Слишком крута для тебя… - Елена Тодорова

— Я знаю! Потому и требую.

Максим сощурил глаза и продолжал дурашливо возмущаться.

— Да ты коварна, Александра Доминская!

Саша преодолела последние ступеньки и стала на деревянный пол рядом с ним. Уперев руки в бока, она сказала:

— Да, я такая!

Ковалев, не задумываясь, поднял ее на руки и легонько забросил на большой стог сена. Сашка забарахталась, пытаясь выбраться.

— Ах, так! — протянула она, стараясь, чтобы ее голос звучал зловеще. Понимала, что против Макса у нее, в общем-то, шансов нет выиграть в честном бою. Поэтому она встала и, с разбегу налетев на хохочущего Максима и захватив врасплох, завалила его на пол, устланный сеном. Она хотела его пощекотать, но заметила, что он как-то странно затих.

Взглянуть ему в лицо она так и не успела. Максим изловчившись, поменял позицию, и теперь уже он был сверху, вдавливая Сашку в ароматное сено.

— Попалась, — с надрывом прошептал он. Его голос звучал низко и хрипло, выдавая волнение. У Сашки побежали мурашки по коже, и она лишь успела поймать глазами его решительный, горячий взгляд, прежде чем он припал к ней в жарком поцелуе. Язык яростно ворвался в недра ее рта, вынуждая покориться, подчиниться. Саша руками уперлась ему в грудь, выражая слабый протест. Но чем дольше Макс Сашку целовал, тем слабее становилось ее сопротивление. И в следующее мгновение она уже обнимала его за шею, притягивая к себе еще ближе.

На сеновале слышались возня и хриплые стоны, прерываемые бессвязными словами.

Сашка чувствовала жар его упругого тела, и это еще больше заводило, распаляя в ее теле ответный огонь. Его твердая плоть упиралась ей в низ живота, сводя ее с ума. Она поддалась к нему всем телом и потерлась о его пенис.

— Боже, — не отрываясь, выдохнул Максим ей в губы и руками развел ее бедра, так чтобы член уперся в ее промежность, вызывая чувство острого наслаждения. И одновременно сожаления из-за мешавшей им одежды.

Словно прочитав мысли Саши, Максим, на секунду оторвавшись, приподнял ее и освободил от футболки и шорт. Она осталась в одном белье, и сено под ней ощутимо покалывало тело. Но это сейчас меньше всего ее волновало. Саша даже не подозревала, что примитивные сельские утехи могут быть такими приятными. Впрочем, и городские ей тоже раньше были непонятны. Ну, это было до Максима. А сейчас она просто горела от одного лишь взгляда, которым он обжигал ее тело. Она нуждалась в нем, а он будто замер и не решался пойти дальше. Тогда она стянула с него рубашку, оторвав несколько пуговиц, так как терпения для того, чтобы расстегать каждую не хватило. Ремень не поддавался на Сашкины судорожные подергивания и Макс со стоном сам расстегнул его, освобождаясь от брюк.

— Сашка, — мучительно простонал Максим, снова впиваясь в ее губы.

Она хотела его. Впервые в жизни она хотела мужчину и готова была пойти до конца в силу своего упрямства. Но какая-то красная лампочка все же мигала у нее в голове. Предупреждая об опасности.

Чем она заплатит за это наслаждение? Еще раз своим сердцем? Она пробовала убедить себя, что это будет просто эксперимент, но в тоже время прекрасно знала, что это будет нечто большее. Гораздо большее.

Все происходило будто в тумане. Максим целовал ее. То опускался к изгибу шеи и ловил губами бешено колотящийся пульс, то покусывал ушко, то снова возвращался к ее припухшим от его терзаний губам.

Он заботливо переложил ее на свою расстеленную рубашку, начал покрывать поцелуями ее обнаженную грудь и живот. Она испытывала одновременно дикое наслаждение и некое смущение. Хотя на сеновале уже давно было темно. Искусственный свет сюда почти не попадал и освещал их только свет от молодого месяца, бьющий в окно.

— Коснись меня, — хрипло прошептал Макс.

Саша нерешительно провела рукой по его животу, лаская упругие мышцы и секунду поколебавшись, обхватила рукой его плоть. Максим задрожал и тут же отвел ее руку. Это оказалось слишком острым наслаждением, учитывая то, как долго он этого хотел. Сердце еще быстрее забилось в груди, и он уже с трудом владел собой, ощущая, как кожа горит огнем, а эрекция становится все более мучительной. С примесью боли. Он чувствовал себя зверем, готовым наброситься на свою жертву, и от этого ему стало неловко.

— Саша, я уже не смогу остановится, — он часто дышал и голос его звучал отчужденно и надрывно, выдавая всю силу его мучений.

— Разве я просила тебя об этом? — она старалась говорить спокойно, но это удавалось с трудом, и дрожь все-таки улавливалась.

Он вскинул на Сашку горящие глаза и измерил ее тяжелым взглядом. Зверским. Жадным. Требовательным. И в тоже время, выражая дикую потребность. В ней.

— Ты будешь жалеть, — из последних сил.

— Сделай это, черт возьми!!!! Я хочу знать, так ли это с тобой приятно, как кажется!

Он наклонился к ней, прижимаясь лбом к ее лбу, и сжал в кулак ее разбросанные волосы.

— Ты провоцируешь меня! — зарычал он.

— А ты заставляешь меня уламывать тебя, словно целку, — просипела она в ответ, думая о том, что, если он сейчас откажется, она сама его изнасилует.

Рыкнув, он накрыл ее губы, яростно впиваясь, почти кусая. Саша выгнулась к нему в ответ. И оба вздрогнули, пораженные, словно от электрического разряда, когда ее голая грудь столкнулась с его обнаженным торсом.

Он невнятно выругался ей в губы, и Саша ему ответила, теряя голову от сумасшедшего, совершенно безумного желания.

Ее трусики, порванные в спешке, полетели в сторону, и Саша ощутила, как его рука, наконец, коснулась ее плоти. Она всхлипнула и протяжно застонала.

— Черт возьми… Это и святого до греха доведет.

— Но ты… не святой…

— Вот именно, — прошипел он, устраиваясь между ее разведенных ног.

Саша зажмурилась, ожидая и боясь, словно девственница, его погружения. Но он не шевелился, и Сашка открыла глаза, думая, что он снова колеблется. Она встретила его требовательный взгляд и тут же почувствовала, как он вошел в нее одним резким толчком, заполняя на всю длину. Невероятно яркие и захватывающие ощущения захлестнули Сашу, вырывая стон из ее уст.

Максим прикрыл глаза и попытался совладеть с бушующими у него внутри чувствами. Он несколько раз выдохнул, ощущая, как горит и дрожит его тело. Это было одновременно наслаждение и мучение — оказаться внутри нее. Чувствовать, как ее горячие мышцы сжимают его, словно побуждая к дальнейшим действиям.

Он стиснул зубы и двинулся раз, затем другой. Ему казалось, будто он заново учится это делать. Сашка обхватила его за плечи и что-то простонала ему в ухо. Постепенно темп его движений нарастал, но они были совершенно не размеренными, а какими-то даже резкими и дикими.

Последней каплей, лишившей его выдержки, стал Сашкин бурный оргазм, от которого она закричала, не сдерживаясь, и вцепилась зубами ему в плечо. Невероятная сумасшедшая волна накрыла Макса, сотрясая его мощное тело в сладких конвульсиях. Это было намного острее, чем он мог представить в своих даже самых смелых эротических мечтах.