История разбитых сердец - Estrella Rose

— Были, но я вообще об этом не думал… Мне действительно было нужно так или иначе забыться. А иначе я бы просто сошел с ума. Я не мог целыми днями сидеть и переживать из-за того, что происходило. Так сказать, это была моя защитная реакция… Спасение от падения в бездну, в которой мог бы оказаться, если бы продолжал оставаться трезвым и постоянно думал об этом.

Терренс замолкает на пару секунд и тяжело вздыхает, пока Ракель с грустью во взгляде наблюдает за ним и внимательно слушает.

— Бывали моменты, когда мне хотелось однажды уйти из дома, пропасть и больше никогда не возвращаться, — признается Терренс. — Или в один день уснуть и больше не проснуться…

— Нет, Терренс, не надо так говорить! — с жалостью во взгляде умоляет Ракель.

— Я думал, что будет намного лучше, если люди начнут считать меня мертвым или без вести пропавшим. Да и мне было бы проще.

— Никому не стало бы лучше, если бы ты был мертв или исчезнувшим. Очень многие люди страдали бы, узнав об этом.

— Наверное, когда все только узнали о моих поступках, то действительно желали мне умереть или пропасть без вести… — Терренс нервно сглатывает. — И если бы не долги перед некоторыми людьми, я бы осуществил их желание. И сбежал бы туда, где меня никто не нашел.

— Подумай о своей матери, которая всегда поддержит тебя, — советует Ракель. — Какого ей будет знать, что ты пропал без вести? А как же огромное количество друзей, которые тоже могут оказать тебе помощь. И…

Ракель тяжело вздыхает, готовясь замолвить словечко и про себя, но в последний момент останавливается и ничего не говорит.

— Да, моя мама всегда будет рядом, это даже не обсуждается, — устало вздыхает Терренс, опустив свой грустный взгляд вниз. — Да и с друзьями я постепенно налаживаю отношения…

— Ну вот и прекрасно! Не все потеряно!

— Однако у меня уже нет желания чего-то добиваться. Я ничего не хочу. Даже если у меня было бы хоть сто друзей, я все равно не стал бы счастливее… Потому что у меня нет самого главного… Того, что заставляло меня чувствовать себя человеком… Живым человеком…

Ракель слегка округляет полные жалости глаза, а внутри у нее что-то внезапно щелкает. Девушке не нужно пытаться гадать, что имеет в виду Терренс, так как и без этого ясно, что он говорит про нее. С одной стороны, она так хочет признаться мужчине в том, что чувствует на самом деле и как сильно боится потерять человека, к которому так или иначе привязана. Но с другой — разум твердит, что ей стоит держаться от него подальше. Он настаивает на том, чтобы девушка прекратила общение с Терренсом, навсегда забыла о нем и все то, что она пережила рядом с ним.

И как бы Ракель ни старалась, ее разум с огромным перевесом побеждает чувства, которые проснулись внутри нее буквально после долгой спячки. Проснулись тогда, когда она вот-вот потеряет то, что когда-то совсем не ценила.

— Я понимаю, о чем ты говоришь, — тихо произносит Ракель.

— Все это так удивительно… — задумчиво отмечает Терренс. — То живешь спокойно и не страдаешь от того, что тебе чего-то не хватает. А тут вдруг появляется кто-то, кто одним лишь своим присутствием заставляет идти вперед, несмотря на нежелание или усталость. Да, этот человек никогда не говорил мне ободряющих слов и не мотивировал добиваться желаемого. Но… С ним мне было проще…

— Я знаю.

— Тем не менее у меня была мотивация. Я слышал похвалу. Слышал, как меня мотивировали добиваться своей мечты. Мечты стать музыкантом. До этого у меня были сомнения. Но когда ты предложила попробовать себя в музыке, я понял, что должен попробовать. Тем более, что ты поддерживала мое желание. Но потом это прошло. Тебе стало все равно. А у меня ничего не получалось. Никто не хотел со мной работать.

— Я понимаю, но ты прекрасно знаешь, что мы больше не сможем быть вместе, — с подступающими к глазам слезами более низким голосом отвечает Ракель. — После того, что между нами было, мы никогда не сможем доверять друг другу. Может, раньше у нас и был шанс наладить отношения. То сейчас не остается ничего другого, кроме как смириться с расставанием.

С этим словами Ракель присаживается на песок напротив океана и начинает наблюдать за огромными волнами, которые приносит и уносит сильный ветер. Терренс также присаживается на рядом с ней, почувствовав невыносимую боль после этих слов и мечтая осознать, что все происходящее — всего лишь страшный сон. Однако он изо всех сил подавляет в себе желание закричать на весь пляж о своей боли и старается так или иначе скрыть свои чувства под маской безразличия.

— Я знаю, — без эмоций во взгляде низким голосом произносит Терренс. — Именно поэтому я уже ни на что не надеюсь.

— Сейчас я уже более-менее пришла в себя, — тяжело вздохнув, задумчиво признается Ракель. — Начала все более-менее понимать… И… Я больше не вижу смысла… Откладывать разговор о расставании.

— И… — Терренс слегка прикусывает губу, чувствуя, как он становится одержимым сильным волнением, и понимая, что ему немного трудно дышать. — Значит… Мы все-таки… Расстаемся?

— Да… — Ракель переводит грустный взгляд на Терренса. — Нет смысла мучить друг друга. Будет намного лучше, если мы разойдемся и будем жить своей жизнью. Не вспоминая о том, что между нами что-то было.

Из-за этих слов Терренс становится еще более мрачным и расстроенным, чувствуя себя так, будто ему в сердце воткнули огромный кинжал до самого основания. Однако мужчина прилагает усилия для того, чтобы не показать, насколько ему плохо. Хотя грусть в глазах все равно невозможно скрыть, и она ясно дает понять, что он думает на самом деле. Впрочем, и сама Ракель отчаянно сдерживает себя и свой порыв выпалить всю правду и вымолить еще один шанс, натянув на свое лицо что-то вроде улыбки и стараясь вести себя как можно спокойнее.

— Хорошо… — низким голосом произносит Терренс. — Я тебя понял.

— Не беспокойся, я не буду говорить о тебе ничего плохого, — спокойно обещает Ракель. — Не стану рассказывать всем, что ты ужасный человек, и так или иначе поливать тебя грязью.

— Как и я — тоже. Я тоже буду относиться к тебе с уважением и не стану сквернословить.

— Да, может быть, мы много ругались и были как кошка с собакой. Но сейчас я хочу положить этому конец и сделать все, чтобы мы решили этот вопрос без скандалов.

— Да, конечно, — слабо кивает Терренс. — Я все