Сам себе властелин 2 - Александр Горбов

башню в пылающий факел.

— Деда!

Забыв про Тьму, я бросился обратно.

* * *

На лестнице в башне дышать было нечем. Воздух превратился в густой кисель из дыма и перегара магии. Прижав к лицу рукав, я взбежал на верхнюю площадку.

— Дедушка!

Мумий лежал ничком без движения. По бинтам метались языки пламени, пачкая чёрной гарью.

— Нет!

Не обращая внимание на жар и раскалённые камни, я сдёрнул куртку и принялся сбивать огонь.

— Деда, держись!

Поборов пламя, схватил мумия и поднял на руки. Бросился к лестнице. Спускаться через дым было сложно. Кашляя, ничего не видя, едва не поскальзываясь на жирных от гари ступенях. Я пропустил выход на стену и вынырнул наружу только в самом низу башни.

— Гебизе!

Рядом уже была бабушка.

— Сюда его клади! Сюда!

Я опустил мумия на землю. Бабушка засуетилась, осматривая старика.

— Дышит? — рядом стоял взволнованный Уру-Бука.

— Он уже давно не дышит, — огрызнулась бабушка, — с тех пор, как умер.

Бука дал мне мокрую тряпку, и я вытер лицо. Кажется, меня хорошенечко обожгло.

— Не смей умирать второй раз!

Бабушка закатила мумию пощёчину.

— Ба!

Я хотел удержать её от рукоприкладства, но меня схватил Бука.

— Не надо мешать. Это реанимационное заклятье, я видел, как целители работают при штурме Лодырына.

— Живи, старый чёрт! — бабушка выдала вторую пощёчину, — как я без тебя буду? Живи, Гебизочка!

Обгоревший мумий дёрнулся. Закашлялся и слабо шевельнул рукой.

— В лазарет его! Быстро!

Глава 18

Смотреть на мумия, лежащего на больничной койке, было до слёз больно. Сухонький, в обгоревших бинтах, с выражением вселенской скорби на лице.

— Потерпи, Гебизочка, — хлопотала вокруг бабушка, — сейчас мы тебя вылечим.

— Свою лабораторию, — слабым голосом проскрипел мумий, — завещаю внуку Ивану.

— Не бойся, вылечим, ещё покоптишь небо.

— Рабочий журнал мага также завещаю внуку Ивану.

— Перестань, если не помер сразу, значит, всё будет хорошо.

— Коллекцию сушёных крокодилов завещаю…

— Прекрати! — бабушка рассердилась и хлопнула мумия ладошкой по лбу, — если сказала, что не помрёшь, то не помрёшь. Ишь, нашёлся умирающий сорон. Правнуков кто будет нянчить? Опять я одна? Сейчас перебинтую, и будешь снова бегать, как козлик.

Мумий надулся, обиженно засопел, но оглашать завещание перестал.

Ко мне на цыпочках подошёл Уру-Бука и зашептал на ухо.

— Владыка, шветлые отштупили. Ваше пошледнее заклинание Тьмы шлопало три шотни латников.

— Хорошо, — я кивнул, — поставь самых глазастых в караулы. Нам только неожиданного ночного штурма не хватает.

— Шделаю.

— Ваня, помоги мне, — позвала бабушка, — приподними деда за плечи, а я сниму с него горелые тряпки.

Вы когда-нибудь перебинтовывали обожжённую мумию? Не рекомендую заниматься таким экстримом. Во-первых, запах. Во-вторых, Гебизе дёргался, шипел и ругался сквозь зубы.

— Не ври, тебе не больно, — возмущалась бабушка, — нечему у тебя болеть, ты же неживой.

Мумий гневно вращал глазами, скрипел зубами и делал обиженное лицо.

— Всё, на сегодня я закончила. Завтра буду тебя начисто бинтовать. Ты полежи, тебе сейчас бегать противопоказано. Да-да, лежи тихо и не дёргайся. Нет, читать нельзя. Глаза закрой и отдохни. А я твоим внуком займусь, его тоже надо подлечить. Ну-ка, Ваня, сядь поближе к свету.

