но иди-знай! Еще хорошо, что промолчала, а не побежала в НКВД сообщать о своих подозрениях. А то были случаи. Тем более, что в его квартире ей, по словам брата Виктора, бросилось в глаза...

Ее поразило, что почти все книги в библиотеке Николая Ивановича – немецкие. Однажды на улице она случайно увидела его с двумя молодыми женщинами. Они шли и бойко говорили о чем-то по-немецки. И в душу Ксении закрались сомнения: имя и фамилия у него русские, но как он говорит по-немецки, как выглядит! И она перестала доверять ему. Ей казалось: это немецкий шпион. Получалось так, что несколько раз, не замечая присутствия Ксаны, он разговаривал на немецком – по телефону, и с самим собой.

С одной стороны, очередная неувязочка: Виктор Кузнецов утверждает, что ухаживал он за неприступной художницей под своим настоящим именем, что, вообще-то, для разведчика непростительная ошибка. А жена Медведева - что под именем Шмидта. Кому верить? Ну, вы поняли уже. Но странно не только это. "Легенда советской разведки" не замечает присутствия девушки, разговаривая по телефону и сам с собой по-немецки. Знает, что она его подозревает, но не может ничего объяснить, только приходит попрощаться. А Ксана в это тревожное и тяжелое время не сообщает контрразведке о своих подозрениях? Ни в отношении Кузнецова, ни в отношении Шмидта. Вопиющее преступление в военное время! И какой-то беспечный суперагент у нас. Что ж он так подставляется, еще и с самим собой разговаривает?

Б. Соколов “Невидимый фронт второй мировой”:

Когда в январе 44-го Кузнецов последний раз встретился с Медведевым перед поездкой во Львов, из которой ему не суждено было вернуться, то попросил Дмитрия Николаевича в случае чего навестить в Москве Ксану  и рассказать, кем на самом деле был Рудольф Шмидт. В ноябре 44-го, вскоре после награждения Кузнецова Золотой Звездой Героя, Дмитрий Николаевич отправился по указанному адресу на Петровку. Встретился ли он с Ксаной, неизвестно   (выделено автором) .  Татьяна Ильинична вспоминала только, что вернулся муж злой и раздраженный. Сегодня трудно сказать, была ли эта история в действительности. Никаких документов, подтверждающих существование Ксаны, обнаружить пока не удалось.

Виктор Кузнецов (или тот, кто за него писал эти странные воспоминания) утверждает, что встретился, и что встреча проходила совсем иначе:

Вскоре после войны к ней зашел полковник Д. Н. Медведев и сказал:

- Николай