Сказка для Алисы - Сергей Михайлович Беляев

выход в его родной мир и разыскать волшебника Элфира.

Сохранились у Лины воспоминания и о бесчисленных пирамидах на самых разных планетах, которые были ими тщательно исследованы. Но нигде не было и следов выхода в её родной мир. Что касается заклинания, то его она пока так и не вспомнила, как ни старалась…

И всё чаще стало звучать имя Ликина, Сумеречного демона. Синта говорила, что он погрузил один из параллельных миров во Тьму, обратив его жителей в настоящих чудовищ. И теперь эта армия готовилась вторгнуться в другие миры Этаринта…

Глава 67. Последний

Филис Брант, который когда-то был Первым комиссаром Кадетского корпуса на планете под названием Долнон, сидел на лавочке и, собрав остатки терпения, слушал бредни своего нового товарища по имени Суар.

На коленях у Бранта посапывало небольшое существо с гладкой кожей и выпуклыми глазами. И в отличие от надоедливого Суара, это существо Брант, пожалуй, мог назвать своим другом. Он так и звал его – Дружок. Только ему одному бывший комиссар мог поведать то, что беспрестанно терзало его душу. Не каждому выпадает такое – пережить сначала закат, а затем и гибель своей родины, а заодно и всей цивилизации… Наверное, Филис Брант остался единственным долнонцем, который уцелел. Но он вовсе не считал это удачей…

– Ты представляешь, что такое пространство?! – не отставал от Бранта Суар. – Нет, ты и представить такое не можешь! Сколько же всего вон там… – Он потыкал пальцем в небо. – А мы… Мы тут, на этой жалкой планете… И даже не знаем, что…

Брант снова напряжением мышц постарался заглушить свой слух, чтобы этот беспрестанный поток из раздражающего рокота превратился в еле слышный ручей. Язык Суара слегка заплетался – позавчера в санатории, где они оба проживали, прошёл грандиозный банкет в честь праздника, что считался главным на планете Татура. Эта планета должна была стать для Бранта второй родиной, но всё никак не становилась…

Банкет закончился, но неугомонный Суар и не думал останавливаться, то и дело дозаправляя движитель опостылевшего Бранту красноречия…

– Да ладно пространство! – вещал он. – А время! Время! Это же такое… Такое, что и… – он снова приблизил к Бранту своё лицо и продолжил заговорщицким тоном: – Есть теория, что каждый из нас проживает каждый момент времени, существует в разных временах и в разных потоках, которые принято называть «измерениями»… Мы живём вечно, и ни один момент не обходится без нас, без того, чтобы мы видели и чувствовали мир изнутри себя. Душа перерождается тут же… И вот тут время неприменимо, оно течёт параллельно, независимо…

– Где ты нахватался этой чуши? – наконец, не выдержал Брант.

– Чуши? – отстранился Суар. – Сам ты чушь! Много ты понимаешь…

Суар насупился и отсел от Бранта, скрестив руки на груди. И тот сразу пожалел, что был столь резок. В принципе, этот Суар был неплохим парнем. У него была лишь одна проблема: когда он был трезв, из него и слова не вытянешь, а когда заливал за воротник, то его было не остановить. Да и вся его личность будто состояла из переплетения крайностей и противоречий: от апатии до одержимости, от медитации до кипучей деятельности, от оголтелых житейских радостей до столь же неуёмных мыслительных исканий… Был период, когда Суар ударился в мистику, а сейчас он всецело посвятил себя изучению теорий о времени и пространстве…

«Эх, знал бы этот балбес… – вздохнул Брант. – Если бы даже я с перепоя и решился рассказать ему свою историю, он бы ни за что не поверил, вопреки всем своим измышлениям, которые считает правдоподобными… Пока он ещё только мыслит об инопланетянах, а мне… Мне пришлось с ними столкнуться… Мерзкие отродья, чтоб вам пусто было!..»

Брант уставился в небо, будто ища глазами родной Долнон. Только теперь там всё было иначе, и Брант ни за что на свете не хотел знать, как именно эти гады там всё обустроили…

С тех пор, как Рихэддарт забрал его из госпиталя и доставил сюда, на эту планету, прошло уже несколько лет. Брант ни в чём не нуждался, ведь таинственный друг его бывших курсанток обеспечил его до конца жизни. У Бранта был шикарный дом в пригороде столицы одного из крупнейших государств под названием Иррата, были кое-какие увлечения, был круг знакомых…

Вот одним из этих знакомых и был Суар, который накануне праздника умудрился поругаться со своей женой. Когда он стал уговаривать Бранта отправится с ним в санаторий, тот и слушать не стал. Но когда позвонила несчастная супруга, и стала слёзно просить о том же, чтобы её горемычный муж не остался без присмотра, Брант сдался. Путёвку они взяли на две недели, и завтра должны были прибыть ещё друзья, так что Бранту не так долго оставалось в одиночку терпеть общество своего странноватого, но при этом беззлобного товарища.

– Ничего ты не понимаешь, – тяжело вздохнул Суар. – А всё потому, что просто мещанин… Все вы… Все вы просто мещане… Только бы пожрать да поспать… Вот какие у тебя увлечения, помимо твоей тупой рыбалки? А?

– А у тебя? – улыбнулся Брант. – Тебе бы только языком чесать. Знаешь, сколько таких теорий я слышал? И что толку? Зачем забивать себе голову этой ерундой?

– Да как ты не понимаешь! – хлопнул по коленкам Суар. – Если не понять главного: кто мы, откуда и зачем, то другое вообще смысла не имеет!

– И как, удалось тебе понять? – ухмыльнулся Брант.

К своему облегчению он понял, что его товарищ сейчас не в том настроении, чтобы строить из себя обиженного, как с ним бывало время от времени.

– Я хотя бы пытаюсь! – возразил Суар. – А ты… А-а! – махнул он рукой. – Пресная у тебя жизнь, Филис, скучная и однообразная. Сидишь в своих хоромах с этим твоим животным, – он указал на дремлющего Дружка, – и ничего на свете тебя не волнует…

– Ну почему же, – пожал плечами Брант. – Меня волнует, чтобы был мир, чтобы все были живы и здоровы. Чтобы ты, дурень, помирился со своей женой. Она у тебя замечательная женщина, раз терпит все твои закидоны…

– А какие у меня закидоны?! – взвился Суар. – Ну давай, назови!

– Ты то поёшь, то играешь, то ищешь что-то, то строишь эти свои безумные теории, – ответил Брант.

– И что? – удивился Суар. – Кому от этого плохо? Человек должен чем-то гореть, иначе просто погаснет, как заброшенный костёр…

– Человек должен видеть то, что у него под носом, а не шарить своим куцым умишком непоняти где, –