Столетняя война. Том III. Разделенные дома - Джонатан Сампшен

к архиепископу Арунделу, находившемуся в то время в изгнании в голландском городе Утрехт, который не замедлил приехал к нему в Париж. Архиепископ привез с собой своего племянника Томаса Фицалана, наследника казненного графа Арундела, который недавно бежал из-под стражи в Англии. Болингброку нужен был порт для посадки на корабли на французском побережье и союзники во французском правительстве, которые позволили бы ему беспрепятственно продолжать свои приготовления. Сватовство к Марии Беррийской показало, что он не мог ожидать помощи от герцога Бургундского. Герцог Беррийский же, никогда не оспаривал мнения своего младшего брата, и лишь призвал своего английского протеже к осторожности и покорности. Поэтому Болингброк обратился к герцогу Орлеанскому[1175].

После многих лет, когда его амбиции были ущемлены, а с его мнением при дворе не считались, Людовик Орлеанский недавно начал открытую кампанию по оппозиции правительству своих дядей. Людовик заключил личные союзы с императором и немецкими князьями, которые перечеркнули бургундскую политику в Нидерландах. Он противостоял попыткам герцогов Бургундского и Беррийского заставить Бенедикта XIII покинуть престол и тайно достиг соглашения с осажденным авиньонским Папой. Он стал упорным противником, выступая против всего, за что выступал герцог Бургундский. В королевском Совете разгорелись страсти. Сообщалось о "ненависти, ревности и ссорах" между Людовиком и герцогом Бургундским. Миролюбивый герцог Беррийский был измучен своим племянником с такой жестокостью, которая шокировала его придворных. Большую часть этого времени Карл VI был в отлучке за закрытыми дверями своих апартаментов в отеле Сен-Поль. Но в феврале 1399 года король пришел в себя после почти годичной отлучки и оставался в здравом уме в течение нескольких месяцев. Вскоре после этого в столице разразилась эпидемия бубонной чумы, заставившая большинство принцев бежать в свои пригородные поместья или отдаленные владения. Это был критический момент. Людовик же остался в Париже и вновь сделал заявку на власть. Он обрабатывал своего ослабевшего брата в попытках наладить отношения. В официальной переписке Карла VI эти два человека описывались как неразлучные. Вскоре Людовик добился такого превосходства над королем, которое позволило ему на короткое время взять под контроль механизм управления государством. На несколько месяцев Людовик взял на себя ведение французской дипломатии. Он также занялся укреплением своего положения на будущее, частично перестроив администрацию и назначив своих клиентов в важнейшие департаменты, особенно в финансовый, где до сих пор главенствовали ставленники герцога Бургундского[1176].

Отношение Людовика Орлеанского к Англии было таким же сложным, как и все остальное в его импульсивной жизни. В какой-то степени его враждебность к Ричарду II была зеркальным отражением поддержки его Филиппом Бургундским, но было и нечто большее. Сам Ричард II глубоко проникся антиорлеанистской пропагандой окружения Филиппа Бургундского. Он считал, что Людовик стремится узурпировать французский трон, а болезнь Карла VI была вызвана его экспериментами с колдунами. Он открыто говорил об этом на встрече на высшем уровне с французским королем под Кале. Со своей стороны, Людовик не имел причин хорошо думать о Ричарде II и о сделке, которую Франция заключила с ним в 1396 году. Это была сделка Филиппа, направленная на защиту его интересов. В сознании Людовика она ассоциировалась главным образом с планом совместного англо-французского нападения на его тестя — предприятием, которое косвенно было направлено против него самого. В 1398 году жаждущий земель герцог Орлеанский снова поссорился с Ричардом II, когда начал интересоваться провинциями гасконской границы. Людовик стал лейтенантом короля на границе и взял на себя управление французскими гарнизонами. Вероятно, он стоял за вторжением французов в Перигор в том же году, в результате которого был изгнан Аршамбо VI, последний из независимых графов. Он, безусловно, был ответственен за лишение Аршамбо его владений по решению Парижского Парламента, которое произошло, когда герцог находился у власти в столице, и за то, что вскоре после этого он добился пожалования графства самому себе. Графы Перигора в течение нескольких лет поддерживали доверительные отношения с офицерами Ричарда II в Бордо и Аршамбо сразу же отправился в Англию, чтобы там найти помощь[1177].

Людовик Орлеанский усердно обхаживал Генриха Болингброка с момента его прибытия в Париж. Он устроил большой пир в его честь, поддерживал его попытки жениться на Марии Беррийской даже после того, как на этот проект наложили вето ее отец и дядя. Герцоги обменялись подарками в виде лошадей и драгоценностей. Болингброк был популярен при французском дворе и считался жертвой вопиющей несправедливости. В мае 1399 года Ричард II пополнил число сторонников Болингброка, уволив гувернантку своей королевы, Маргариту де Курси, вместе с большинством ее французских слуг, которых он обвинил в экстравагантности и неосмотрительности. В то же время он перевел двор Изабеллы из Виндзора в мрачную крепость Уоллингфорд в Оксфордшире. Новость об этом поступке вызвала возмущение во Франции. Вполне возможно, что это стоило Ричарду II поддержки герцога Беррийского и самого короля. 17 июня 1399 года Людовик Орлеанский заключил тайный союз с Генрихом Болингброком, по которому каждый из них обязывался поддерживать другого против его врагов. По форме английский король был исключен из числа врагов, против которых был направлен договор, но это была фикция, о чем знали обе стороны. Позже, когда эти два человека рассорились, Болингброк заявил, что в то время он рассказал Людовику о своих планах вторжения в Англию и получил от французского принца обещание поддержки. Свидетельства, как они есть, позволяют предположить, что это было правдой. Но Болингброк, похоже, сказал герцогу Орлеанскому, что он планировал восстание, а не государственный переворот. Когда другие советники Карла VI выразили свои опасения, он поклялся, что у него нет намерения пытаться свергнуть Ричарда II с трона[1178].

В акте нехарактерной самоуверенности или, возможно, горделивой глупости Ричард II выбрал этот момент для выполнения давнего обязательства вернуться в Ирландию и завершить порабощение ирландских вождей, которое он начал четыре года назад. 29 мая 1399 года король отплыл из Милфорд в Уэльсе в сопровождении небольшой армии, в которую входила вся его чеширская гвардия, а также большинство его ближайших друзей среди знати, включая Ратленда, Солсбери и новых графов Вустера и Глостера. Он также взял с собой старшего сына Болингброка Генриха Монмута (будущего Генриха V) в качестве заложника за хорошее поведение его отца. Как только весть об отъезде Ричарда II достигла Парижа, Болингброк и архиепископ Арундел вместе со своими сторонниками покинули город. Они остановились в королевском аббатстве Сен-Дени, чтобы получить благословение аббата на свое предприятие — любезность, оказанная герцогом Беррийским. Аббат, очевидно, знал о намерениях Болингброка, поскольку попросил его организовать реституцию одного из конфискованных приорств аббатства в Англии. Затем они направились в Булонь, где на берегу собралось около 300 человек вооруженных людей. В