Бабушка наклонилась, рассматривая моё лицо.

— Эк тебя обожгло, ничего сейчас поправим, будешь, как новенький. Нет, не трогай руками! Вон там зеркало лежит, можешь посмотреть.

Тёмные боги! Я взглянул на своё отражение — левая половина рожи была красной и покрыта пузырями. Это меня в башне, когда мумия вытаскивал. Ну всё, теперь я с такой обожжённой рожей точно страшный и ужасный тёмный властелин.

— Не болит? Ничего, сейчас будет щипать.

Бабушка намазала мне лицо прохладной мазью.

— Мой собственный рецепт. Не бойся, следов не останется вовсе.

— Угу.

— Ты не угукай. Снимай рубашку.

На мои возражения бабушка нахмурилась и погрозила пальцем.

— Снимай, я должна убедиться, что ты нигде больше не поджарился.

Пришлось стянуть рубашку через голову.

— А это что такое? Ты видел?

На боку у меня протянулась длинная глубокая царапина.

— Ты почему без доспехов на стене был?

Бабушка отвесила мне подзатыльник.

— Ещё раз замечу — не посмотрю, что ты Владыка, поставлю в угол и оставлю без сладкого. Без доспехов он сражаться полез!

— Хррр — сердито заворочался на койке мумий.

— Тихо там, — цыкнула бабушка, — сама внушение сделаю. Ваня, серьёзно тебе говорю. Чтобы до конца осады я тебя не видела без брони. Даже близко к стене не подходи. Понял?

— Ладно.

— Никаких «ладно». Одна стрела — и никакого больше Владыки. Что прикажешь, тоже мумию из тебя делать? Мне одного Гебизе хватает.

— Обещаю, ба.

— Пойдём, накормлю тебя ужином, — бабушка обернулась к мумию, — а ты лежи. Узнаю, что вставал — привяжу цепями.

* * *

Я хотел повернуть к столовой, но бабушка покачала головой.

— Не до церемоний сейчас. Время военное, на кухне поужинаем.

По дороге бабушка выловила Шагру, Дитя Тьмы и Уру-Буку.

— Все ужинать, режим питания нарушать нельзя.

Сеню ловить не надо было — он сам появился, стоило только сказать про еду.

В духовке нас дожидался тёплый пирог с картошкой и грибами, а на плите уже закипал чайник. Никак бабушка его магией удаленно поставила. Однако, удобно, надо попросить, чтобы научила такому трюку.

Пока мы жевали, бабушка пила чай и задумчиво крутила чашечку.

— Плохо наше дело, — вдруг заговорила она, — Гебизе минимум неделю колдовать не сможет. А мне одной не справиться. Ещё один такой штурм и всё, светлые войдут в замок.

— А я их короля с сорона уронила, — похвасталась Дитя Тьмы, — подвесила на дыбу вудукуклу и маленьким факелом тыкала. Он взял и упал, прямо на рыцаря с красным пером.

— Молодец, — бабушка погладила девочку по голове, — ты кушай, я тебе ещё добавки положу.

— Угук! — Сеня сразу же отреагировал на добавку и протянул пустую тарелку.

— И тебе дам, чудовище. Только не угукай так громко, — бабушка вздохнула, — нам бы хоть парочку магов. Продержаться, пока мумий не восстановится.

— Может, шами по ним ударим? — Уру-Бука нахмурился, — чтобы им не до штурма было.

— Нечем. Твоих бойцов задавят массой.

Над столом повисло молчание.

— Грозу бы, — вздохнула Шагра, — чтобы дорогу грязью развезло.

— Да, в дождь рыцари не полезут, и маги колдовать побоятся.

— Чтобы молния не ударила? — уточнил я.

— Нет, мокрые волшебные палочки сбоят. Может самого волшебника шарахнуть откатом.

— Понятно, — я вдруг вспомнил одну штуку, — бабушка, Гебизе говорил, что Владыка может управлять погодой. Это правда?

— Не то что управлять. Погода зависит от настроения Владыки. Весело — будет солнечно, грустно — будет дождь. Необязательно, но с большой вероятностью.

— После ужина, — я