Истинные мотивы - Ким Лоренс

Внешне Ева встретила его взгляд спокойно, но внутри нее бушевали страсти. На его же лице было написано полное отсутствие интереса к теме разговора. Но она все-таки продолжила:

— А потом я узнала о Лотти, о том, что ты все еще любишь ее. — Она сделала паузу — специально, чтобы он успел опровергнуть ее слова. Его молчание как нож пронзило ее сердце. — Я не хотела стать твоим последним мимолетным увлечением перед тем, как ты вернешься к Лотти. Я не могла скрывать тот факт, что находила тебя привлекательным, но и не хотела, чтобы ты догадался, что я влюбилась в тебя.

Ева нисколько не жалела, что во всем призналась ему. Как бы она жила дальше, бесконечно притворяясь? Она почувствовала глубокое облегчение. Теперь можно забыть о кокетстве, считавшемся необходимым в таких случаях: это абсолютно не соответствовало ее натуре. Она привыкла говорить все прямо в лицо. И к черту достоинство. Не было ничего благородного в том, что она запуталась в паутине глупой лжи.

— Что ты сказала? — Его вопрос нарушил тишину, наступившую после ее шокирующего признания.

«И какого черта меня тянет к женщинам, которые, подобно мне, умеют отделять любовь от сексуального удовлетворения? А все потому, что я хотел именно эту женщину, и я мечтал о том, чтобы это повторилось снова», — размышлял он.

— Думаю, достаточно унизительно сказать это и один раз, — сухо ответила она.

Ева никак не ожидала, что услышит отголосок своего признания, по крайней мере вне собственных фантазий. Дрю реагировал на все так, как она и не предполагала. Из него словно высосали все соки.

— Я не знал.

— Я сама недавно узнала это, — искренне призналась она. — Не беспокойся. Я не стану преследовать тебя.

— Если уж я о ком и беспокоюсь, то только о тебе! Я никогда бы не воспользовался… — вскричал он. Какая бы еще женщина оставила себя безо всякой защиты перед оскорблениями? Ответом на этот вопрос были ее искренность и прямота, так часто приносящие ей боль, но делающие Еву совершенно отличной от всех женщин, с которыми он когда-либо встречался. Именно поэтому его так тянуло к ней.

Внезапно ему захотелось положительно ответить на ее признание. Но колебания продолжались лишь краткий миг, а затем он со злостью отогнал от себя эту мысль. Ведь он уже знал, что может случиться, когда человек влюбляется. Нет, ему достаточно секса безо всяких премудростей — химии, если так приятнее называть это.

— Ну что ж, полагаю, так лучше. Несколько минут назад я воспользовалась тобой. — Она вздохнула. — Давай будем считать, что я просто набиралась опыта, — скучным тоном предложила она.

«С нею мне было так легко», — грустно размышлял Дрю. Он прекрасно понимал, что нельзя было так реагировать.

— Тебе бы следовало рассказать мне, — проворчал он, нахмурившись.

— О чем именно? О том, что я девственница, или о своей любви? — Ему же хотелось узнать ее тайны.

— Ты же знаешь, что я не хочу…

— Любви?

— Осложнений, — съязвил он. — С какой стати ты говоришь об этом так весело?

— Я могла бы подробно рассказать тебе о своих растерзанных чувствах, а в конце закатить истерику, — резко ответила она. — Но дело в том, что я справлюсь со всем этим. — «Надеюсь, так оно и будет», — подумала она. Ее неуверенность объяснялась тем, что с такой болью, с такой ужасающей внутренней пустотой она столкнулась впервые в своей взрослой жизни.

— Конечно, ты справишься.

— Так же, как ты справился с отказом Лотти. — В ее упрямо вздернутом подбородке, сжатых губах, горящих глазах чувствовался вызов. — Многие обжигаются на этом, Дрю, но далеко не все позволяют своему печальному опыту влиять на дальнейшую жизнь. А что касается роли плейбоя, то это рано или поздно должно закончиться. Жалко смотреть на мужчину определенного возраста, который меняет блондинок как перчатки.

Она прекрасно знала, что Дрю выглядит моложе своих лет, но Еве было необходимо излить кому-то душу, и Дрю оказался подходящим кандидатом на эту роль.

— А я думал, блондин — это я сам. Блондин, седой или лысый.

— Тебе не стоит беспокоиться по этому поводу, — с улыбкой сказала она. — Говорят, это заложено на генетическом уровне. Посмотри на своего отца, у него еще полно волос, а ты такой же, как он.

Ее голос дрогнул, и, громко хлюпнув носом, Ева смахнула навернувшиеся на глаза слезы. Она выглядела настолько потерянной и одинокой, что Дрю испытал горячее желание обнять и поцеловать ее.

— На самом деле, я думаю, ты вообще не создан для роли плейбоя, — напрямую сказала она. Ева была убеждена, что он все еще хотел создать полноценную семью.

Уткнувшись подбородком в колени, Ева начала раскачиваться вперед-назад. На ее задумчивом лице появилась печаль. Ева подозревала, что, если Дрю согласится с ее словами, он побежит к Лотти со скоростью света.

— Ты имеешь то, что видишь, Ева. — Он, казалось, забыл, сколько она видела, когда он стоял перед ней с широко распростертыми руками. Он был прекрасен. Ева так хотела его тела. — Не думай, что я представляю собой нечто более глубокое. — Впервые его голос звучал настолько бесчувственно.

«Если все-таки он влюблен в меня, то я вынуждена буду принять решительные меры, чтобы пробудить его от этого сна и заставить по-другому взглянуть на мир. Только ведь он любит не меня», — напомнила она себе.

— Может быть, мне лучше уйти? — предложил он. Эта фраза воспринималась лучше, чем «я убегаю с такой скоростью, на которую способен человек», но, в сущности, между ними не было никакой разницы. Она с камнем на сердце смотрела, как он натягивает брюки на свои длинные ноги.

— Наверное, мне следовало бы переспать с Тео, — сказала она, внезапно рассердившись на Дрю. — Потому что ты слишком брезгливо относишься к девственницам. Ты не имел ничего против того, чтобы стать еще одним моим мужчиной. Ты просто не хотел быть первым в моей жизни! Удивительно, что на один чудесный миг ты забыл о своих правилах.

К сожалению, последняя фраза Евы не соответствовала действительности. Ему было намного интереснее флиртовать с женщинами, ищущими чего-то необычного, чем с теми, чья позиция по отношению к любви и сексу была известна заранее.

— Это не так, и ты прекрасно это знаешь, — без излишних эмоций ответил он. — Ты хочешь того, чего я не в состоянии тебе дать. Мне очень жаль, но это именно так.

— Неужели, Дрю? — Гнев моментально оставил ее. Судорога перекосила ее лицо, когда Дрю посмотрел на нее.

— Давай отставим все эти сентиментальности, — резко сказал он. — Я виноват, и признаю это. Но ведь ты не можешь вот так просто отдавать свое сердце! — вдруг закричал он. — Тебе будет слишком больно!

Он смотрел на нее глазами, полными ярости. Ее позиция окончательно сбила его с толку.

— Это мой выбор, — ответила она с грустной улыбкой.

Дрю вздохнул, так и не поверив ей, и выругался. Затем он повернулся к ней спиной и принялся надевать все остальное.