Элизабет Тейлор. Клеопатра Голливуда - Софья Бенуа

Очарованная пасторальными видами аккуратной фермы и ее окрестностей, Лиз вдруг представила себя, живущую в этих декорациях, в роли хозяйки. Спокойная, размеренная жизнь, вечера, наполненные птичьими трелями, возвращение к старому доброму занятию, которое доставляло ей столько удовольствия – к верховой езде… Лиз не на шуту размечталась и благосклонно приняла предложение – переночевать на ферме Джона…

Историческая встреча с Елизаветой II

Позже она вспоминала:

– Мы оба одновременно пришли к одному и тому же выводу, даже не сказав ни единого слова. Мы отправились на пикник, а затем поехали на джипе в горы, чтобы полюбоваться закатом. Вокруг нас бушевала гроза, и мы сидели с ним посреди грома и молний. Казалось, будто мы угодили в самое сердце стихии. Гроза окружала нас со всех сторон, и, наконец, небеса разверзлись, и на землю обрушился ливень. Мы просто легли на траву, обняли друг друга, промокшие до нитки, но объятые любовью. Это было сродни колдовству.

4 декабря 1976 года тихо и скромно Лиз вышла замуж в седьмой раз. К этому времени от ее былой ослепительной красоты осталось не так уж много, Тейлор раздобрела, а ее стрижка прибавляла к ее 45-годам еще как минимум парочку. Однако все это уже мало заботило Элизабет, которая слишком долго была в зените красоты, объектом вожделения миллионов. Она философски рассуждала:

– Я во всей своей полноте прожила каждую секунду моих сорока пяти лет. Я никогда не скрывала своего возраста. Я горда прожитой жизнью. Мне нечего скрывать. И я счастлива. Я всем удовлетворена и не собираюсь морить себя голодом, потому что моя полнота мне не мешает. Главное для Джона – иметь рядом с собой счастливую женщину, а не фотомодель.

С поп-легендой Майклом Джексоном

Чопорный, немногословный и слегка занудный Джон Уорнер подарил своей звездной жене несколько лет жизни добропорядочной домохозяйки, скучающей на дипломатических приемах. Ни одна фотография с церемонии бракосочетания странной пары не просочилась в газеты, для Америки стало неожиданностью, что заходящая звезда вдруг в одночасье превратилась в жену политика. Об этом своем странном браке Лиз рассказывала накануне развода с сенатором Уорнером:

– Быть женой сенатора – нелегкое дело. Это так тоскливо. Я никому бы не пожелала подобной участи. И я действительно любила его.

Мне хотелось стать самой лучшей женой в мире, какой еще ни у кого не было. Я мечтала разделить с ним жизнь до последнего вздоха.

Я появлялась на всех чаепитиях, я внимательно выслушивала все речи.

Я прекрасно понимала, что поначалу другие женщины относились ко мне настороженно, подозревая меня в… неискренности. Но затем им стало ясно, что я отдаю этому делу всю себя, и они постепенно приняли меня в свой круг.

Мне хотелось помочь моему мужу. Я была готова делать для него буквально все: облизывать почтовые марки, печатать ему речи, быть у него на побегушках. Но вскоре я ощутила неудовлетворенность. Мне не оставалось ничего другого, как сидеть в четырех стенах и таращиться в телевизор.

Моя жизнь утратила смысл, превратившись в бесцельное существование.

Прошу вас, поймите меня правильно. Джон был и остается достойным уважения сенатором. Но смысл его жизни заключается исключительно в его работе. Работа заменяет ему жену, любовницу и семью. Для всего остального там просто не находится места.

Ларри Фортенски – последний муж Элизабет Тейлор, который был моложе ее на 20 лет

В 1981 году состоялся развод, такой-же незаметный для окружающих, как и бракосочетание 1976-го. И лишь Ричард Бертон не упустил случая позлорадствовать на публику, откровенничая с журналистами о своей бывшей жене и ее седьмом муже:

– Этот брак был обречен с самого начала. Я встречался с Уорнером, и первое, что бросилось мне в глаза – что он ниже меня ростом. Он всего лишь напыщенный недоросток, вот кто он такой! Хотя, собственно говоря, ему нечего строить из себя такую важную птицу! Помнится, он тогда отвел меня в сторонку и заявил: «Ну вот, теперь я заполучил твою Лйз. Признайся, что совершил глупость, когда отпустил ее от себя!» Что за потрясающее заблуждение! И как у него хватило ума ляпнуть такое! Я тогда без обиняков заявил Элизабет, что долго она с этим парнем не проживет. И оказался прав. Элизабет мечтает вернуться ко мне. Она просто умоляет меня, чтобы я на ней женился, но я больше не хочу играть с ней в эти игры. Мы и без того до конца наших дней связаны друг с другом – она моя бывшая жена, мать наших детей, живая легенда. Она – эротическая легенда, черноволосый карлик с огромным животом и таким же бюстом. Я обожаю ее. Она просто прелесть, прекрасная, трогательная легенда, а также еще и отъявленная стерва.

После развода с Джоном Элизабет впала в глубокую депрессию, переживая не только крах своего очередного брака, но и жизни: казалось, впереди больше не будет ничего значительного, волнующего, интересного. Она почти перестала есть, много плакала и часто вызывала врача, уверяя окружающих, что стоит одной ногой в могиле. Однако медицинские обследования не выявляли каких-либо болезней у стареющей дивы, разве что порядком расшатанные нервы.

«Чтобы стать легендой, нужно сначала умереть…»

Успокоившись немного, она с головой ушла в благотворительность и работу, на этот раз в театральные проекты, принимаемые публикой с переменным успехом. Время от времени ее бросает в объятья бывшего мужа Ричарда Бертона или закручивает в небольшие, несерьезные водовороты мимолетных романов. Сама она говорит в одном из интервью, резюмируя прожитые годы:

– Всю жизнь мне везло. Я получила в подарок все: красоту, славу, богатство, почести, любовь. Но за свое счастье я расплачивалась катастрофами. Ужасными болезнями, разрушительными привычками.

В 1984 году от инсульта умирает Бертон, измученный многолетними болезнями, алкоголизмом (в последние годы Рич выпивал по три бутылки водки в день!) и курением, к которому актер пристрастился чуть ли не с пеленок. Бездыханное тело находят в швейцарском доме Бертона, актера хоронят в традиционном валлийском красном костюме, с томом валлийской поэзии в руках. Лиз очень тяжело переживает утрату, отойдя в тень на несколько лет: она много пьет, постоянно лечится и говорит только о своих напастях, постепенно переставая интересоваться происходящим вокруг нее.