Вариант «Синий» - Александр Викторович Горохов

эмиграции на Дальнем Востоке. Вплоть до того, что именно в Харбине была создана и действовала Российская фашистская партия, одна из немногих политических сил, не запрещённых оккупантами.

Среди того, что не положено знать Кижеватову, было и то, что именно Харбин стал одним из «центров приложения сил» советской разведки. Да что там говорить, если небезызвестный в позднесоветские времена Рихард Зорге до того, как перебрался в Японию, «шпионствовал» именно в этом городе. А писатель Юлиан Семёнов, создавая биографию «суперагента» Макса Отто фон Штирлица, отвёл харбинскому этапу жизни Всеволода Владимирова особое внимание.

Другой разговор, будет использоваться «товарищ Иван» в Китае, Японии, Корее или где-то ещё, старшего лейтенанта «Кожевникова» не касалось. Его задача — обучить курсанта минно-взрывному делу, а также обращаться с приборами из будущего. Часть из которых тоже будет использована при организации диверсий, часть необходима для организации связи, а часть… Собственно, для чего нужен этот прибор, испускающий очень узкий зелёный луч, который при тренировочном использовании категорически запрещалось направлять в лицо людей, не знал и сам Кижеватов.

Почему нельзя направлять в лицо людям? На этот вопрос наставник Андрея, «Петров», ответил резко:

— Ослепнешь, если себе в глаз светанёшь.

Но самое удивительное, что все надписи на этой небольшой чёрной трубке с линзочкой на одном из торцов сделаны иероглифами. Похоже, китайскими.

А луч она испускает действительно очень яркий и узкий. Настолько яркий, что его легко увидеть, даже если направить на какой-нибудь камень на другом берегу бухты Экспедиции, ширина которой рядом с лагерем достигает четырёх километров. Ночью, конечно. Да, в общем-то, ночью они с «товарищем Иваном» и отрабатывали пользование «трубочкой», упрятанной в щёгольскую тросточку. Ничего сложного: открутить по латунному колечку нижнюю часть трости, щёлкнуть микропереключателем на корпусе трубки и направить луч в нужное место. Самая большая трудность — удерживать этот луч на протяжении пяти-десяти минут в нужном месте.

Но окончание работы с «товарищем Иваном» вовсе не обозначало окончание эпопеи с «зелёным лучом». Поступил приказ ехать в командировку в район озера Ханко, где в полях выстроили какие-то фанерные коробки, слегка напоминавшие дома. Один из них и требовалось подсветить этим лучом Андрею Митрофановичу, когда в воздухе послышится гул авиационных моторов.

Страшновато стало, когда он понял, что произойдёт дальше: всё-таки старший лейтенант и его сопровождающие находятся в чистом поле, и если бомбардировщик промахнётся… К счастью, не промахнулся. Да и взрывов не последовало. Звено бомбардировщиков сбросило по бомбе, которые были начинены не взрывчаткой, а сажей, разлетевшейся на довольно большое расстояние, когда бомбы разрушились от удара об землю.

Как сказали наутро подъехавшие лётчики, в общем-то, неплохо отбомбились, положив «подарки» в круг, радиусом около двухсот метров. Если учитывать, что самолёты летели на высоте около трёх километров. Одна из них даже в десятке шагов от фанерного «дома», на который Андрей наводил луч, упала. И на следующую ночь было то же самое, и через ночь. После чего пришла пора возвращаться в Посьет, к семье и дальнейшей службе. После того, как сотрудник госбезопасности взял с Кижеватова подписку о том, что об этих учениях он до самой смерти никому ни слова не скажет.

Что ж, бывшему пограничнику, а ныне преподавателю школы диверсантов к тому не привыкать. С той самой ночи на 22 июня 1941 года его жизнь связана с секретами, о которых требуется молчать многие-многие годы. Начиная с того, чем занимались загадочные осназовцы на крыше Холмских ворот Брестской крепости, и заканчивая тем, какими устройствами и как они это делали.

Кижеватову, конечно, потом кое-что рассказали эти самые «Петров» и «Боширов». Подняли они в воздух миниатюрный летательный аппарат с иностранным названием квадрокоптер, при помощи которого выследили позиции германских сверхмощных самоходных мортир типа «Карл». Которыми фашисты должны были обстреливать Брестскую крепость. И передали по радио координаты этих орудий калибром 600 миллиметров батарее реактивных установок «Смерч», давших залп по их позиции. По их же наводке тяжёлая огнемётная система «Буратино» сожгла пару батальонов изготовившихся к атаке на Тереспольское укрепление гитлеровцев.

И вся эта техника, и сами «Петров» и «Боширов» прибыли из далёкого будущего. Как и вертолёт, на котором раненого Кижеватова вместе с пограничниками из его группы везли в окрестности Минска. Да и вообще огромное количество оборудования, впоследствии применявшегося им самим при минировании зданий в сданных врагу столицах Белорусской и Украинской ССР, было «родом» их будущего. Все эти радиовзрыватели и подрывные машинки, передающие сигнал на взрыв при помощи радиосигнала. Да даже тот же самый порошок из жестяной банки с нарисованным на ней мужчиной с гипертрофированными мускулами, позволивший Кижеватову очень быстро увеличить мышечную массу. Не до такой степени как у того мужика с картинки, но он действительно стал значительно сильнее.

Разве само существование школы для азиатов, которых готовят к партизанской войне, не секрет? Тем более, как понял Андрей Митрофанович, все они будут не простыми партизанами, а командирами целых партизанских отрядов, которые им ещё придётся создать. И воевать им придётся не только с японцами, с которыми, к слову, у СССР договор о нейтралитете.

Одним словом, старший лейтенант Кижеватов, носящий теперь фамилию Кожевников, по уши в важнейших государственных секретах. Настолько важных, что ему больше фронта никогда не видать.

Но и для него было секретом многое из того, чем он сейчас занимается. Например, то, что учились бомбометанию по наведённому на цель лазерному лучу не какие-то простые «линейные» пилоты бомбардировочной авиации, а звено самолётов Ер-2ТВ с турбовинтовыми двигателями из состава 748-го авиаполка авиации дальнего действия, переброшенного из-под Москвы на Дальний Восток для выполнения особого задания. Звеном командует Герой Советского Союза капитан Молодчий, неоднократно бомбивший Берлин ещё в августе 1941 года.

Не знал старший лейтенант Кижеватов и того, что через несколько дней после тех сбросов бомб, начинённых сажей, звено Молодчего с наступлением ночи, ориентируясь по компасу и радиополукомпасу, на большой высоте проследовало на юг в Японское море. Там оно развернулось на запад и на той же высоте долетело до бывшего русского города Дальний на Ляодунском полуострове. Там, опустившись до пяти километров, снова развернулось, на этот раз на северо-северо-восток. Через два с небольшим часа полёта бомбардировщики, звук моторов которых хорошо слышали в ночном небе жители Шеньяна и Чанчуня, снизились до трёх километров. И примерно в двадцати километрах от Харбина