Дебил с дубинкой. Том 1-6 - Артем Всеволодович Туров

стал бы оставлять в живых таких опасных свидетелей. Это без вариантов в любом случае.

Прямо на поле я сел в позу для медитаций и начал восполнять свой резерв, а потом сделал еще один прыжок, оказавшись в лесу, и вновь по кругу. Не самый быстрый способ передвижения, учитывая, что я использовал только пятьдесят процентов своего резерва, но и не самый медленный.

Я как раз отдыхал и набирался сил в какой-то роще, когда мне позвонила мама.

— Как ты Александр?

— Уже на месте. Все нормально?

— Если не считаться со всеми странностями от твоих ребят, то все пока нормально.

— Какие именно странности?

— Первый, третий и седьмой днями напролет в своих комнатах разговаривают сами с собой. Когда я спросил, с кем они разговаривают, мне ответили, что им шепчет бездна.

— Ага. Бездне нечего делать, кроме как шептать трем дебилам. Это скорее какой-нибудь тентакль развлекается. Не обращай внимание на них. Что-то еще?

— Четвертый вообще слетел с катушек. Ведет себя как какой-то генерал, заставляет всех ходить ровно, с прямой осанкой. Требует, чтобы гвардейцы чуть ли не попадали одной пулей в две цели. Николай пока держится, но кажется он его скоро прибьет. А еще четвертый спустился к Илье и потребовал, чтобы тот сочинил гимн для рода.

— Круто!

— Ничего крутого. В первый день это было смешно, а сейчас это слегка раздражает.

— Нет. Это действительно круто. Гордость, один из самых загадочных аспектов бездны, но и ее адепты чуток сильнее даже демонов ярости. Предупреди всех чтобы по возможности игнорировали или даже подыгрывали Четвертому. Это очень редкий тип беса, с потенциалом стать даже демоном. Еще что?

— Они пристают к служанкам.

— Избей их до полусмерти. Регенерация у них посильней чем даже у тебя, так что даже не сдерживайся. Это не ангелочки, с которыми пройдут беседы. Этих бесят нужно воспитывать немного иначе. Только ты и Николай можете сделать это. Ни сдерживайся.

— Они ведь будут становиться сильнее?

— Даже если они станут богами, их преданность мне абсолютна. Так что тебе не стоит бояться их, как и Анне, ведь у нас есть кровная связь. Да и представлял я вас как их хозяек. А вот если у вас появятся мужья, вот тогда уже держите их подальше.

— К Анне клеится Гагарин.

— Это тот, который…

— Нет. Сын самого князя.

— Сама решай, а лучше пусть решает Анна. И пусть минимум два беса всегда находятся рядом с ней.

— Они ведь неадекватны.

— Ничего страшного. Твой прямой приказ они никак не смогут обойти. Безопасность важнее. Пусть охраняют на расстоянии. Анна тренируется?

— Ну да. Постоянно.

— А личная жизнь?

— Да. Я частенько заставляю ее выйти погулять. У нее, кажется, появились друзья.

— Отлично. Пусть живет полной жизнью. Но про тренировки тоже не забывает.

— Александр, а насчет медитации для восстановления?

— Мама, мы это уже обсуждали. Рано или поздно она уйдет из рода.

— А если нет?

— Скорее да, чем нет. Ты сама все понимаешь. Это простые прописные истины. И это ради ее же безопасности. Лучше, чтобы она имела возможность поклясться перед богами, что ничего такого не знает.

— Я поняла. Двести девятая партия вышла без единого брака.

— Неважно. Утилизируй, как я тебе показывал. Начнешь использовать свои заготовки лишь после пятисотой попытки. Этот бизнес не терпит ошибок.

— Но материалы.

— Насчет них не беспокойся. Тебе принесут гномью сталь и кости нежити, когда придет время. Просто продолжай практиковаться. И не забывай про свои тренировки. Я хочу, чтобы твой доспех выдерживал прямое попадание артиллерийского снаряда.

— Ты преувеличиваешь. Но я тренируюсь, честно.

— Проблемы с деловыми партнерами.

— По мелочи.

— Подробнее мама. Что там?

— Глава рода Соловьевых намекал, что я могу стать его женой. Слухи, что якобы ты ушел надолго, уже принесли свои плоды.

— Отлично. Нужно устроить показательную порку, пока я тут. В следующий раз при встрече возьми Четвертого. Он как раз впишется в эту картину.

— Еще парочка родов все еще требуют, чтобы мы чуть ли не даром продавали им сырье. Иначе грозятся санкциями.

— Никаких экономических уловок. Объявляй войну и поступай максимально жестко.

— Пару раз за эти десять дней приходил Орлов.

— Предлагал военный союз?

— Именно.

— Нет. Пока рано. Сначала покажи всем нашу силу, только после этого объединись с Орловыми и с Сурыкиными.

— Насчет Гриши. Ты уверен, что твоему другу будет удобно поступать так, не посоветовавшись с главой его клана.

— Уверен. Родня его учителя получит слишком большие преференции от этого. Так что даже если он пожертвует ради тебя жизнью, то все равно останется в выигрыше. Не стесняйся требовать.

— Хорошо сынок. Будь осторожнее.

Том 4. Глава 25

Что такое клише, и с чем ее едят? Вот такой вопрос у меня возник посреди дороги, когда я решил вместо телепортации своими шажочками преодолеть последние пять километров до маленького городка, в которую я стремился.

Однако прошагав всего двести метров я наткнулся на такой кадр, что в миг почувствовал себя героем подросткового романа. Ситуация до безобразия банальная. Разбойники напали на экипаж с принцессой.

Согласен, чуть-чуть преувеличил. Это были вовсе не разбойники, а гвардейцы местного пана. Да и с принцессой я слегка переборщил, как и с каретой. Была побитая жизнью и паршивым асфальтом легковушка, в которой ехали старик в потрепанной одежде, молодая и довольно красивая девушка и двое детей.

На моих глазах эти самые гвардейцы, а по факту просто легитимизированные разбойники, якобы хотели провести досмотр транспорта, а по факту лапали девушку и собирались избить старика. Про плачущих детей в машине, про бледную девушку и про старика, который был уже в предынфарктном состоянии, я уже не говорю. Ситуация до банальности мерзкая и нелицеприятная.

Честно, я бы даже не вмешался во все это, если бы меня не заметили и не навели на меня стволы. И даже так, были шансы просто проскочить, предъявив на всякий случай созданные документы на имя гражданина Германии и притворившись слепым, а возможно и дав на лапу этим господам.

Моя легенда была максимально простой, а значит и максимально надежной. В Германии я притворялся поляком, а Польше соответственно притворялся немцем. И там, и там я не смог бы сойти за своего, так что решил быть везде чужаком, но