Медведь и Дракон - Том Клэнси

– Ну вот, все, – сказал водитель Александрова. Он передал шланг шофёру и закрыл крышку бака.

– Вот что, – сказал капитан шофёру автозаправщика. – Поезжайте на восток.

– Куда? – удивлённо спросил шофёр. – Там ничего нет.

Капитан задумался на несколько секунд. Там когда-то была мельница, и можно было видеть широкие заросли молодых ёлочек, которые остались после того, как кто-то, работавший здесь, рубил деревья на доски и строительный лес. Это больше всего походило на открытое место – из того, что они видели за целый день.

– Я приехал с запада и могу теперь снова вернуться обратно, потому что заправщик стал гораздо легче. Отсюда до дороги, по которой возили срубленные деревья, всего шесть километров.

– Хорошо, ефрейтор, отправляйтесь, только побыстрее. Если китайцы заметят вашу машину, они разнесут её из своих орудий.

– Тогда прощайте, товарищ капитан. – Ефрейтор забрался в кабину, включил двигатель и поехал на север, чтобы развернуться.

– Надеюсь, что сегодня кто-нибудь нальёт ему стакан. Он заслужил его, – сказал Буйков. Героями в армии могут быть не только стрелки.

– Гречко, где вы? – вызвал сержанта по радио капитан Александров.

– В четырех километрах к югу от вас. Они все ещё сидят около своих машин, товарищ капитан. Похоже, что их офицер говорит по радио.

– Хорошо. Вы знаете, что делать, когда они заберутся в машины и отправятся в путь. – Капитан положил радиомикрофон и опёрся спиной на гусеницу бронетранспортёра. Ситуация становилась достаточно скучной. Буйков закурил и потянулся.

– Почему бы нам не убить хотя бы нескольких китайцев, товарищ капитан? Ведь тогда мы будем лучше спать.

– Сколько раз я говорил вам, сержант, в чём смысл нашей гребаной операции! – едва не закричал на Буйкова капитан.

– Много раз, – покорно ответил сержант.

Полковник Гиусти отправился в путь в своём собственном «Хаммере», новом воплощении древнего джипа. Ехать в «Брэдли» было бы комфортабельнее, даже более разумно, но слишком уж драматично, – думал он, – и в ближайшее время не предвиделось контакта с противником. К тому же правое переднее сиденье в этом автомобиле было лучше для его спины после бесконечной поездки в поезде. Как бы то ни было, он ехал за русским «УАЗ-469», который выглядел как русская интерпретация американского вездехода, и его водитель хорошо знал дорогу.

Вертолёт «Киова Уорриер», который он видел на железнодорожной сортировочной станции, сейчас летел впереди и докладывал, что не видит ничего, кроме почти пустынной дороги, за исключением гражданских автомобилей, да и те русская транспортная милиция постоянно сгоняет на соседние просёлочные тракты. За командной машиной Гиусти ехал «Брэдли», над которым развевался красно-белый штандарт Первого батальона Четвёртого кавалерийского полка. У этого полка была длинная и славная история – его боевая деятельность началась 30 июля 1857 года, в бою против индейцев племени Шайенн на реке Салмон. А нынешняя кампания прибавит ещё один боевой вымпел… и Гиусти надеялся, что проживёт достаточно долго, чтобы лично присоединить его к штандарту полка. Окружающая местность напоминала ему о Монтане – волнистые холмы, поросшие многочисленными соснами. Впереди открывалась хорошая видимость. Это нравилось механизированным солдатам, поскольку означало, что они могут вступить в бой с противником на дальнем расстоянии. Американские солдаты предпочитали заметить противника издалека, ведь их вооружение обладало большей дальностью поражения, чем вооружение большинства армий.

– Тёмная Лошадь Шесть вызывает Саблю Шесть, – прохрипело радио.

– Сабля Шесть, – отозвался Гиусти.

– Сабля, я сейчас у пункта Денвер. Шоссе продолжает оставаться пустынным. Никакого движения, никаких указаний на присутствие противника. Лечу дальше к пункту Уичита.

– Понял, спасибо. Конец связи. – Гуисти посмотрел на карту, чтобы убедиться, где сейчас находится вертушка.

Значит, в двадцати милях нет ничего, о чём можно беспокоиться, по крайней мере, по мнению капитана, управляющего передовым вертолётом. А где все начнётся?– подумал Гиусти. В общем-то, он предпочёл бы сидеть на совещании командира дивизии, чтобы выяснить, что происходит. Но он был командиром батальона прикрытия, его работа заключалась в том, чтобы находиться во главе частей дивизии и искать врага, а потом доложить Железной Шестёрке, командиру дивизии. Пока ему не предстояло никакой операции, если исключить необходимость подъехать к русскому хранилищу горючего, дозаправить там свои машины и оставить охрану. Далее ему надлежало продолжать движение как передовому отряду Первой бронетанковой, как первому из её тяжёлых подразделений. Короче говоря, его работа заключалась в том, чтобы играть роль ветчины в бутерброде, как любил шутить один из командиров его подразделений. Под командой Гиусти находились три группы бронированной кавалерии, в каждой по девять тяжёлых танков первой линии М1А2 «Абрамс» и по тринадцать разведывательных машин «Брэдли» МЗА2, а также бронированная машина связи, в которой находились передовые наблюдатели, готовые вызвать артиллерийскую поддержку в случае необходимости. Где-то позади скоро будет разгружаться артиллерия Первой бронетанковой, надеялся Гиусти. Его наиболее ценными средствами были подразделения «Д» и «Е», в каждом из которых было по восьми штурмовых вертолётов ОН-58Д «Киова Уорриер», способных вести разведку и атаковать противника ракетами «Хеллфайр» и «Стингер». В общем, его батальон мог позаботиться о своей безопасности – в разумных пределах, разумеется.

Когда они приблизятся к месту боевых действий, его солдаты станут более осторожными и бдительными, потому что, какими бы хорошими они ни были, они не являлись непобедимыми и бессмертными. Америка один раз уже воевала с Китаем, в Корее, почти шестьдесят лет назад, и ни одна из сторон не осталась удовлетворённой результатами. Для Америки первоначальная китайская атака была неожиданной и мощной, заставившей американцев позорно отступить от реки Ялу. Но для Китая, после того как Америка собралась с силами, этот опыт обошёлся в миллион убитых, потому что огневая мощь всегда была достойным ответом практически безоружным массам, и опыт Америки, доставшийся ей в результате её собственной Гражданской войны, заключался в том, что лучше тратить вещи, чем людей. Американский метод ведения войны не пришёлся по вкусу всем, и, говоря по правде, он основывался на материальном процветании страны, равно как и на бережном отношении к человеческой жизни. Но это был американский метод ведения войны, и американские солдаты были воспитаны на основе этого метода.

* * *

– Мне кажется, что пора отбросить их немного назад, – сказал генерал Уоллас по спутниковому каналу связи с Вашингтоном.

– Что ты предлагаешь? – спросил Микки Мур.

– Для начала я хочу послать свои F-16CG уничтожить их радиолокационные станции. Мне надоело, что они пользуются радиолокаторами, чтобы направлять свои истребители против моих самолётов. Далее, я собираюсь атаковать их самые узкие места, по которым идёт снабжение армии. Через двенадцать часов, при существующем темпе снабжения боеприпасами, у меня будет достаточно бомб и ракет, чтобы начать наступательную войну. К тому же пришло время заняться делом.